- Категория
- Экономика
- Дата публикации
Словаки с российскими корнями
Депутат Госдумы Александр Бабаков о своем украинском бизнесе, связях с социал-демократами и Максиме Курочкине. С момента покупки четырех украинских облэнерго в 2001 году о словацкой компании VSE, и в особенности об ее собственниках, писалось и говорилось достаточно много. Что из этого правда, а что нет, понять было довольно сложно, поскольку сами "словаки", или как их нарекли "лужниковцы" (по имени известного стадиона клуба ЦСКА в Москве), предпочитали молчать. На прошлой неделе Александр БАБАКОВ, которого у нас уже давно принято считать неформальным представителем этой бизнес-группы, неприлично растянувшуюся информационную паузу решил прервать и впервые признал свою связь с достаточно обширными активами в Украине
— Здесь я представляю группу компаний, разговоры об активах которой ведут практически все. Поэтому хотелось бы внести некоторую ясность. Речь идет и гостиницах "Премьер Палас" и "Ореанда", а также энергетическом бизнесе — "Житомир-", "Кировоград-", "Севастополь-", "Херсон-" и "Одессаоблэнерго". Кроме того, у нас есть партнерство с рядом бизнесменов в области финансов, нам принадлежит транспортная компания, а раньше был еще и страховой бизнес. Отмечу, что частный капитал, который я представляю, работает в Украине около десяти лет.
— О каких компаниях в страховом бизнесе и автоперевозках идет речь?
— Это не секрет. Мы контролируем крупного международного авто-перевозчика "Камаз-Транс-Сервис". И ранее имели некоторое отношение к страховой компании "Скайд-Вест". Как известно, сейчас она продана польской PZU.
— Можно пролить свет на ваших бизнес-партнеров в Украине? Например, какие у вас отношения с Григорием Суркисом или Константином Григоришиным?
— С момента нашего появления в энергетическом бизнесе не прекращаются разговоры о глубоком партнерстве с группой Суркиса или Григоришина. Если говорить коротко, то они не имеют к нашему бизнесу никакого отношения. Точно так же, как и мы не имеем ничего общего с их бизнесом в области энергетики.
Что касается вопросов партнерства, то ясно: раз они вместе с нами присутствуют в энергетическом бизнесе, неизбежно возникает необходимость не только консультаций, но и совместных действий на энергорынке. Это может касаться принятия каких-то законов или их реализации. Но, повторюсь, совместного бизнеса у нас нет.
— Тем не менее, ваши интересы по облэнерго пересекались. И есть информация, что Григоришин перед Новым годом продал VSE часть своих активов.
— Я могу это подтвердить. Тут можно немного углубиться в тему. Акции энергокомпаний, которые я перечислял, покупались нами на известном конкурсе, когда приватизировались шесть облэнерго. Покупая выставленные государством пакеты, мы столкнулись с тем, что часть акций — в основном порядка 25% — уже была в руках частных инвесторов, в том числе и Григоришина. Но это были миноритарии, и сложности в отношениях у нас не возникали.
Вопрос относительно практического приближения к ста процентам акций мы решили в конце прошлого года. Это касается "Херсон-", "Кировоград-" и в меньшей степени
"Житомироблэнерго". Если говорить о продаже конкретных пакетов, то по Кировограду речь шла где-то о 40% акций. Сегодня мы являемся владельцами с глубиной до 92% практически по всем компаниям.
— Сейчас очень много говорится о еще одном вашем партнере — Максиме Курочкине, которого так настойчиво разыскивают украинские правоохранительные органы. Были ли у вас совместные бизнес-проекты?
— Конечно, мы были знакомы. В данном случае речь идет об участии Курочкина в управлении двумя объектами. Привлекался он не мной лично, а группой акционеров, и входил в совет директоров компании "Премьер Паласа", а также возглавлял наблюдательный совет "Одессаоблэнерго". Но в числе акционеров ни одной, ни другой компании его не было.
