Развитие внутреннего рынка — критически необходимый фактор для успеха украинской металлургии

Продолжение. Первую часть интервью читайте здесь.

Владимир Степанович, для украинской металлургии традиционной является стратегическая ориентация на экспорт; внутренний рынок воспринимается метпредприятиями, что называется, "по остаточному принципу". Как Вы считаете, существуют ли основания полагать, что в следующем году наши метпроизводители начнут уделять больше внимания развитию продаж на своем домашнем рынке?

Я скажу больше. Для черной металлургии Украины развитие внутреннего рынка должно превратиться не просто в один из главных приоритетов. Это критически необходимый фактор для последующего успеха отрасли!

В мире появляются новые производства стали. Страны, в которые мы экспортируем свои полуфабрикаты и прокат, развивают собственную металлургию. И лелеять надежду на какое-то существенное расширение внешних продаж в стратегической перспективе не следует. Да и не только в стратегической!... Снизив экспортные продажи стали в кризис 2008 года, Украина до сих пор не вышла на прежний уровень. И вряд ли уже выйдет. Если в последний до рецессии 2007 год отечественные метпредприятия отправили на внешние рынки 28,2 млн. тонн продукции, то по результатам 2012-го мы реализуем за рубеж около 22,6 млн. тонн проката и полуфабрикатов.

Поэтому к рискам украинской черной металлургии, которые заключаются в технической отсталости отрасли, ординарном сортаменте продукции (по которому мы жестко конкурируем с Россией, Турцией и Китаем) добавляется еще и зависимость от экспортных продаж при неразвитости внутреннего рынка стали.

Если внутренний рынок Украины не является опорой для металлургии, это говорит об одном — сектор пребывает в очень рискованной ситуации. Последнее сейчас как раз и проявляется; в Украине сегодня загрузка метмощностей ниже, чем в среднем по миру: 69% против 76,5% (прогнозный показатель по всему 2012 году.) В других сталеплавильных странах наблюдается обратная пропорция, а они продают на внутреннем рынке 70-90% произведенной металлопродукции и лишь остаток экспортируют.

Отношение отечественных металлургов к внутреннему рынку должно измениться, либо, если хотите, — его необходимо поменять. Металлурги обязаны лоббировать вопрос развития украинских отраслей, потребляющих сталь. А правительство должно утверждать механизмы и внедрять стимулы для развития внутреннего рынка металла.

Но ведь внутренний металлорынок Украины — в силу своей относительно небольшой натуральной емкости — просто не в состоянии потребить большую часть стали, выплавляемой в стране.

Не согласен. Для этого существуют все предпосылки и резервы скрытого металлопотребления.

В нашей стране критически изношен металлофонд — стальной прокат в конструкциях, зданиях, сооружениях, инфраструктурных объектах. Серьезным созданием индустриальной базы независимая Украина еще не занималась, это досталось нам в наследство от старших поколений. А сталь как материал имеет свой срок эксплуатационной пригодности. Средний период жизни для тех же стальных конструкций — 50 лет, труб — 30 лет.

В сумме, по нашим подсчетам, около 300 млн. тонн металлических объектов и изделий в Украине должны быть заменены как износившиеся — с тем, чтобы остановить процесс деградации металлофонда. В этом объеме приблизительно 80 млн. тонн занимают трубы, 15 млн. тонн — транспортные средства, более 100 млн. тонн сосредоточено в жилищно-коммунальном хозяйстве (ЖКХ). И вся эта стальная продукция, подлежащая замене, производится на украинских метпредприятиях. Иными словами, чтобы осуществить замену в металлофонде, нам не следует импортировать прокат. Необходимый его сортамент наши предприятия вполне могут производить самостоятельно, в данном случае не требуются какие-либо "высокие" характеристики проката.

