"Если в 2000-х бизнес считал делом чести не отдавать кредиты, то сейчас – с точностью наоборот". Интервью с членом правления ПриватБанка по МСБ Евгением Заиграевым

Как раз о работе "Привата" с предпринимателями по госпрограмме "5-7-9%", о шансах получить льготные кредиты, риски, оценку залогового имущества и среднем портрете заемщика по программе мы и говорили с членом правления Приватбанка по МСБ Евгением Заиграевым.

Максим Беркаль: Не могу не спросить о теракте на Каховской ГЭС. Была взорвана дамба. Экологи говорят нам об огромных убытках в будущем. И аграриев, в частности. Ощутил ли на себе Приватбанк какие-то прямые или косвенные убытки? И прогнозирует ли он себе какие-то убытки в будущем?

Евгений Заиграев: Действительно, мы очень внимательно следим за тем, как развиваются там события. Прежде всего, мы смотрели на персонал, на безопасность наших людей. И из того, что мы сейчас видим, прямого негативного эффекта не было, потому что вода не затапливала отделения ПриватБанка. Однако в целом у нас еще нет полной картины последствий. Особенно – для наших клиентов. Мы как раз сейчас в процессе изучения влияния как на розничных клиентов, так и бизнес банкинг, на имущество и т.д. И в отношении бизнес-клиентов эффект до конца еще не оценен.

Мы рассматриваем несколько территориальных зон как оккупированную территорию (левый берег Херсонщины), так и деоккупированную. И не только Херсонщину. Рассматриваем Николаевскую область, Днепропетровскую… И в целом можно сказать так: сами объемы бизнеса в масштабах страны не были в Херсонской области внушительными. Они в части бизнес-клиентов составляют менее 1% в целом.

Вместе с тем, до сих пор есть значительное количество аграриев, которые работали и работают в пострадавших регионах. И мы не можем сейчас себе определить, каким будет средне- и долгосрочный эффект. Ибо даже при том, что сегодня их земли не были залиты наводнением, возможно изменение климата. Возможны проблемы с орошением земель. Только после комплексной оценки можно будет говорить о том, как эти клиенты пострадали.

Поэтому можно сказать так: непосредственное влияние относительно незначительно на сегодняшний день. Однако потенциальный эффект может быть более серьезным, но в настоящее время его в четких цифрах нет.

Что касается госпрограммы "5-7-9". Сколько ПриватБанк с начала войны выдал кредитов бизнесу? Происходят ли задержки со стороны государства по компенсациям по этой программе? Планирует ли Приватбанк оставаться участником этой кредитной программы?

"Приват" является крупнейшим банком, работающим с госпрограммами. Наверное, потому, что и большее количество представителей украинского бизнеса обслуживаются у нас: 62% украинских предпринимателей имеют активный счет в Приватбанке и около 48% украинских юрлиц тоже называют Приват своим основным банком. Это значит, что мы являемся банком первого выбора, тем банком, где им легче всего получить финансирование. Это относится и к программе государственной поддержки.

У нас около 80% всех кредитов бизнеса выдано с комбинированием разных государственных программ. Прежде всего, это "5-7-9", которая дает возможность клиентам получить субсидию от государства или компенсацию процентной ставки. Также программа портфельных государственных гарантий, благодаря которой разные банки в прошлом году активизировали кредитование, вопреки даже войне. И мы это сделали уже в марте, в первый месяц войны.

Если смотреть официальную статистику Министерства финансов, то сегодня есть топ-10 банков, участвующих в программе "5-7-9". По этим данным, Приватбанк лидирует с большим отрывом. Если брать официально, то на 5 июня Приватбанк выдал 27,634 тыс. кредитов, а следующий за нами банк – 9,584 тыс. То есть по количеству кредитов "Приват" выдал втрое больше.

Если брать по сумме выданных кредитов, то разрыв будет не столь велик. "Приват" выдал 38,3 млрд грн, а следующий банк – 25,6 млрд грн. Но разница в полтора раза есть. В сумме разница меньше, чем в количестве, потому что "Приват" фокусируется именно на работе с микро- и малым бизнесом.

Что касается планов, то мы не думали прекращать работу с госпрограммами, поскольку роль государственного банка как раз и состоит в том, чтобы предоставлять бизнесу доступ к государственным программам. Мы и до войны выступали в официальных полемиках в финансовом и банковском сообществах за продолжение государственных программ поддержки.

