Волонтерский фронт: как Investohills переключилась с рынка проблемных долгов на организацию центров помощи для внутренне перемещенных лиц и производство бронежилетов

О решениях в первые дни войны 

- Для множества украинских компаний, которые до войны волонтерской деятельностью практически не занимались, сегодня она - обычное дело. У Investohills таких проектов было много и в мирное время. Что изменилось сегодня? 

- Изменилось очень многое. До войны мы, как правило, выделяли определенную сумму из прибыли и перечисляли ее туда, где помощь была наиболее востребованной. Например, в последние 1,5-2 года традиционным направлением была помощь в связи с пандемией, а до этого - помощь детским домам. Но вовлеченность сотрудников по этим направлениям была гораздо меньшей, чем, например, вовлеченность менеджмента и акционеров. То же самое и в отношении финансирования таких проектов - сегодня мы выделяем на них в разы больше. 

Одним из первых шагов Investohills в этом плане стало перечисление 10 млн гривен на счета ВСУ в Нацбанке. Это была еще первая неделя войны. Как и многие, мы были в шоке и панике, поэтому решить, что нужно делать, мы не могли. Но что-то делать было нужно. На счетах компании в тот момент оставалась нераспределенная прибыль по одному из проектов, поэтому собственники компании пришли к выводу, что на первое время помочь финансово - самый очевидный шаг. 

Но дальше наша волонтерская деятельность существенно эволюционировала. Этому способствовала фактическая остановка нашего бизнеса из-за того, что перестали работать суды. Поскольку мы - финансово-юридическая компания, которая специализируется на взыскании проблемной задолженности и ее реструктуризации, без функционирования судебной системы в один день наша работа стала невозможной. Но наши сотрудники не разошлись, а наоборот, объединились - создали чат для взаимопомощи. Добавили в него всех 120 сотрудников - от топ-менеджмента до, условно говоря, дворников. И в нем координировались для той помощи, которая кому-то из нас была нужна. Кому-то нужно было выбраться из Чернигова или Мариуполя, кому-то помочь добраться до границы, кому-то вывезти родственников, кому-то привезти необходимые лекарства, а кому-то помочь финансово.

Позже в чате стали появляться просьбы о помощи не только от непосредственно наших сотрудников, но и их родственников, друзей, соседей, знакомых, знакомых знакомых. Поскольку они не были случайными людьми, вопрос о подлинности этих просьб не возникал - мы помогали своим, поэтому вероятность мошенничества была минимальна.  

Спустя несколько недель, когда степень хаоса немного снизилась, мы поняли, что наши волонтерские активности нужно подкорректировать, поскольку в этом случае мы сможем помогать более эффективно. Первым делом мы определили планку той финансовой помощи, которую можем аккумулировать на волонтерскую деятельность. И направлять ее туда, куда требовала ситуация.

- Но в какой момент помощь внутри компании стала помощью вне ее?

- Это происходило постепенно. Большая часть нашей компании - офисные работники. Поэтому корпоративного транспорта у нас почти не было - один из наших микроавтобусов мы передали под нужды территориальной обороны, которая в тот момент помогала в эвакуации людей в Киевской области. Другой - полиции, которая также занималась эвакуацией. После этого пошли конкретные заявки от военных. Один из наших бывших сотрудников занимался помощью военным начиная с 2014 года. Через него буквально на второй день войны к нам обратились с просьбой найти авто для командования одной из воинских частей, поскольку их транспорт к тому моменту уже пострадал, а без авто воевать невозможно.

Мы тут же купили его и передали в часть. За этим последовали просьбы помочь ВСУ от наших сотрудников, их родственников и друзей - сегодня у большинства украинцев есть кто-то, кто пошел воевать буквально с первых часов войны. Тогда была проблема с качественными касками и бронежилетами, и мы стали работать в этом направлении. Конечно, мы были не в состоянии одномоментно найти 300, 500 или 1 тысячу бронежилетов, но сделать это для какого-то количества подопечных было вполне реально. Спустя несколько недель у нас уже был контакт с одной из киевских военных частей, и мы решили на них локализоваться. Мы понимали их потребности, поэтому помогали максимально прицельно. 

О выборе в пользу крупных волонтерских проектов 

- В какой-то момент вы отказались от просто поиска и закупки бронежилетов и направили усилия на более масштабный проект - релокацию завода по производству бронежилетов и создание центра помощи внутренне перемещенным лицам (ВПО). Почему произошло такое изменение?