Масштабное обновление металлофонда очень существенно расширит внутренний рынок для отечественных металлургических предприятий. Вот расчет: на внутреннем рынке Украины потребляется свыше 8 млн. тонн проката (по нашим оценкам, 8,3 млн. тонн — в текущем году, 8,6 млн. тонн — в следующем). Украина экспортирует около 22 млн. тонн проката и полуфабрикатов год. Даже если с заменой металлофонда мы все это количество стали будем размещать только на внутреннем рынке, загрузка мощностей отечественных метпредприятий гарантирована на 15 лет вперед!

А за чей счет осуществлять замену изношенных конструкций в металлофонде страны? Государство явно не в состоянии профинансировать соответствующие программы. Какие механизмы привлечения денег в данном случае могут быть задействованы?

Да, государство не в состоянии профинансировать столь масштабное обновление металлофонда. Но сам процесс государство начать обязано.

Один из таких механизмов — это тарифная политика в ЖКХ. В структуре тарифа на жилищно-коммунальные услуги без увеличения его стоимости необходимо четко и прозрачно прописать инвестиционную составляющую, которая должна быть направлена на модернизацию ЖКХ. И часть этой составляющей может пойти на заказы для металлургов — производителей того самого базового конструкционного материала.

Существует также правовой институт государственно-частного партнерства. Закон об этом принят, но реального его применения практически не наблюдается. Этот механизм необходимо развивать, например, в случае со строительством концессионных автомобильных дорог. Государство предоставляет территории, концессионер — средства на приобретение стройматериалов (в том числе армирующей стали для дорожного полотна), а взамен получает право взимать плату за пользование дорогой.

Наконец, можно организовать Фонд инфраструктурного обновления страны. Источником его наполнения вполне могут быть эмиссионные средства.

А не слишком ли рискован этот "эмиссионный механизм" — с точки зрения макроэкономических индикаторов в целом и инфляционной составляющей в частности?

Не думаю. Если эмиссионные средства попадают в такой фонд, то до того, как в виде зарплаты выйти на рынок, они сделают очень много работы. Эти деньги создадут огромный массив добавленной стоимости, запустив производственный процесс под инфраструктурное обновление страны. Прежде чем будет проявлен какой-то инфляционный негатив, эмиссия в случае указанного ее предназначения привнесет куда больший конструктив в экономику. Этот как раз та суверенная возможность государства в сфере денежной политики, которой оно может и должно воспользоваться в складывающейся ситуации.

И не следует думать, что это — голая теория. Эмиссию под схожие цели осуществляли в свое время, например, в послевоенной Германии или в США в период Великой депрессии.

Вы уже затронули риски, которые, по Вашему мнению, отличают деятельность украинской металлургической отрасли. С Вашей точки зрения, как их можно нивелировать?

Решение находится на поверхности уже не один год. Для того чтобы привести нашу металлургию в соответствие с современными техническими стандартами, необходимо, естественно, инвестировать в модернизацию отрасли. С тем, чтобы оставаться конкурентоспособными в сравнении с иными странами-производителями стали.

Модернизировать индустрию необходимо еще и в силу той необходимости, что деньги теряют стоимость, если не работают на протяжении длительного времени. Миллиард долларов десять лет назад и сегодня — это абсолютно разная покупательская способность одной и той же суммы денег. В случае с модернизацией капитализируются те средства, которые были выручены в очень благополучный период (в плане доходов и доходности металлургического бизнеса) середины прошлого десятилетия, вплоть до кризисной осени 2008 года.

И еще одна бизнес-идеологическая причина. Когда предприятие следует стратегии постоянного движения, технического развития, тогда бизнес формирует соответствующие кадровые компетенции. Возникает команда людей, нацеленных на постоянный поиск новых передовых решений, что непосредственно сказывается на повышении профессионализма всей компании. Это же, в свою очередь, прямо усиливает конкурентные позиции меткомпании, она становится более жизнеспособной в нынешних весьма жестких условиях борьбы за потребителя на рынках стали.

И модернизацию в черной металлургии Украины необходимо осуществлять/начинать уже сейчас. У этого украинского промсектора, по сути, не осталось стратегического временного запаса для "ничего неделанья" в технической сфере.

