Сумерки прогнозов

В сентябре 2008 года Международный валютный фонд обнародовал прогноз развития мировой экономики на следующие пять лет. За несколько дней до крушения крупнейшего американского инвестиционного банка Lehman Brothers эксперты фонда считали, что "перспективы американской экономики улучшились" и стоит ждать роста ВВП страны в среднем на уровне 5% в год.

Спустя несколько дней мировые СМИ назвали этот прогноз самой большой промашкой в мире современного прогнозирования. Эксперты не смогли предсказать зарождающийся кризис.

Последняя капля

Эта ошибка — одна из многих и, пожалуй, самая известная — стала последней каплей. Она привела к тому, что фонды и организации, которые занимаются прогнозированием и моделированием, потеряли не только доверие населения и бизнеса, но и значительную часть финансирования. По данным Intelligence Advanced Research Projects Activity, с 2009 по 2012 год отчисления на прогнозирование в странах с развитой экономикой упали на 40%. Больше всех пострадали традиционные институты, такие как Гарвард или Беркли, которые базировали свои прогнозы на мнениях авторитетных академиков. Но некоторые центры, к примеру Институт Брукингса, продолжали получать дотации. Они сумели убедить общественность в том, что их прогнозы более точны, поскольку в процессе прогнозирования они используют не только мнения ученых, но и современные вычислительные технологии.

Впрочем, и в их услугах нуждается все меньше компаний и государственных учреждений. Главная причина — быстрые изменения темпа жизни в мире. По данным Bloomberg, если раньше события, которые серьезно влияли на биржевой курс, происходили каждые три-четыре дня, то теперь этот срок уменьшился до одного-двух дней. А в будущем "скорость изменений" может достигнуть нескольких часов.

В результате даже самые авторитетные прогнозы оказываются устаревшими сразу после того, как их озвучат. При этом, по мнению Ворена Робека из американского аналитического центра RAND, люди все же не могут жить без прогнозов и предположений. Поэтому сейчас многие исследовательские учреждения ищут новые методы прогнозирования, пока экономисты не начали обращаться к гадалкам.

Макроэкономика

По мнению Алана Гринспена, главы ФРС в 1987-2006 годах, глобальный экономический кризис — это экзистенциальный провал всей теории математического моделирования, которое преобладало в мире после Великой депрессии. И главной причиной этого кризиса стал неучтенный фактор "иррационального поведения" потребителей. Из-за которого, в случае с кризисом 2008-го, крушение одного банка поставило на грань краха всю систему.

Ведущим экономистам и политикам пришлось приложить максимум усилий, чтобы хоть частично вернуть доверие своих граждан к тому, что они делают. Так, перед началом программы инвестирования в американскую экономику в 2010 году президенту Бараку Обаме и главе ФРС Бену Бернанке пришлось более двух месяцев убеждать членов Конгресса, что программа сработает. И только из-за угрозы начала рецессии американские политики согласились. А граждане Штатов не верили в успех этих инвестиций до 2013 года, когда уровень безработицы впервые с начала кризиса пошел вниз.

Но даже вводя эту программу, которая включала инвестиции в экономику США в размере $200 млрд., в ФРС признавались, что не имеют четких прогнозов, как именно будет вести себя экономика. Они действовали исходя из обстоятельств. Позже Бернанке признавался, что зачастую события менялись так быстро, что корректировать программу нужно было чуть ли не ежедневно.

Такая же ситуация сложилась и сейчас — с политикой "количественного смягчения". Вашингтон уже выкупил гособлигаций на $85 млрд., и теперь нужно понять, когда приостановить этот процесс. Если опоздать — он может слишком быстро разогнать инфляцию. Если поспешить — экономика опять уйдет в рецессию.

"Ранее правительство заказало бы у нас прогноз, но теперь они предпочитают реагировать на уже случившиеся события", — говорит Ворен Робек. По его мнению, сейчас в мировых центробанках решили отложить моделирование и прогнозирование в сторону. Даже в конкуренции за место нового главы ФРС между Лари Саммерсом и Джанет Йеллен победила Йеллен, которую считают менее склонной к следованию прогнозам и сценариям. Саммерс, который считается более сильным аналитиком и прогнозистом, не нашел поддержки в совете ФРС (см. "Инвестгазету" № 1-2 от 20.01.2014 г.).

Политика

Примерно то же самое происходит и в геополитике. Тут точкой кризиса для прогнозирования — подобной ошибочному прогнозу МВФ образца 2008-го — стала "арабская весна". Ни в Евросоюзе, ни в США не могли предугадать социального взрыва на Ближнем Востоке, который, по сути, перекроил регион. После этих событий, как заявил американский Совет по международным отношениям, в администрации Барака Обамы перестали прислушиваться к долгосрочным политическим прогнозам. Теперь в Белом доме отдают предпочтение реакции на события. За это Барака Обаму не раз подвергали критике, но он не отступил от этого курса.

Классический прогноз — экстраполяция уже случившегося ранее на происходящее сейчас, для того чтобы предсказать будущее. Однако в последние годы из-за глобализации на развитие ситуации, например, в Европе, могут повлиять даже незначительные события в США или Юго-Восточной Азии. Причем повлиять в считаные часы. Другими словами, число значимых событий растет, а частота "влияний" — увеличивается. В итоге сторонники классического прогнозирования просто не успевают за слишком быстрой сменой событий и ростом объема данных, которые очень сложно обработать.