А расстались мы не только по политическим мотивам, но и по человеческим… Так происходит достаточно часто. Поэтому никаких спекуляций, в том числе и в отношении собственности, здесь не должно быть.
— Какие именно функции возлагались на господина Курочкина в качестве главы наблюдательного совета "Одессаоблэнерго" и члена совета директоров "Премьер Паласа"?
— Именно те функции, которые предоставлены совету директоров. Как вы понимаете, эта структура не занимается оперативным управлением компанией. Совет директоров принимает решения, связанные со стратегией развития. Кстати, именно это и послужило одной из причин, почему мы решили исключить его из группы управляющих. К оперативной деятельности он не имел никакого отношения, а что касается стратегии вопросов, то мы столкнулись с некоторым расхождением в их понимании. Курочкин не является нашим партнером почти год. С весны прошлого года.
— В последнее время Курочкина связывали с рядом довольно сомнительных сделок — приватизацией днепропетровского рынка "Озерка", покупкой киевской "Троещины"…
— Мы к этому никакого отношения не имели и, честно говоря, не хотим иметь. То же можно сказать о крымских землях, о которых сейчас пишется в прессе.
— А ситуация вокруг столичного отеля "Днепр", где вместе с Курочкиным замешано руководство Государственного управления делами? Гостиницы — это ваш профильный бизнес. Разве у вас не было интереса в ее приобретении?
— Был. Но не таким путем, как это происходило. Мы хотим действовать понятными для всех методами. Дабы избежать проблем — не важно, при какой власти.
— В последнее время в Украине вас ассоциируют не только с энергетическим бизнесом, но и с политикой. Например, во время третьего тура выборов вас можно было заметить в оранжевом шарфе. Известно, что отношение партии "Родина" и фракции в парламенте к украинским событиям было далеко неоднозначным. Как ваши коллеги восприняли такой шаг?
— Здесь я присутствовал как официальный наблюдатель, хотя определенные симпатии у меня уже были. Я не считаю себя "чужеродным телом" в Украине по одной простой причине. Чем глубже мы сюда входим не только экономически, по и политически, тем нам не безразличнее, что здесь происходит.
События, которые у вас произошли, как известно, имеют неоднозначную оценку не только в Украине, но и в России. И, кстати, среди голосующих за партию "Родина" достаточно много сторонников я бы не сказал что Януковича, но, наверное, этого направления. Однако партия "Родина" — это структура, которая живет и работает в России. Она может иметь свою позицию относительно украинских событий. Но все-таки мы уважаем невмешательство во внутренние дела другой страны.
Мое личное отношение, конечно, отличается. Хотя бы в силу того, что я работаю здесь еще и как бизнесмен, а значит, имею больше информации. Я приветствую процессы, которые сегодня происходят в Украине. Наверное, не нужно перечислять все заявления, начиная от борьбы с коррупцией и заканчивая серьезными экономическими проектами. Такие инициативы новой власти нельзя не приветствовать.
— Какова позиция фракции и партии "Родина" по отношению к Украине сейчас?
— Тут нужно прояснить один важный момент. Фракция "Родина" в парламенте сформирована представителями трех политических сил. Поэтому, конечно же, есть люди, которые не скажу что агрессивно, но несколько иначе относятся к тому, что здесь происходило и происходит. Мое личное мнение — это результат прежде всего недостатка информации. Думаю, что со временем ситуация изменится.
Что касается непосредственно партии "Родина", то сейчас мы активно работаем с разными политическими силами и хотели бы иметь постоянного политического партнера. Надеюсь, что этот вопрос будет решен уже на следующей неделе (беседа состоялась в прошлый четверг).
— Какой лагерь представляют украинские союзники, о которых вы говорите? Ведь, судя по вашей истории как бизнесмена и политика, вас одновременно можно связать с "Нашей Украиной", СПУ или, например, СДПУ (о).