- В определенный момент волонтеров, которые могут помочь с касками и бронежилетами, стало слишком много. Поэтому мы решили сконцентрироваться на другом - технически более сложной продукции, которую труднее достать и которая стоит дорого, производственных и гуманитарных проектах, которые предусматривают помощь как ВПО, так и ВСУ. 

Это довольно типичная история, когда приобретением необходимых массовых товаров занимаются небольшие волонтерские проекты или даже единичные волонтеры. Но крупные волонтерские проекты чаще всего выбирают какую-то специализацию. 

- С чем это связано? Все упирается в финансовые возможности и у компаний они выше?

- Дело не в финансовых возможностях, а в навыках. Любой проект - и волонтерский, и бизнес-проект - можно развивать только в том случае, если у того, кто им управляет, есть необходимые навыки и опыт. Менеджер умеет управлять и выстраивать. А управление бизнесом особо ничем не отличается от управления волонтерским проектом. Все крупные бизнесы строятся по одинаковому принципу - ты планируешь какую-то глобальную задачу, ты привык, что у тебя есть план, ты понимаешь, что к определенному сроку должен достигнуть определенных результатов. С волонтерской работой все точно так же. И мы смотрим на нее, как на наш обычный проект. 

- Кто больше вовлечен сегодня в помощь ВСУ - сотрудники компании или ее менеджмент? Кто ее главный инициатор?

- Во всем, что касается закупок всего необходимого для нужд армии, вовлеченность наших сотрудников максимальная, ведь у каждого есть родственник, коллега, друг или знакомый, который сегодня защищает Родину. Поэтому в нашем чате взаимопомощи горячие обсуждения того, в чем сегодня наибольшая потребность, ведутся каждый день. Я уверен в том, что если бы менеджмент и собственники не участвовали в этом ни словом, ни делом, ни финансово, наши сотрудники его бы все равно создали. Это их инициатива, а мы всячески ее поддерживаем. Что-то подсказываем с точки зрения организаторских или даже юридических моментов, где-то помощь финансовая или даже моральная. На все это есть запрос.

Впрочем, у Investohills есть проект, где выше вовлеченность менеджмента и собственников - наша гостиница в Киеве, которую мы переоборудовали под нужды территориальной обороны и армии. Это, снова-таки, вариант необходимой, но не массовой помощи. Организовать закупку необходимого может большинство волонтеров, но решить “жилищный” вопрос уже сложнее. Investohills в этом случае повезло - локация на 300 номеров у нас есть. И мы оборудовали ее в очень комфортабельную “казарму” - с удобными номерами, душевыми, прачечной и столовой. Сегодня кто-то из ВСУ или представителей территориальной обороны там проживает постоянно. Как минимум несколько десятков номеров заняты всегда. 

- Обеспечивать жильем военных - отличная и редкая частная инициатива! Но в крыше над головой сейчас нуждаются очень многие, особенно беженцы, потерявшие дом.

Именно поэтому еще одно направление, в котором мы сегодня активно работаем - гуманитарное. Мы помогаем людям, которые вынуждены бежать от войны. Начиналось все так же, как и в волонтерских активностях нашей компании - с родственников, друзей и знакомых. Затем один из собственников компании по личной инициативе перечислил 2 млн гривен в фонд, который работает с беженцами - помогает выехать, добраться, пересечь границу. Затем к этому подключился весь менеджмент Investohills. Мы помогаем беженцам пересечь границу с Молдовой, доставляем в Украину лекарства, с которыми в том или ином регионе сегодня дефицит, проводим эвакуацию из наиболее горячих точек. Это не системная эвакуация, а скорее ситуативная - сотрудники и друзья сотрудников и друзья друзей, просто обычные люди, с которыми мы столкнулись в процессе оказания помощи и которым нужно вывезти близких из, скажем, Мариуполя или Бучи. Но при этом наши организационные и финансовые возможности намного превышают возможности отдельного человека, волонтера или семьи.

Если у них нет возможности добраться до точек эвакуации самим, мы ищем людей, которые смогут вывезти их за плату. Был случай, когда мы нашли людей, готовых выехать в оккупированный регион, но у них банально не было топлива - в регионе оно был в дефиците. Поэтому нам через знакомых удалось выйти на пожарную часть, где с нами поделились топливом, и эвакуация была спасена. Мы всегда покрываем такого рода расходы. 

