Трезвый взгляд со стороны: об исторической драме "Цена правды"

Свой и чужой взгляд на Голодомор

Фильм ветерана мирового кино Агнешки Холланд "Цена правды", совместно созданный Польшей, Великобританией и Украиной (кинокомпания "Кинороб", при поддержке Госкино), рассказывает историю уэльского журналиста Гарета Джонса, который в марте 1933 года побывал в советской Украине, своими глазами увидел ужасы массовых голодных смертей и, вернувшись из СССР, стал описывать в прессе увиденное, одним из первых открыв миру, пребывающему в неведении (или комфортно закрывающему на происходящее в СССР глаза), правду.

Это уже третий фильм о Голодоморе в украинском кинопрокате за последние пять лет: после украинского "Поводыря" (2014) Олеся Санина, в котором трагические события были пропущены сквозь фильтр восприятия американского парнишки, оставшегося сиротой, а тема организованного советской властью голода была дополнена историей уничтожения украинской культуры как таковой, и канадской героической мелодрамы "Горькая жатва" (2017) Джорджа Менделюка, — скорее, костюмной фантазии на тему взаимоотношений украинского крестьянства с советской властью, чем полноценного исторического кино.

Ожидаемо и неожиданно

Принципиальное — и весьма выгодное — отличие "Цены правды" от указанных лент заключается в том, что это фильм, в котором неукраинский взгляд на Голодомор за камерой дополнен взглядом стороннего наблюдателя на Голодомор в кадре.

Поэтому, с одной стороны, картина, мировая премьера которой в феврале этого года состоялась в конкурсной программе Берлинале, вполне оправдывает высокие "официальные" ожидания, связанные с работой на столь важную и болезненную для Украины тему, и, в то же время, оказывается неожиданной — благодаря тем смысловым акцентам, которые расставляет Агнешка Холланд и которые, пожалуй, для украинских авторов были бы не столь важны.

На премьере фильма "Цена правды" в Киеве: режиссер Агнешка Холланд и актер Джеймс Нортон, сыгравший Гарета Джонса. Фото предоставлено Film.ua

Последовательно, в меру дотошно и шаг за шагом показывая советский вояж Гарета Джонса (Джеймс Нортон, максимально адекватно озвученный Павлом Скороходько) и холодно фиксируя массовые голодные смерти, которые он открывает в Украине, режиссер в своем повествовании даже больший акцент делает на том, как меняется отношение героя к СССР по мере узнавания его изнутри, и как (и почему) это отношение к СССР не меняется у большинства других иностранных корреспондентов во главе с лауреатом Пулитцеровской премии Уолтером Дюранти (Питер Сарсгаард), расквартированных в Москве.

Энтузиазм Донбасса

В дебюте картины пышущий энтузиазмом Гарет Джонс, рассказывая о том, как общался с Адольфом Гитлером, пришедшим в Германии к власти после поджога Рейхстага, указывает на то, что Великобритания, чтобы противостоять ему, должна заключить союз с СССР. Ведь в мире, охваченном жутким экономическим кризисом, Советский Союз умудряется развивать промышленность, тратя направо и налево средства, которых у него нет и быть не должно.

Это обстоятельство, впрочем, кроме восхищения вызывает вопросы, на которые Гарет Джонс и пытается получить прямые ответы, приехав в Москву. А когда понимает, что тут может лишь выслушивать обтекаемые тезисы, одобренные советской цензурой, да участвовать в оргиях, организованных Уолтером Дюранти (самый неожиданный сюжетный завиток ленты), — находит возможность попасть в Украину, чтобы самостоятельно, без опеки приставленного к нему сопровождающего (один из немногих украинских артистов ленты Олег Драч), пройти по умирающим селам Донбасса.

Изображение как слово

Кадр из фильма "Цена правды".

Агнешка Холланд достигает сбивающего с ног результата простыми, лаконичными и прямолинейными, но от этого не менее эффективными, приемами, указывающими на ту категорическую разницу, которая существует между угасанием жизни в Украине и, собственно, жизнью за ее пределами:

- предпочитая аскетичную реалистичную материальную сдержанность внешнему историческому богатству классических британских эпизодов и показательному советскому "параду" (воссозданному временами, увы, несколько приблизительно);

- выбирая практически черно-белую цветовую гамму (белый снег и черная земля), контрастирующую с палитрой остальных эпизодов точно так же, как теплый огонь свечи, играющий отблесками на радостно обнаженном теле, контрастирует с холодным зимним солнцем, освещающем задубевший серый труп, покрытый трупными пятнами;

- демонстрируя чревоугодие вне Украины и постоянное желание есть внутри нее: в "Цене правды" много сцен, в которых принимают пищу, но лишь в охваченной голодом Украине этот процесс дополнен физическим, сводящим с ума ощущением голода (Джеймс Нортон мастерски передает его в сценах, звенящих тишиной, а оператор-постановщик Томаш Наумюк дополнительно усиливает, к примеру, выделяя в пасмурной гамме оранжевую кожуру апельсина).

Идеология — своя и чужая

На контрасты между "сытым" и "голодным" Агнешка Холланд продолжает усердно опираться и в дальнейшем, иллюстрируя попытки героя, возвратившегося из СССР, донести информацию об увиденном миру, и то, как Гарет Джонс раз за разом натыкается на глухую стену неприятия западным истеблишментом его — очевидца — правды.

Кадр из фильма "Цена правды"

Исследуя этот конфликт, режиссер, пожалуй, даже слишком показательно и упрощенно (пусть и совершенно в духе обозначенных художественных и мировоззренческих приоритетов) сталкивает Гарета Джонса, изменившего свое изначальное отношение к СССР, с Уолтером Дюранти, который своего отношения к СССР не меняет, категорически опровергая из Москвы любые заявления о голоде в Украине.

Однако и тут все же немного приоткрывает многослойный характер подобного решения игнорировать факты, предпочитая им пропагандистские басни, вкладывая в уста Уолтера Дюранти реплику: "Настоящие монстры — это банкиры". То бишь, зло гнездится в капиталистических США, а не в сталинском советском лагере, где на костях миллионов пытаются построить коммунизм.

От Гар е та Джонса к Джорджу Оруэллу

В 1937 году французский режиссер Жан Ренуар в одной из своих статей указывал на то, что собственники газет охотно размещают "утки" о советском режиме, но не высказываются негативно о нацистской Германии, и в качестве примера мимоходом упоминал о сообщениях, что "в Киеве жители ели своих детей", само собой, не принимая их всерьез.

Эта внутренняя психологическая драма постепенного осознания гнусной реальности и своих в ее отношении заблуждений находит свое отражение на втором плане "Цены правды" — в историях журналистки Ады Брукс (Ванесса Кирби), помогающей герою в его расследовании, и даже, отчасти, Джорджа Оруэлла (Джозеф Моул), цитаты из "Скотного двора" которого обрамляют ленту дополнительной рамкой смысла.

Сергей Васильев для delo.ua