— Вы сами практически ответили на этот вопрос. С точки зрения политики нам нужно поддерживать контакты со всеми. А вот вопрос, кого видеть в качестве политического партнера, конечно же, требует проработки, анализа неких направлений деятельности.
— Вы говорите, что поддерживаете действия новой власти. Тем не менее, одним из первых решений правительство Юлии Тимошенко пересмотрело вопрос реструктуризации долгов "Херсоноблэнерго", что создало для вас как для собственника некоторые сложности…
— Мне кажется, что это поспешное решение, которое будет подвергнуто некоторым изменениям. Позиция государства должна выходить из общей ситуации — нельзя решать проблему долга одной компании, не решая проблем долгов всех остальных. Более того, нужно анализировать время происхождения этого долга и то, как он формировался.
Что касается действий новой власти, то я говорил не о конкретных поступках, а о том, что приветствую общий посыл. А отдельные вопросы будут всегда. В том числе и в энергетике.
— Бизнес группы компаний, которую вы представляете, будет расширяться в Украине?
— Мы бы очень этого хотели. Тут очень важный момент, как именно VSE начинала работать в Украине. Конкурс по продаже облэнерго тогда, может, и вызывал вопросы, но, по оценке большинства наблюдателей, это был наиболее удачный вариант приватизации. Он проходил открыто, на глазах у прессы, и единственным критерием была цена. Если власть будет так же действовать и дальше, то это нужно только приветствовать. Что касается конкретных направлений, то мы с удовольствием поучаствуем в энергетических проектах, хотели бы расширить свой гостиничный бизнес. Нам также очень интересна тема жилищного строительства.
Возможно, будем привлекать бизнес-партнеров из вашей страны, соседних государств или дальнего зарубежья.
— Можете сказать, кто предположительно станет такими партнерами?
— Рассматриваются разные варианты. Например, в силу последних политических событий в Украине мы имеем возможность контактировать с крупными структурами в сфере энергетики. Я имею в виду ту же американскую AES, Чешскую государственную энергетическую компанию, российскую РАО ЕЭС, итальянские, немецкие структуры. Их интерес к вашей стране сегодня велик. Поэтому не исключаю, что в каких-то проектах на территории Украины мы окажемся вместе.
— А если говорить о конкретных объектах в той же энергетике? Например, сейчас идет борьба за ряд облэнерго. Говорят, что Константин Григоришин что-то продал. Он этого не признает, хотя Игорь Коломойский заявил, что покупатель именно он. Григорий Суркис тоже говорит, что все продал. Вы у них ничего не покупали?
— Нет. Мы не покупали. Но если будет сделано конкретное предложение, то, конечно, рассмотрим. Переговоры в общих чертах мы вели, но я не могу их назвать на сегодняшний день даже конструктивными.
— Можно уточнить, кто именно предлагал продать?
— Я не буду говорить по одной простой причине. Мы контактируем и с Григоришиным, и с Суркисом, и с Коломойским. Говорить на эту тему можно будет тогда, когда у них самих появится ясность в этом вопросе.
— А если говорить о перспективах других видов бизнеса? Например, о расширении гостиничной сети?
— Мы планируем и дальше развивать сеть пятизвездочных отелей в Украине за счет таких городов, как Харьков и Одесса.
— Есть информация, что вы и президент московского ЦСКА Гиннер подбирали площадку для строительства футбольного центра в Крыму.
— Мы действительно обсуждали возможность создания футбольного комплекса, куда можно было бы привлекать футбольные клубы из стран СНГ. Сегодня они отправляются на сборы в Испанию, Португалию, Голландию. Нам было бы выгоднее готовиться в Крыму в силу разных обстоятельств. Это не только цены, но и климатические или географические условия.
Пока, правда, мы не нашли понимания в этом вопросе. Но думаю, в скором времени это произойдет. Например, когда начнет воплощаться в жизнь идея проведения совместного чемпионата ведущих клубов СНГ.