На каких участках производственной цепочки украинским метпредприятиям, по Вашему мнению, следует уделить особое внимание для модернизации?

Понятно, что следует полностью вывести мартеновское производство. Как в силу экономической составляющей (высокая цена природного газа, масштабно потребляемого украинскими мартенами), так и экологической. (Этот способ производства стали весьма негативно воздействует на окружающую среду в сравнении с конвертерным или электропечным.)

Приоритетным также видится масштабное внедрение технологии вдувания пылеугольного топлива — она предоставляет несомненные экономические эффекты в виде отказа от все того же дорогого газа при выплавке чугуна. Необходимо модернизировать прокатное производство, совершенствовать процессы внепечной обработки стали.

Во сколько Вы оцениваете общую сумму инвестиций, которые понадобились бы сегодня для коренного технического перевооружения всей черной металлургии Украины?

По самым примерным оценкам — не менее $30 млрд. в целом по отрасли.

Это при условии, что производственный потолок черной металлургии страны — не более 40 млн. тонн стали в год. Больше выплавлять металла, по моему мнению, наши предприятия не должны — сейчас нет рынков для "лишней" стали. На данный момент глобальные мощности по выплавке стали превышают ее потребление в мире на полмиллиарда тонн в год.

Полагаю, что Украина уже никогда не выйдет на уровень 2007 года, когда в стране было выпущено 42,8 млн. тонн стали — максимум за все время независимости.

Даже, если отрасль все же проведет коренную реконструкцию мощностей, технологически усилит свои конкурентные позиции?

Даже в этом случае. Пока черная металлургия Украины технически остается в прошлом, во внешней среде набирают силу новые риски. Например, китайский.

Металлургический Китай в последние годы стал значительно более конкурентоспособным; местные металлурги снизили себестоимость продукции за счет уменьшения стоимости железорудного сырья (ЖРС). Китай сегодня превращается из глобального локомотива развития мировой металлургии в ее основной риск. В этой стране снизили темпы роста в потреблении стали и очень заметно: с 23,4% в 2009-м до 3,3%, ожидаемых по завершении текущего года. Излишки стального производства китайские металлурги начали активнее размещать за рубежом. Причем на тех экспортных рынках, где традиционно реализуют свою сталь украинские металлурги: на Ближнем и Среднем Востоке и в Юго-Восточной Азии…

В меньшей мере, но то же касается и турецкой металлургии. Последняя также нацелена на внешние продажи своей продукции в страны MENA и ЕС.

Еще один существенный риск — торговые расследования против импорта украинской металлопродукции. По некоторым видам проката наши метпредприятия попали в монозависимость от определенных рынков. Яркий пример тому — отечественный экспорт оцинковки, 80% которого приходится на одну Россию. А в РФ, кстати, в последние недели муссируется вопрос об антидемпинговом расследовании против этих поставок…

Владимир Степанович, при всех тех негативах, окружающих отрасль в последние годы, украинская черная металлургия сохраняет за собой какие-либо конкурентные преимущества?

Конечно, существуют факторы, которые будут играть на руку нашим металлургам всегда. Это — собственные месторождения ЖРС и выгодная логистика в отгрузках металла на основные рынки. Из Украины удобно поставлять продукцию в Европу, Россию и на Ближний Восток.

Также следует упомянуть и фактор отраслевой рабочей силы. Ее стоимость в Украине пока еще фиксируется на более низком уровне, чем в основных странах-конкурентах. Но данное обстоятельство я бы не относил к однозначным "плюсам" конкурентоспособности отечественных метпредприятий. Скорее наоборот. Если подобный "зарплатный дисбаланс" будет сохраняться и далее, то украинских металлургов начнут массово перекупать в другие сталеплавильные страны. А в этом случае вопрос необходимо подымать не об упрочении или сохранении конкурентных позиций, а о существовании отрасли как таковой.