В "ускорении событий" во многом виновны социальные медиа и распространение мобильного интернета. В период обострения конституционного кризиса в Египте в сентябре 2013-го новости на европейские биржи приходили каждую минуту, а цены на нефть колебались соответственно тому, что говорили лидеры партий и государств о закрытии Суэцкого канала. В Институте Брукингса посчитали, что революции на Ближнем Востоке ускорились по сравнению с переворотами в Восточной Европе в 1990-е годы в среднем в два раза. То, что раньше занимало месяц, теперь проходит за две недели — в основном из-за быстрого обмена информацией в обществе.

Проблемы происходящего можно легко проиллюстрировать на примере объемов информации, которые нужно учитывать в глобальных макропрогнозах. К примеру, по данным The Economist, к началу прошлого года объем деловых данных достиг размера в 10 йотабайтов (10 в 24-й степени байтов). Но это — сухие цифры, макропоказатели и отчетность по ключевым рынкам. На самом деле для качественного классического прогнозирования нужно использовать еще больший объем информации. К примеру, твиты глав компаний или реакцию потребителей в сети Facebook, которые характеризуют предпочтения.

Для обработки этих данных и составления прогнозов компании и правительства все чаще и больше используют вычислительные алгоритмы и все меньше прибегают к прогнозам аналитиков. По мнению экспертов Intelligence Advanced Research Projects Activity, роль экспертов все больше сводится к интерпретации определенной информации, которая была сведена компьютером. Но подобный подход далеко не всегда по силам даже транснациональным компаниям, не говоря уже о локальном бизнесе. Последний вообще все чаще отказывается от какого-либо прогнозирования, реагируя на события без моделирования и построения планов. О таком мире пишет и Талеб.

Бизнес

Если взять юридическую фирму, где час работы партнера стоит около $800, то совещание по текущему планированию, на которое уходит минимум два часа, обойдется в $4-8 тыс. И это грубый подсчет, не учитывающий издержек на процесс подготовки, консультации и т.д.

Впрочем, дело даже не в издержках, а в том, что ни один "длинный" корпоративный план, разработанный, к примеру, в начале нулевых, не учитывал роста популярности соцсетей, возникновения рынка онлайн-рекламы или стагнации рынка стационарных ПК. Другими словами, корпорации, следовавшие долгосрочной стратегии, как тот же Microsoft, оказывались "за бортом" происходящего. Тогда как самые успешные компании последних лет вообще не имели четкой стратегии развития. У Google и Facebook не было плана по достижению сегодняшних результатов, когда они начинали. Это были просто удачные идеи, совмещенные с правильным действий их основателей.

Последнее крайне важно. Ларри Пейдж, Сергей Брин, Марк Цукерберг, а затем и те, кто пришли им на смену, в руководстве компаниями полностью использовали выпавшие им неожиданные шансы, "поймать" которые, пользуясь планированием, просто невозможно, поскольку такого не происходило ранее. Правда, делали они это скорее интуитивно — теоретическую базу бесполезности классического прогнозирования в начале нулевых создал финансист Нассим Талеб. В его книге "Черный лебедь" подробно обосновывается невозможность предсказания точных последствий некоторых ситуаций из-за наличия "черных лебедей" — непредсказуемых событий, влияющих на экономику и не позволяющих точно прогнозировать исход.

Работы Талеба хорошо известны в бизнес-среде. По словам председателя совета директоров Дельта Банка Елены Поповой, "мы живем в VUCA-мире, населенном "черными лебедями". VUCA — акроним, отражающий суть современного мира: volatility — волатильность, uncertainty — неуверенность, complexity — сложность и ambiguity —неопределенность общих условий и ситуаций.

"То, что планирование продаж бесполезно, затратно и неэффективно, мы поняли еще во второй половине 2011 года", — подтверждает Вена Белева, основательница сети кондитерских "Реприза". По ее словам, среднему бизнесу просто не по силам тратить время и ресурсы на долгосрочное планирование и дальнейший его апгрейд в зависимости от изменения вводных. "Эффективный временной горизонт планирования — месяц, максимум — 90 дней", — рассказывает она. Добавляя, что при этом ситуация мониторится еженедельно и даже ежедневно — с тем, чтобы не упускать изменений. В первую очередь это относится к спросу. Именно он меняется ежедневно, причем последние месяцы непредсказуемо. С учетом того, что срок годности большинства продуктов кондитерской составляет около 7 часов, "неугадывание" спроса даже несколько дней подряд вполне может стать для сети критичным. Тем не менее, пока "Репризе" удается справляться с непредсказуемостью. О всех ноу-хау Белева не рассказывает, но, например, многие затраты — от отопления до электричества — в ее заведениях давно "привязаны" к числу посетителей. Приготовление сладостей из планового переведено на скользящий график, а с низким спросом сеть справляется, используя скидки. В заведениях Белевой они "работают" каждый день с 19.00, не считая отдельных акций.

Итог

Международный валютный фонд, Институт Брукингса, RAND, Microsoft, Google, Facebook, Дельта Банк, сеть "Реприза" — все они вынуждены работать в условиях неопределенности. Каждый реагирует на это по-разному: кто-то заменяет прогнозы аналитиков вычислениями и анализом Big Data, кто-то делает ставку на поиск новых рынков, кто-то — на ежедневный мо-
ниторинг и следование за спросом. У кого-то из них, как у Google или Facebook, это получается лучше. Кто-то, как Microsoft, в силу инерции меняется медленнее и теряет рыночные позиции. Но при всей несхожести их объединяет общая черта: они реагируют на изменения. Те, кто не делает этого, повторяют путь Lehman Brothers.