Как Америка превращает заброшенные промзоны в новую экономику

Відкрийте нові горизонти для вашого бізнесу: стратегії зростання від ПриватБанку, Atmosfera, ALVIVA GROUP, Bunny Academy та понад 90 лідерів галузі.

12 грудня на GET Business Festival дізнайтесь, як оптимізувати комунікації, впроваджувати ІТ-рішення та залучати інвестиції для зростання бізнесу.

Забронировать участие

Джоэл Монтгомери, американский финансист и представитель фонда Джона Ди Бласио Global Peace and Development Charity Trust, о новой индустриальной политике для Украины, низовых инициативах и о том, как победить инерцию и привлечь инвестиции в замершие украинские промобъекты.

Что мешает развитию и преобразованию индустриальных регионов Украины?

Одна из самых больших проблем — отсутствующая процедура передачи шахты или завода какому-то государственному органу, который мог бы распоряжаться ими и развивать их. У вас в этом замешано слишком много бюрократических организаций: Министерство энергетики и угольной промышленности, местная администрация и еще ряд госучреждений. Так что если вы частный инвестор, вам придется все утрясать с пятью-семью чиновниками. Но надо понимать — практически ни один инвестор так не будет делать.

Словом, чтобы запустить эффективные преобразования, нужно создать специальную организацию, которой все государственные учреждения, владельцы и заинтересованные стороны передадут свои имущественные права и интересы. Например, в США этим занимаются Industrial development authorities — комитеты промышленного развития. Это государственные учреждения, которые могут владеть устаревшими индустриальными активами и перестраивать их. Это делает прозрачными не только права собственности, но и финансовые обязательства.

Какие финансовые обязательства есть у шахт?

Ну, например, у угольных шахт есть существенные экологические проблемы и вытекающие из них обязательства. Вряд ли я захочу купить актив, который, во-первых, ничего не стоит, а во-вторых, очистка которого влетит в копейку.

Концепция Комитетов промышленного развития позволяет им принять не только актив, но и связанные с ним обязательства. Тогда я смогу купить актив, не опасаясь потери инвестиций из-за непредвиденных экологических проблем, которые государство вдруг лет через 5 обяжет меня решить. Ведь это проблема старого предприятия, которая не должна тревожить нового инвестора.

Как эти проблемы решаются в США?

У нас этим занимаются квазимуниципальные образования (quasi municipal entity), обладающие полномочиями органов государственной власти. Управляются они советом директоров, назначенным из представителей всех заинтересованных сторон. Например, министерства угольной промышленности и городской администрации. Совет директоров определяет общую политику развития и идею того, во что будет будет преобразовано это предприятие или шахта.

Итак, вы создаете квазимуниципальное образование, а потом совет директоров/правление утверждает стратегию преобразования. Важно, что финансовый баланс этой организации — отдельный от балансов Министерства угольной промышленности, муниципалитета города и обанкротившейся шахты. Такая организация сможет получить финансирование или кредит потому, что у нее есть собственный баланс. А значит, с точки зрения инвестиционной привлекательности можно будет оценить, есть ли здесь жизнеспособный бизнес.

Кто и как инвестирует в заброшенные и обесцененные промышленные объекты США?

Как правило, локальные Комитеты промышленного развития выпускают облигации. Так они привлекают инвестиции, чтобы финансировать структуру, которая будет проводить преобразования. Этот подход хорошо работает.

Один из лучших примеров — Metropolitan Pier & Exposition Authority в Чикаго, городской Комитет по управлению пристанями и выставками. Что сделал город Чикаго? Они взяли огромный старый военно-морской причал, создали Комитет промышленного развития и передали ему этот причал во владение. Комитет выпустил уйму облигаций на сотни и сотни миллионов долларов и на эти деньги превратил причал в самую популярную туристическую достопримечательность штата.

Потом они взяли заброшенное здание печатной фабрики на юге Чикаго и сделали с ним то же самое. Передали землю в собственность Комитету промышленного развития, те выпустили облигации и построили McCormick Place — самый большой конференц-центр в Северной Америке, если не во всем мире.

Что не дает Украине пойти по такому же пути?

Отсутствие низовой инициативы. По-моему, это очень важно для Украины — низовая инициатива, а не инициатива, исходящая сверху. Местная администрация, те, кто у руля местного бизнеса — именно они должны намечать и определять, что будет дальше с "мертвыми" предприятиями и шахтами их региона. Но почему-то у вас все смотрят на Киев и ждут, когда министр представит свой план.

Я приведу еще один пример успешной истории. В Айове обанкротился большой завод бытовой техники. Местный комитет по промышленному развитию взялся за него и переориентировал на производство ветряных электростанций. Почему бы Украине не связаться с General Electric и не предложить им делать ветряные электростанции? Это же альтернативная энергия, о которой сейчас столько говорят.

Вот взять хоть ваш не самый прогрессивный Краматорский машиностроительный завод. Наверняка, они могли бы переориентироваться на производство потенциально куда более востребованных турбин. Получить лицензию и — за работу!

Тут еще вопрос: для кого их производить?

Надо исследовать. И кстати, это — еще одна проблема, которой я не понимаю. Почему ни у украинских региональных администраций, ни у Министерства промышленности, ни у остальных чиновников нет и мысли о том, чтобы разработать промышленную стратегию? Отсутствие глобальной и локальных индустриальных политик, насколько я могу судить, никого тут всерьез не волнует. Понимаете, конечно, человеческий капитал важен. Но без индустриальной политики дела в экономике не будет.

Какой может быть украинская индустриальная политика?

Знаете, это стратегия развития индустриальной базы, которая должна быть сформулирована специальной комиссией из умных ребят, куда умнее меня. Эта комиссия должна быть составлена при участии основных институтов мира, у которых есть соответствующая методология, аналитика, знания и навыки. Да, это будет стоить государству денег, но мне кажется, если составить правильный запрос в ЕС, они смогут найти финансирование.

Вместо этого же я вижу, что украинские чиновники запрашивают у Европы деньги, только чтобы покрыть текущие убытки.

Ну вот, например, тот же машиностроительный завод в Краматорске — он теряет деньги. И правительство хочет найти кредит или грант, чтобы покрыть эти потери. Но это же не развитие. Покрытие убытков текущего предприятия — это не развитие.

Но они, к сожалению, так не думают. И я не знаю, как вы можете заставить их думать иначе. Вообще, знаю: найдите новых! Меняйте людей и берите тех, кто думает о вашем будущем, а не бесконечно возится с бесперспективным индустриальным прошлым.