Майдановская "Стена" Матвея Вайсберга открыла художественный сезон в Грузии — фото

Центром выставки украинского художника Матвея Вайсберга в тбилисском Музее изобразительных искусств стала майдановская "Стена", рассказывающая о революционных событиях в Киеве. Сам художник захотел ее выделить как наиболее важный для него цикл работ. Кроме этого, в экспозицию вошли "Сцены из Танаха", написанные по мотивам иллюстраций к Ветхому Завету Ганса Гольбейна, а также еще две серии — "Иудейская пустыня" и "Добродетели".

"Для меня большая честь выставлять свои работы в Национальном музее Грузии, я такого даже не мог себе представить", — говорит художник. Перевезти 89 картин из его киевской мастерской в Тбилиси помог авиаперезвозчик МАУ в рамках программы социальной ответственности.

Майдановскую "Стену" за два года, что прошли с момента ее написания, смогли увидеть не только в Украине — в Киеве, Одессе, Черкассах — но и за рубежом. Ее экспонировали в Лондоне в офисе Еврокомиссии, в польском Сейме в Варшаве, в Берлине во время акции "Майдан. Україна. Шлях до свободи" и в нескольких городах США.

Матвей Вайсберг на открытии своей выставки в Тбилиси. Фото: Дмитрий Ларин

В Национальном музее Грузии работами Вайсберга заинтересовались благодаря его давнему другу — галеристу Сандро Муджири, который в свое время одним из первых открыл частную галерею в грузинской столице, затем уехал в США, потом какое-то время жил в Киеве, а года три назад вернулся в Тбилиси, где вместе с сестрой держит галерею Vanda.

Эмоции, близкие грузинам

"В Киеве я познакомился со многими художниками и многим был впечатлен, — рассказывает Сандро. — Потому считаю своим долгом содействовать, чтобы украинское современное искусство было максимально полно показано в Грузии".

Матвей Вайсберг и Сандро Муджири в посольстве Украины в Грузии. Фото: Дмитрий Ларин

Прежде всего галерист решил инициировать выставку Вайсберга, заручившись поддержкой посольства Украины. Причем показать в зале уровнем не ниже, чем Национальный музей искусства, в стенах которого выставлялись многие известные художники. Потому взял каталоги работ Вайсберга и пришел к Леле Цицуашвили, которая возглавляет департамент временных выставок в музее.

"Когда я услышала о выставке киевского художника, то уже была позитивно настроена, — вспоминает Лела. — С Украиной у нас теплые отношения: украинских художников выставляли на "Арт-вояж" в 2009 и 2010 годах, в последний раз была выставка прошлым летом. А у меня лично особое отношение к Украине, так как мой отец начинал свою карьеру в "Киевнаучфильме" и в детстве я жила в Киеве, там у меня много друзей. И когда увидела работы Матвея, представила их в нашем зале, насколько это будет эмоционально, экспрессивно, интересно, то сразу приняла решение: выставке быть".

Искусствовед Лела Цицуашвили. Фото: Дмитрий Ларин

Майдановскую "Стену" Лела Цицуашвили выделяет как невероятно эмоциональную: "Грузины особенно близко к сердцу принимали события, которые были в Киеве зимой 2014 года, и хорошо понимают, что происходит в Украине сейчас. Ведь мы через многое подобное прошли".

При этом она рада, что на выставке показали не только серию о Майдане. "Это помогает глубже понять художника, особенно если он, как Матвей Вайсберг, художник мыслящий, имеющий свое отношение ко всему: будь это гражданский долг, отношение к родине или переосмысление прошлого — в данном случае переосмысление Ветхого Завета в "Сценах Танаха", и это тем более интересно, если художник говорит, что он неверующий", — отмечает искусствовед и добавляет, что искусство — один из лучших послов, помогающих в международных отношениях.

Почему "Стена"?

Выставку назвали "Стена, стена и другие". Почему "стены"? Так художник называет свои серии работ (а он предпочитает рисовать именно серии). Появление этого термина объясняет просто: однажды у него в мастерской знакомый сказал: "Заполни стену". А затем Матвей Вайсберг нашел и особый формат для каждой из картин, составляющих "стену". Формат символический. Это случилось, когда работал над "Сценами из Танаха", вдохновленный гравюрами к "Ветхому завету" Ганса Гольбейна — те имели размер 6 см на 4,5 см и художник решил просто кратно увеличить эти параметры до 60 см на 45 см.

В серии о Майдане слово "стена" приобрело еще и смысловую нагрузку.

Сандро Муджири объясняет так: "Есть стена непробиваемая, есть стена непропускаемая: "Не пропустим!". Вот они этой "Стеной" стояли. И в этом трагизм".

"Но это "Стена" не разделительная, а умозрительная, — уточняет сам художник. — Я до сих пор стараюсь не переходить границу с улицей Грушевского, ту, что возле музея: я там много был".