Вывезти несколько десятков человек мы таким образом смогли из Мариуполя. Несколько семей из Киевской области. Помогли также нескольким многодетным семьям из Харькова. Причем далеко не всегда это сводится к каким-то значительным денежным суммам. Часто вопрос перемещения решает наличие у семьи каких-то 10 тысяч гривен. Тут мы, без сомнения, можем помочь. Недавно наша помощь по этому направлению также трансформировалась. Мы поняли, что для переселенцев сможем сделать гораздо больше, если организуем для них своего рода перевалочный пункт, ведь очень многих украинцев, которые остаются жить в горячих точках, останавливает лишь один вопрос - “куда ехать и где жить”. В мирное время у Investohills в Запорожье было офисное помещение. Поэтому, как и в случае с гостиницей, мы переоборудовали его под своего рода центр помощи для переселенцев.

Это была инициатива наших сотрудников, которую собственники просто профинансировали. Они сделали это помещение очень комфортабельным “перевалочным пунктом” на 100 беженцев, где каждый вынужденный переселенец может выспаться, принять душ, сменить одежду, банально перевести дух и решить, что делать дальше. Иногда невозможность сделать это не дает людям выбраться из мест активных боевых действий. 

- Менеджмент компании участвует в волонтерских активностях сегодня главным образом финансово?

- Только на первых порах. Сегодня и акционеры, и менеджмент уже поняли, как конвертировать то, что они умеют лучше всего - организовывать, “менеджерить”, - в реальную помощь. Опытные руководители Investohills решили к вопросу помощи в военное время подойти глобально. Мы по максимуму задействовали наш управленческий ресурс. Один из примеров - релокация украинского производителя бронежилетов. Само производство, емкостью в 10 тысяч бронежилетов в месяц, располагалось в киевской области. Из-за временной оккупации этих мест производство оказалось заблокированным. Наш менеджмент понял - можно неделями носиться по стране, ближнему зарубежью и даже по Китаю в поисках подходящих бронежилетов, а можно помочь с переездом и запуском их производителю. Эффект будет больше. 

Мы связались с ним, организовали релокации на запад Украины - помогли найти помещение, перевезти туда оборудование и провести все необходимые переговоры с местными властями, профинансировали закупку металла за рубежом. Сейчас компания уже запустилась на новом месте. А значит буквально со следующего месяца мы будем иметь возможность закупать до 10 тысяч качественных бронежилетов в месяц по адекватной стоимости. 

- Если подытожить, о какой сумме помощи можно говорить?

- С учетом первых 10 млн. на армию, денег выделенных на запуск производства бронежилетов, помощи беженцам, закупок и прочего на конец апреля наша помощь уже достигла суммы 35 млн. грн.

О нежелании уезжать и изменениях внутри компании

- Как в Investohills стоит сегодня кадровый вопрос? Были ли сокращения или урезание зарплат? 

- Оставить трех человек, а остальных уволить и ждать лучших времен - лишь один из вариантов. И мы, с моральной точки зрения, так поступить не могли. У нас был некий финансовый “запас прочности”, но надолго его бы не хватило при условии выплат зарплат в прежнем размере и отсутствия какой-то либо прибыли по основному профилю деятельности Investohills. Поэтому размер зарплат мы немного снизили, чтобы иметь возможность поддержать наших сотрудников - не бросать их на произвол судьбы. 

Параллельно мы составили финансовый план, который охватывает все денежные ресурсы компании, включая средства акционеров. Их мы распределили их на зарплаты на следующие шесть месяцев. Дальше будем действовать по ситуации. Если ситуация не наладится, придется прибегнуть к сокращениям. Но за эти полгода у сотрудников будет возможность найти другую работу на случай сокращений.

Сейчас же мы пытаемся координировать дополнительную помощь для сотрудников, которые ввиду нынешних обстоятельств нуждаются в ней больше обычного. У одного из наших сотрудников в Чернигове в марте родился ребенок. Ему нужно помочь в большем объеме, чем те средства, которые запланированы для таких случае в мирное время. Другая наша сотрудница, мать-одиночка, проживающая в Мариуполе с двумя детьми-аутистами. И в ее случае помощь была, конечно же, больше запланированного. Нам удалось ее эвакуировать из города и организовать переезд в Германию, помочь там устроиться с учетом особенностей ее малышей. Если бы в этом случае мы ограничились просто финансовой поддержкой, вряд ли все это стало бы возможным.

