Со словарем в голове: об исторической драме "Гений и безумец"

По мотивам реальных событий

В основе фильма "Гений и безумец" (The Professor and the Madman) лежит история создания Оксфордского словаря английского языка, работа над которым была начата в 1857 году, а завершена в 1928-м. С 1879 года редактором издания был лексикограф Джеймс Мюррей (Мел Гибсон), который трудился над ним до своей смерти в 1915 году. Именно с его активной деятельностью и теми принципами, которые он разработал для систематизации и композиции собранного материала, во многом и связывают успех монументального мероприятия.

Задачей словаря было представить максимально точный слепок английского языка (за исключением срамной лексики) и его эволюции, проиллюстрировав благодаря цитатам из произведений разных веков, как менялись использование и смысл тех или иных слов. Самой сложной задачей задуманной работы оказалось найти и отобрать для подобных иллюстраций адекватные примеры (к слову, чаще всего в словаре упоминают произведения Шекспира). В этом составителям помогали энтузиасты, которые присылали их.

Одним из таких добровольных помощников стал американский хирург Уильям Честер Майнор (Шон Пенн), живший в Англии. Он был способен находить в книгах необходимые образцы того, как то или иное слово использовали в разные века на заказ. Джеймс Мюррей высоко ценил эту помощь, но лишь спустя некоторое время узнал то, что зрителям станет известно уже с первой сцены картины (и даже из самого ее названия): его верный соратник — душевнобольной убийца, который по решению суда долгие годы находится в психиатрической лечебнице, изолированный от общества.

Анонимная картина

Мел Гибсон загорелся желанием снять фильм о создании Оксфордского словаря английского языка и дружбе Джеймса Мюррея и Уильяма Честера Майнора еще в конце 1990-х годов, купив права на экранизацию книги "Профессор и безумец" Саймона Винчестера, в которой была описана эта история. И почти через два десятка лет в конце концов нашел продюсеров, готовых помочь ему воплотить задуманное. К съемкам приступили осенью 2016 года в Ирландии. Режиссуру Мел Гибсон доверил Фархаду Сафиние, для которого это был полнометражный дебют, а себе — выделил главную роль.

Кадры из фильма "Гений и безумец"

Впрочем, целиком снять фильм по согласованному сценарию им не удалось, поскольку студия Voltage Pictures отказалась организовать съемки в Оксфорде (что, в общем, было бы логично, учитывая сюжет картины). Мел Гибсон и Фархад Сафиния даже подали на нее в суд, чтобы получить контроль над фильмом и не дать выпустить в прокат его версию, смонтированную Voltage Pictures из того, что было. Именно она сейчас идет в украинских кинотеатрах, так как и Мел Гибсон, и Фархад Сафиния проиграли судебные процессы, в которых участвовали. Режиссер убрал свое имя из титров, заменив псевдонимом P.B. Sherman. А Мел Гибсон назвал ленту, завершенную продюсерами без его участия, горьким разочарованием.

Букет сюжетов и парад актера

После такой "рекламы" вряд ли можно ожидать многого от картины, и она, к сожалению, нередко оправдывает нелестные оценки, заставляя сожалеть о том, что авторам не удалось в полной мере раскрыть потенциал удивительной истории.

Однако ради справедливости стоит признать, что подобное расщепление ленты на отдельные самодостаточные сцены (пусть и в менее радикальной форме) могло бы случиться и без производственных неурядиц. Вирус сюжетного многоголосия, переходящего в нечленораздельный шум, был заложен в нее изначально. Когда авторы, сведя воедино истории о создании словаря, болезни Уильяма Честера Майнора и его дружбе с Джеймсом Мюрреем, дополнили их взаимоотношениями "безумца" с многодетной вдовой убитого им в припадке семьянина (Натали Дормер).

Кадры из фильма "Гений и безумец"

Этот ход добавил мелодраматичной динамики картине, рисковавшей превратиться в тягучие иллюстрации костюмированных научных споров и кабинетного штудирования фолиантов в поисках цитат. И в то же время существенно нарушил ее исполнительский баланс. В итоге, "гений" в исполнении монументального, размеренно гладящего бороду Мела Гибсона оказывается намного менее интересным и выразительным, чем "безумец" в тревожной, импульсивной, ранимой интерпретации Шона Пенна (не говоря уже об остальной многоликой компании персонажей).

Несовершенная (и незавершенная) картина, которая намного лучше чувствовала бы себя в форме несвязной коллекции сцен, каждую из которых можно было бы рассматривать независимо от других, приобретает определенный художественный вес и заслуживает внимания зрителей именно благодаря ему.