Мы ушли от фараона, просто ушли от фараона

Матвей Вайсберг ( в центре) на открытии своей выставки в тбилисском Музее изобразительных искусств . Фото: Дмитрий Ларин

Матвей, вы были на Майдане и в 2005-м. После наступило огромное разочарование, так как пришедшие к власти не оправдали ожиданий. То же и сейчас, через два года после Революции достоинства люди испытывают горечь от того, что все идет не так — коррупция, отсутствие реформ, ощущение, что жертвы были напрасны. Есть такое?

У меня такого нет. Более того, не было и после 2005 года. Когда говорили: "Зря ходили, не туда ходили, не то делали", я отвечал: "Нет, не зря". Тогда, в 2005-м, появилось первое понятие Майдана как выражения народного чаяния в попытке что-то изменить. Да, многое пошло не так. Но когда в 2010 году пришла к власти команда Януковича и многие говорили: "Ну, это теперь надолго", я возражал: "Нет, так не будет".

То, что сейчас происходит — тяжело. Ко мне пришел недавно в мастерскую один человек, к которому я хорошо отношусь, но у него свои представления о том, что произошло, и начал меня пытать: "Ну ради чего все было?" И я ему сказал (хоть я человек неверующий): "Знаешь, мы ушли от фараона, просто ушли от фараона". Эта точка бифуркации все определила. Я себе это представляю, как отколовшуюся льдину: многие, которые на льдине, этого не замечают, потому что там продолжается прежняя жизнь, но полоса воды между льдиной и основным массивом льда все увеличивается и увеличивается. У меня такое ощущение. И для меня изменения жизни совершенно очевидны.

Художник исследует жизнь, ваше исследование Майдана к каким выводам привело?

Я не исследую. Когда был на Майдане, то первые два месяца думать о краске было стыдно. Когда меня спрашивают: "Что ты там делал?", это всегда ставит меня в тупик. Нам все время говорили: "Если вас будет 5 тысяч, то вас будет труднее лопатками рубать, а если 10 тысяч — еще труднее". Я шел создавать массу, которую, возможно, будут отстреливать или рубать лопатками. Достаточно, как по мне. Знаете, вот есть градус справедливости. Вероятно, внутри меня есть какой-то механизм, в котором этот градус справедливости дает мне возможность усидеть или не дает возможность усидеть. Тогда я встал и пошел. Вот и все.

Майдановская "Стена" Матвея Вайсберга в в тбилисском Музее изобразительных искусств . Фото: Дмитрий Ларин

Другой вопрос: я же художник. Прошло два месяца, и я понял, что могу просто заболеть, если не начну рисовать. Хорошо помню, как пришел в мастерскую — это было 28 января (был период затишья, потому что во время военных действий какое рисовать — надо там быть). Начал в январе и закончил 8 марта с перерывами на февральские события. Пришел домой и заплакал: понял, что ничего не закончилось, не было облегчения. А потом начал куда-то ездить с выставками…

Есть ощущение, что это нужно?

Я люблю очень цитату Маяковского: "Наши вагоны на нашем пути нашими грузим дровами".

Параллельно с музейной выставкой "Стена, стена и другие" Сандро Муджири в своей галерее Vanda выставил ваш "Бестиарий" — птицы, животные. Почему вдруг такой период?

Период, как период… Птичек рисую, потому что мне сейчас удобней с птичками. У них другая моторика, у них другая эстетика. Это легче. Очень тяжело на том градусе находиться...

Из серии ""Бестиарий", Матвей Вайсберг.

И потом необъяснимо странные вещи происходят в жизни — у меня они постоянно происходят. За полгода до Майдана я был в Мадриде в музее "Прадо", и там увидел "Черного Гойю" (его "Мрачные картины"). Если бы этого не случилось, думаю, что я бы нарисовал что-то иное. А что нарисую завтра — не знаю. Что будет завтра, то будет завтра.

У Вайсберга есть собственный термин: "живопись прямого действия". Гойя, по его мнению, как раз попадает под это определение.

"Живопись — это вещь, с одной стороны, гораздо более приблизительная, чем экономика. Но с другой стороны, у меня есть своя теория по этому поводу, — говорит художник. — Живопись это всегда самое непосредственное послание в будущее, потому что она имеет свои темпоральные свойства: делается сейчас, погружается в прошлое, но посылается в будущее".

"Петриківка" Киевской улицы в Тбилиси

"Народную" коммуникацию с помощью культуры между украинцами и грузинами активно поддерживает и украинская диаспора в Грузии. На выставке Матвея Вайсберга мы познакомились с представителем украинской общины Валентиной Марджанишвили, руководителем Центра развития и творчества "Art Boom Ge" — украинкой, вышедшей замуж за грузина и давно переехавшей к мужу в Тбилиси. Она поделилась радостью — скоро будет отремонтирована Киевская улица, расположенная в старом городе — исторической части грузинской столицы, городское управление выделило на это средства.

А стены некоторых домов распишут украинским орнаментом в стиле знаменитой петриковской росписи — на арт-работы деньги собирает украинская диаспора. Весной на Киевской улице проведут фестиваль: будут продавать украинские сувениры, угощать украинскими блюдами, петь украинские песни. И еще в планах отметить 145 лет со дня рожденья Леси Украинки и провести "Неделю украинского кино".

Фото: Дмитрий Ларин