Я могу сказать, что эти программы должны быть живыми. И до войны, и в процессе войны они видоизменялись. И они могут, они должны меняться дальше. Это означает, что государство должно определять приоритетные отрасли, нуждающиеся в поддержке. И направлять средства через эти программы именно на эти отрасли или на определенные территории.

К примеру, сейчас обсуждается модификация этих программ, которая, возможно, сфокусирует большую часть поддержки или всю поддержку на деоккупированных территориях. Потому что государство хочет, чтобы бизнес вернулся к жизни в этих регионах. И так же с отраслями, требующими разной поддержки. Но это уже вопрос к правительству.

Что касается неудобства для банков, задержки выплаты компенсаций государством. Первое и главное то, что мы как государственный банк никогда не сомневались, что государство выполнит свои обязательства. Поэтому мы никоим образом и ни разу не прекращали работу в рамках госпрограмм. Кроме того, мы никогда не переводили уплату текущих процентов на клиентов, хотя некоторые банки на рынке это делали. Мы никогда не формировали резервы под уплаченные или неуплаченные проценты, срок по которым еще не наступил.

И, согласно условиям программы "5-7-9", изложенной правительством, существует срок в шесть месяцев, в течение которого государство может платить компенсации за проценты. И ни разу этот термин не был даже достигнут. Сегодня уплата компенсации идет достаточно ритмично. Сегодня долг если и есть, то на минимальном уровне.

Как описать усредненный портрет предпринимателя, получающего в ПриватБанке кредит по программе "5-7-9"? Какие отрасли представляют заемщики и на что в первую очередь берут деньги?

Большинство клиентов, получавших кредиты на эту программу в ПриватБанке, сделали это во время войны. Это так называемые антивоенные цели. Если брать фермеров, то их где-то до трети. И еще достаточно значительная доля (примерно 20%) – это инвестиционные цели. Остальные цели – в основном пополнение оборотных средств, чтобы бизнес работал во время войны.

Если брать портрет, это микро- и малый бизнес, который берет небольшие суммы кредитов. Если взять отдельно аграриев, которые могут составлять по некоторым программам до 30-40%, то их средняя сумма кредита – 2,6 млн. грн. Это заемщики, имеющие банк земли в среднем 1-1,5 тыс. га. Хотя мы начинаем финансировать эти программы даже от 20 га. А 20-100 га – это очень маленький бизнес. Это могут быть сады, выращивание ягод и т.д. Если растениеводство, то здесь уже норма от 100 га.

До 5-10 тыс. га это уже типичные сильные заемщики. Если брать не аграриев, то здесь средняя сумма ссуд даже меньше – 1,2 млн грн. В разрезе отраслей огромную долю занимает торговля и логистика, транспортные перевозки. Есть и представители производства, но это может быть что-то небольшое. Скажем, сувениры, продукты питания и т.д.

Какой усредненный портрет фермера, которому "Приват", напротив, отказал в выдаче кредита по "5-7-9"?

Во-первых, все банки глядят на денежные характеристики деятельности клиентов. Во время войны ожидаемо могло бы быть стремительное ухудшение показателей и массовые отказы в кредитовании. Однако этого не произошло. Ликвидность в банковской системе существует. И это средства на счетах банков, принадлежащих клиентам. Вывод: у клиентов деньги есть. А нормальные финансы – залог получения кредита. Многие клиенты имеют финансы не хуже, чем до войны.

Второй фактор, важный для решения по получению или отказу по кредиту, это репутация и кредитная история. В этом случае Приватбанк имеет очень хороший опыт изучения своих клиентов. Мы сотрудничаем со многими бюро кредитных историй, у нас есть информация из различных открытых источников о заемщиках. Тем более, что, обслуживая половину украинского бизнеса, мы видим статистику его деятельности.

Так мы видим положительную или отрицательную репутацию, отсеивая тех, у кого есть невозвращенные кредиты, долги перед бюджетом, так и эффективно строить финансовые модели, позволяющие принимать решения по выдаче или невыдаче кредита, анализируя деятельность как клиента, так и связанных лиц. Скажем, директоров, объемы зарплат как менеджмент клиентов выполняет обязательства по каким-то личным обязательствам.