- Когда Investohills рассчитывает на возобновление работы по основному профилю?

- Частично мы продолжаем работу, поскольку юридический профиль деятельности предусматривает, что судебные процессы у нас идут не только в Украине. Но такой загрузки, которая была у нас, например, в феврале, конечно же, нет. Из-за того, что работу мы ведем и в других юрисдикциях, наша загрузка по основному профилю деятельности составляет порядка 20% от довоенной. Конечно же, часть сотрудников мы подключаем к работе на фуллтайм. Но их совсем немного - 2-3 человека. Несколько десятков человек работают частично по основному профилю. Остальное рабочее время они тратят на наши волонтерские инициативы. То есть количество времени, которое они суммарно выделяют на деятельность в Investohills, примерно такая же, как и в мирное время. 

Некоторые из наших сотрудников выехали за границу, но продолжают частично работать с нами удаленно. Тех, кто с нами не взаимодействует вообще, почти нет - максимум 1-2 человека. Остальные при деле (смеется).

Я думаю, что к моменту, когда мы сможем вернуться к прежней работе, части персонала мы лишимся. Кто-то не сможет вернуться, кто-то не захочет, кто-то найдет что-то другое и возвращаться не захочет. Это жизнь, мы к этому готовы. 

Лично моя загрузка почти вернулась на довоенные объемы. Часть рабочего времени занимают  наши волонтерские инициативы, но если к этому добавить работу по основному профилю деятельности  Investohills, то выйдет стандартный рабочий день с 9:00 до 19:00. 

- А о релокации бизнеса вы задумывались?

- Конечно, думали, но пришли к выводу, что в этом нет смысла. COVID научил нас работе из любой точки мира. Сотрудники приучились к тому, что совещание по Zoom - обычное дело. Когда после пандемии мы вернулись в офис, оказалось, что совещания так проводить проще, удобнее и эффективнее. 

Единственное, что мы релоцировали - наши сервера и IT-оборудование. Но произошло это еще до войны. Основные переехали в Швейцарию и Польшу. Это было стратегическое решение, и оно казалось правильным. А наш огромный архив юридических дел в первые дни войны мы вывезли на запад Украины. 

О перспективах взыскания убытков со страны-агрессора 

- Знаю, что один из планов Investohills на послевоенное время - консалтинг по вопросам взыскании убытков от Российской Федерации. Насколько такие кейсы прибыльны? 

- Таких кейсов в мире много. Есть примеры даже в Украине - в связи с нападением РФ 2014 года. Например, был прецедент, когда “Ощадбанк” выиграл у России суд по компенсации своих убытков, связанных с оккупацией Крыма и Луганска. Там фигурирует сумма в пределах 1 млрд долларов. Я уверен, что после нашей победы таких кейсов будет намного больше, ведь убытков, связанных с разрушениями, также намного больше. К тому же, гораздо больше лиц, которые смогут подавать иски такого рода. Начиная с физлиц, потерявших свое жилье, заканчивая крупными компаниями и самим государством Украина. 

К тому же, к таким искам будет гораздо больше международного внимания. Вполне вероятно, создадут специальный суд или трибунал, который будет заниматься исключительно этим вопросом. 

Хорошим стимулом для этих исков станет и то, что есть что взыскивать - очень много российских активов уже арестовано за рубежом. И я полагаю, что между теми, кто будет этими исками заниматься, будет достаточно высокая конкуренция. У нас есть преимущество, поскольку мы можем консультировать и бизнес, и пострадавших физлиц. Уже сейчас с зарубежными партнерами мы обсуждаем возможные шаги и то, что можно сделать, не дожидаясь победы. 

- Разве тем, кто пострадал в этой войне, будет по карману судиться с целым государством? 

- Поскольку мы работаем  в юриспруденции и сфере финансов, у нас есть доступ к специализированным инвестиционным фондам, которые инвестируют в юридические расходы. Допустим, у вас был завод и в ходе войны его разрушили. Вы хотите подать иск и получить компенсацию. В этом случае судиться за рубежом может быть по карману далеко не каждому пострадавшему. Такие фонды решают подобные вопросы, а у нас к таким партнерам есть доступ.

Нужно учитывать, что государство - механизм очень неповоротливый, поэтому самому все сделать может быть довольно сложно. Поэтому наша роль - помочь в этом по-максимуму.