НБУ курс:

USD

41,29

+0,07

EUR

44,97

+0,12

Наличный курс:

USD

41,58

41,55

EUR

45,25

45,12

Создание коллективной памяти: о фильме "Иловайск 2014. Батальон "Донбасс""

С 29 августа в украинских кинотеатрах идет военная драма "Иловайск 2014. Батальон "Донбасс"", в которой невероятная реальность дописана жанровыми формулами кино, замечает кинокритик Сергей Васильев

На основе реальных событий

Военная драма Ивана Тимченко "Иловайск 2014" снята на основе реальных событий, которые во многом участниками этих событий воссозданы (и разыграны). В центре ленты находится командир штурмовой группы добровольческого батальона "Донбасс" с позывным "Бишут" Тарас Костанчук (автор идеи и генеральный продюсер фильма играет самого себя). Во время операции по освобождению города он получает ранение в голову и вместе с бойцом с позывным "Квентин" (Руслан Сокольник), раненным в ногу, скрывается в квартире 90-летней старушки от "кадыровцев", "ополченцев" и русского военного коменданта (Сергей Дзялик), объявившего на "Бишута" персональную охоту.

Мозаика историй

То, что раненного в ногу бойца зовут "Квентином", становится понятно скорее из описания фильма, чем из событий, происходящих на экране. Отчасти это связано с тем, что в целях конспирации персонажи называют себя по-разному. Но главной причиной является многофигурный характер картины. Ее авторы создают живой коллективный портрет батальона "Донбасс", в котором уделить должное внимание с самого начала удается не всем. Особо тщательно в дебюте выписывают образы "Шульца" (Александр Мавриц), "Скифа" (Олег Драч) и "Франко" (Истан Разумный), для которых сценарист Михаил Брыных готовит специальные лаконичные сцены. Один рассказывает анекдот о том, чем хороший русский отличается от плохого, другой — объясняет, почему носит советский орден, третий — дает иностранным журналистам интервью.

Хаос и пламя войны

Акцент именно на этих героях связан с дальнейшим трагическим развитием реальных событий. Ведь в центре драмы — война. И сцен боевых действий в двухчасовом фильме — немало. Именно в них в полной мере проявляют себя бойцы батальона "Донбасс" (около пятидесяти добровольцев приняли участие в съемках). Реконструируя реальные события, они погружают зрителей в их громкий неприукрашенный хаос, одновременно зрелищный и достоверный. Особенностью этих сцен являются обыденные, непоказные героизм и смерть, которые лишь в отдельных (в меру редких) случаях дополняют громкие символические акценты. Когда агрессор стреляет в бойца, несущего украинский флаг, или когда доброволец "неэкономно" разносит плакат с лозунгом про "Покращення життя вже сьогодні", например. Наиболее же масштабным эпизодом ленты (с содроганием сердца) ожидаемо становится военное преступление — расстрел русскими войсками украинской колонны, выходящей из Иловайска по "зеленому коридору".

Между "Киборгами" и "Позывным "Бандерас""

Безусловное эмоциональное влияние этой сцены могло бы быть даже большим — если бы не ее "соседство" со сценой любовной, которая выглядит, на мой взгляд, случайной, излишней и неестественной, но по-своему укладывается в творческую стратегию авторов ленты. Они не стремятся сделать "Иловайск 2014" фильмом единственной — военной — темы. И тем самым размещают картину между "Киборгами" Ахтема Сеитаблаева, которые были целиком сосредоточены на событиях обороны Донецкого аэропорта, и "Позывным "Бандерас"" Зазы Буадзе, детективная интрига которого кружила вокруг сепаратистских настроений местного населения и действий русских диверсантов. Поэтому в "Иловайске 2014", наряду с бойцам батальона "Донбасс", показаны и очень разные жители города, которые оголтело поддерживают "ДНР", служат в ополчении, разочаровываются в так называемой республике и просто являются ее заложниками. Особое же внимание уделено русскому коменданту Иловайска, за которым следят еще из Ростова-на-Дону.

Пунктир правды и вымысла

В какой-то момент эти истории, каждая из которых по отдельности несет зерно правды, начинают стремительно вязать в крепкий узел, слишком аккуратный, замысловатый, плотно подогнанный и неслучайный, чтобы в происходящее можно было поверить до конца. Точность, в том числе времени и места, подтверждаемых соответствующими титрами, в "Иловайске 2014" граничит с удивительной приблизительностью. Это является следствием и слишком большого количества событий, которые стремятся вместить в "нерезиновую" ленту (одна из ее версий была на час дольше), и желания указать на важные детали (к примеру, неузаконенный статус добровольцев), хотя в дальнейшем они не играют никакой сюжетной роли, но также и горьких повествовательных просчетов, которые слишком многое оставляют за кадром, лишая происходящее должной ясности. Пунктирный стиль тем самым из потенциального преимущества картины превращается в ее недостаток, апеллируя к бедным штампам остросюжетного кино. Они замещают тщательные реконструкции и ставят под сомнение подлинность отдельных событий. Особенно учитывая то обстоятельство, что удивительная реальность временами оказывается вымыслу под стать.

Живая память

В ком нисколько не сомневаешься, так это в главном герое. Тарас Костанчук в роли самого себя необыкновенно убедителен. Сам он уточняет, что не играл, но заново проживал случившееся. И режиссер Иван Тимченко максимально удачно использует это его ощутимое, сдержанное физическое присутствие, которое наполняет жизнью каждый кадр. Михаил Брыных, в свою очередь, в сценарии мудро ограничивает реплики главного героя необходимым минимум слов. "Бишут" почти не говорит. А если говорит, то коротко и по делу. Разве что в финале позволяя себе небольшой монолог. Прочувствованный, но без пафоса. Пафоса, как и высоких сценических котурнов, в "Иловайске 2014" стараются избегать. Но удается это не всегда. Тарас Костанчук, будто лакмус, выявляет театральность. На его фоне становятся особо заметны и дополнительный "внешний" нерв, и относительная жизненность персонажей. Что сеет сомнения там, где их быть попросту не должно.

Больше, чем кино

В этом заключается удивительная особенность картины, переливающей документальный рассказ в художественную форму. "Иловайск 2014" — больше, чем кино. Но при этом авторы столь жадно стремятся сделать его  массовым зрительским фильмом, что не ограничиваются формированием крепкой драматической структуры (она в реальной истории Тараса Костанчука и так есть), но накачивают ленту жанровым "допингом". Сверх всякой меры. Такое злоупотребление "гормонами драматического роста" делает фильм слабее, чем он того заслуживает. Сергей Васильев для delo.ua