Комплекс всех этих данных позволяет принимать положительные или отрицательные решения по кредиту. И здесь мы очень внимательно отслеживаем показатели как approval rate (рейтинг одобрения – ред.) и тайминги по принятию решения. Другими словами, банк может отказать в кредите, но это желательно делать быстро, как и быстро принимать положительное решение. Ибо больше всего клиенты недовольны затягиванием времени.

Каков сегодня в "Привате" объем неработающих кредитов (NPL)? По малому, среднему и крупному бизнесу раздельно. И как он вырос с начала полномасштабного вторжения РФ?

Этот вопрос мне резонирует больше всего, потому что мы видим, как меняется сознание украинских предпринимателей. Я занимаюсь финансированием бизнеса более 20 лет. За это время был ряд кризисов, которые мы вместе переживали. И заемщики вели себя по-разному в 2000-х годах, когда для многих из них было за честь не возвращать кредиты.

Я помню переговоры с такими очень уважаемыми клиентами, которые прямо говорили, что имеют честь не возвращать кредит, когда его можно не возвращать, если они нашли какие-то дыры в договорах или судебной системе. Сейчас картина совсем другая. Вопреки войне бизнес платит по обязательствам. Несколько цифр. До войны уровень NPL (неработающих активов) в ПриватБанке по новым кредитам МПБ, сформированных после национализации 2016 года, составлял чуть более 1%. Сегодня – только 5%.

Большая часть этих 5% состоит из кредитов, которые были выданы на оккупированных сегодня территориях тем заемщикам, которые естественно не могут платить. Если смотреть на остальную территорию, исключая оккупированные и те, где идут активные боевые действия, то уровень проблемной задолженности тот же – чуть более 1%. Это, по сути, статистическая погрешность.

Второй фактор – кроме увеличения европейскости (соблюдение обязательств) – та же "5-7-9". Здесь оплата по кредиту означает, что ты остаешься в программе. Если заемщик не выполняет обязательства, то соответственно и государство перестает выплачивать компенсацию по процентной ставке. Это означает, что банк тогда вынужден идти к заемщику и требовать не только возврата всей суммы кредита, но и начисляемых процентов.

Мы считаем, что происходит качественное изменение украинского бизнеса и общества. И мы становимся ближе к Европе.

Изменили ли в "Привате" с начала полномасштабной войны философию оценки залогового имущества вообще?

Для нас это интересный вопрос. Мы смотрим на него в ключе цифровизации. Сначала был Covid-19, благодаря которому мы все научились работать дистанционно и диджитально. Если говорить об оценке залога, мы не изменили виды и типы имущества, которые принимаем в качестве обеспечения. Причем большую часть кредитов Приватбанк выдает без обеспечения. Это маленькие суммы кредитов. И у нас есть модели скоринга, которые определяют поведение клиента.

Тем не менее, существует много кредитов с оформлением залогового имущества. И в большинстве своем это всегда был транспорт или техника, оборудование. Конечно, случаются ситуации и с недвижимостью, но это не главный предмет залога.

Что мы сделали? Почему диджитал и дистанционная работа? Мы поняли, что во время военных действий – особенно в первой половине прошлого года – было трудно поехать к клиенту и посмотреть на залоговое имущество. Было иногда опасно уехать, трудно было найти людей, которые поедут сделать мониторинг. И мы решили использовать электронные технологии.

У нас есть, например, программный комплекс "ПриватКамера", когда клиент устанавливает себе на телефон соответствующую функцию и производит съемку собственного бизнеса, фото и видео фиксацию собственного имущества. Ему дается инструкция, что и как нужно сфотографировать. Все эти фото и видео передаются в банк с электронной подписью, поэтому мы понимаем, кто это делал и как. Плюс – с метками геолокации: мы следим, чтобы места съемки и расположение бизнеса клиента совпадали.

Это изменение, которое позволило нам работать с залогом в первые полгода с начала войны. А сейчас мы в принципе ездим, когда это возможно и нужно. Мы привлекаем внешних партнеров, субъектов оценочной деятельности, потому что количество кредитов огромно. Например, в прошлом месяце мы выдали почти 2,6 тыс. кредитов более чем на 2,5 млрд грн.

Другими словами, каждый день – более 100 кредитов. Везде не успеешь, потому мы и используем диджитальные технологии.