"Суспирия", да не та
Фильм Луки Гуаданьино, произведенный в копродукции Италии и США, является римейком и одновременно безграничной данью уважения одноименной итальянской ленте Дарио Ардженто 1977 года, которая считается одной из вершин творчества классика итальянского "ужасного" кино.
Премьера новой картины состоялась в сентябре этого года в конкурсе Венецианского МКФ. До этого режиссер показал ленту Квентину Тарантино, который расплакался во время просмотра.
Шесть (!) актов с эпилогом
Подобную эмоциональную реакцию, безусловно, хочется объяснить мастерством, с которым Лука Гуаданьино затягивает зрителей в воронку таинственной истории. В то же время, нужно сразу предупредить, что попадут в эту воронку не все. Так что, вполне возможно, у некоторых слезы выступят на глазах не от переизбытка чувств, но из скорби по потерянному в кинотеатре времени.
Ведь, в отличие от 98-минутного оригинала, новая "Суспирия" длится долгих 152 минуты. И этот хронометраж обусловлен не обилием развлекательных аттракционов (как, например, в "раздутых" по времени голливудских комиксах), но весьма размеренным темпом повествования. Его Лука Гуаданьино расчленяет на шесть актов, присовокупив к ним эпилог и даже миниатюрную сцену после титров, которую смотреть совсем необязательно.
Танец, танец и еще немного танца
Действие ленты происходит в промозглом Берлине в 1977 году, куда прибывает американка Сьюзи (Дакота Джонсон) — поступать в знаменитую женскую школу танца, невообразимым образом пережившую и правление нацистов и послевоенные штормы. Как раз накануне ее приезда пропадает балерина Патриция (Хлоя Грейс Морец), у которой были проблемы, как с психикой, так и с законом. Так что Сьюзи после прослушивания не просто берут в труппу, но и определяют на ведущую партию пропавшей.
Репетициям танцевальных номеров Лука Гуаданьино уделяет пристальное внимание, подолгу останавливая "глаз" камеры на движении тел, сценических взаимодействиях исполнительниц и реакциях, которые они вызывают у класса, репетиторов и, главным образом, у тонкорукой мадам Бланш (Тильда Суинтон), которая несколько по-рыбьи взирает на мир, выпуская из приоткрытого рта дым папиросы.
Пик ужаса
Единственной девушкой, смеющей бросить вызов знаменитой балерине и хореографу, оказывается русская Ольга (Елена Фокина), которая обвиняет руководительниц школы в пропаже Патриции, называя их ведьмами и прощально громко хлопая дверями.
Нужно отдать Луке Гуаданьино должное, он тут же подтверждает, что эти слова — не эвфемизм, но объективная оценка ситуации. И дарит одну из наиболее ярких и одновременно жутких сцен картины, в которой выразительно материализует "силу искусства": каждое движение танца Сьюзи коллективной волей ведьм приводит к травмам и увечьям Ольги, находящейся в другом танцевальном классе.
Традиционные приемы иллюзии
К сожалению, в дальнейшем "Суспирия" возвращается в русло неспешного рассказа, наполненного ожиданием остросюжетных "всплесков", сбыться которым суждено будет лишь спустя часа полтора — непосредственно в финале (до него, к слову, дотерпели не все зрители коммерческого сеанса, с которыми я смотрел фильм).
Лука Гуаданьино использует традиционные приемы создания иллюзии, подтверждающей опасно магический характер творящихся событий. С помощью монтажа он замещает одного персонажа в кадре другим, показывая умение ведьм менять личины, разделяет звук и изображение, демонстрируя, как ведьмы общаются друг с другом, не открывая рта, раз за разом фиксирует отражения героев в зеркалах, тревожно укачивая зрителей движениями камеры, и сочиняет для Сьюзи кошмары, наполненные пугающими образами.
Кровавые брызги
Страх и тревога оправданы — ведьмы собираются использовать Сьюзи в жутком ритуале, регулярно подтверждая это решение кривыми усмешками, хищными взглядами и прагматичными разговорами.
В итоге, неизбежность трагичного исхода становится столь очевидна, что даже традиционные для фильмов ужасов ночные походы в темный подвал в поисках правды теряют свою остроту, утопая в болоте фатализма.
Разогнать сумрак предрешенности Луке Гуаданьино удается только в финале — благодаря (наконец-то!) интенсификации действия и выразительно размашистой постановке шабаша. Он решен в черно-красных тонах, гармонирующих с широкими потоками жертвенной крови, заливающей подвальное пространство, но главное — впервые поворачивает кривую сюжета в неизвестном направлении, заставляя зрителей хотя бы немного удивиться происходящему.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Повесть о настоящем дровосеке: о фильме ужасов "Мэнди"
Рыжекосая Дакота Джонсон и три Тильды Суинтон
Главные роли в "Суспирии" играют Дакота Джонсон и Тильда Суинтон, демонстрирующие узнаваемые черты своих актерских талантов.
Дакота Джонсон также являет миру густую рыжую заплетенную косу. Она с выдающимся мастерством сохраняет маску относительной безмятежности, иногда улыбаясь краешками губ. Подобное выражение лица раз за разом диссонируют с происходящим, но до поры до времени это можно оправдать происхождением Сьюзи, выросшей в изолированной общине амишей.
Тильда Суинтон, в свою очередь, играет в "Суспирии" сразу три роли — уже упомянутой мадам Бланш, престарелого психиатра, который, покряхтывая, пытается узнать, что случилось с Патрицией, его пациенткой, и еще одну ведьму — целиком и полностью слепленную из многих килограммов выразительно отталкивающего грима.
Особого художественного смысла в подобной многозадачности нет. Она позволяет Тильде Суинтон в очередной раз продемонстрировать свой нетривиальный талант, Луке Гуаданьино — признаться в любви к актрисе, а еще — избавить женское пространство "Суспирии" от актера в заметной роли (не смотря на ужасное поведение ведьм, в художественной иерархии картины они стоят много выше мужчин, что отражено и в закадровом распределении ролей).
Параллельные истории и политика
Наличие параллельной истории психиатра, который с трудом передвигается по разделенному стеной "холодной войны" Берлину, является одним из факторов, стопорящих развитие ленты. Тормозом оказывается также исторический политический контекст, по сути, мифологических событий, происходящих в балетной школе.
Правда, многочисленные сообщения о борьбе с террористической организацией "Фракция Красной Армии" все же имеют утилитарный смысл. Депрессивное уныние, которое они вызывают, хотя бы отчасти оправдывает поведение персонажей, бродящих под гадким проливным дождем без зонтов и даже шапок, будто не замечая ненастья.
Общая же тягостная хмурость "Суспирии", скорее, укачивает и клонит в сон, чем рождает ужасное напряжение, характерное для жанра. И даже танец, за которым так пристально наблюдает Лука Гуаданьино, ситуацию спасает не особо. Все же в знаменитой берлинской школе разучивают совсем не зажигательный гопак.
Не пропустите самые важные новости и интересную аналитику. Подпишитесь на Delo.ua в Telegram