- Тип
- Эксклюзив
- Категория
- Общество
- Дата публикации
Опасный рай: как Ницца стала центром джихадизма
"Ницца — город, больше всего пораженный феноменом джихадизма". (с) Дэвид Томсон, эксперт.
Ницца может поражать роскошью, теплым климатом Средиземного моря, дорогими отелями и казино, но за внешним лоском прячутся мрачные фигуры — радикальные имамы, уехавшие в Сирию молодые мусульмане и террористы, связанные и не связанные с "Исламским государством" и формирующие "спящие" ячейки, которые только и ждут либо сигнала из Ракки, либо подходящего случая, чтобы привести в действие свои смертельно опасные планы. Также Ницца — оплот оппозиционного "Национального Фронта" Марин Ле Пен, которая проводит активную политику против мигрантов и требует организовать референдум за выход Франции из ЕС по примеру Великобритании.
Когда в национальный праздник Франции — День Взятия Бастилии — 31-летний Мохаммед Лауайедж Булель убил арендованным грузовиком на Английской набережной 84 человека, в том числе 10 детей, мир снова приковал свое внимание к приморскому городу. Все погибшие отмечали праздник и наслаждались салютом. Позже "ИГ" взяло на себя ответственность за теракт, а специалисты начали считать нападавшего жертвой "ускоренной радикализации".
В террористических сводках город впервые прогремел на всю Францию, когда в феврале 2015 года Мусса Кулибали (не связанный с террористом Амади Кулибали, который напал на кошерный магазин в Париже) атаковал ножом трех солдат, стоявших на страже перед общественным еврейским центром. Во время задержания он пояснил нападение своей ненавистью к Франции, полицейским, солдатам и евреям, по словам источника, близкого к следствию.
Как Ницца стала центром джихадизма
"ИГ" не нужно давать прямые приказы. Джихадистов на местах вдохновляет "дух терроризма". (с) Министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан
Вообще "джихадизм" в современном виде возник после советского вторжения в Афганистан в 1979 году как форма борьбы с оккупацией. Опыт партизанской войны, терактов и исламизма крайнего толка воплотила в себе первая крупная террористическая организация — "Аль-Каида", возникшая в 1989 году. Хотя сам Усама бен Ладен сначала не был "джихадистом" в современном понимании слова, т.е. международным террористом, а работал финансистом на одну из самых богатых семей Саудовской Аравии.
Человеком, который подвел под джихадизм идеологическую базу, стал соратник Усамы, Абдуллах Азам. Кульминация террора Аль-Каиды — атака на США 11 сентября 2001 года.
Позже, на руинах Ирака и Сирии, погрязших в войнах, восстала одна из ее ветвей — "Исламское государство" — первая террористическая организация, которая сумела захватить территорию, иметь свои "законы", "население" и даже экономику.
Ниццу же называют "базой" для террористов из Северной Африки (в первую очередь из Туниса и Алжира). "Ницца известна своей "домашней радикализацией", отмечал докладчик Парламентской комиссии по расследованию терактов 2015 года, депутат Социалистической партии Себастьен Пьетрасанта.
"Существует одна главная причина этого: с 2010 года харизматичный персонаж, известный как один из главных вербовщиков французских джихадистов, был чрезвычайно активен, проповедуя в бедных районах," — пояснил Дэвид Томсон. Боевик, о котором идет речь — Омар Диаби, бывший житель Ниццы сенегальского происхождения, теперь, как полагают, живет в Сирии. Но до этого он в своей мечети успел завербовать многих мусульман региона и уехать воевать в Ирак и Сирию.
Но еще в середине 2000-х годов в Ницце группа психоаналитиков и ученых под названием Entr'Autres ("среди прочего") заметила тенденцию к культурному разделению жителей.
Кэтрин Шавпейр-Луккьони, член городского совета и преподаватель в бедном районе Ниццы в течение 35 лет, говорит, что она давно заметила особое отношение к исламу среди молодежи. "В старые времена, — говорит она, — матери моих учеников были современные женщины. Они не носили паранджу. Теперь дети носят. Матери тоже носят паранджу, и скажите мне, что это не потому что их сыновья требуют этого".
В 2012 году, в ходе расследования деятельности исламисткой ячейки "Канны-Торси-Сарсель", полиция задержала 22 молодых человека по подозрению в подготовке терактов в Ницце и Франции. Самый крупный проект — нападение на карнавал в Ницце, символ международного влияния города.
За роскошным даунтауном на холмах расположены высотные районы, которые распространяются до оврагов за пределами города и имеют славу самых трудноизлечимых центров исламистского радикализма за пределами парижского региона. По крайней мере, 55 жителей Ниццы и других городов в департаменте Приморские Альпы, который охватывает Лазурный берег, уехали на джихад в Сирию или Ирак, в том числе 11 членов одной семьи.
Отчасти это работа энергичного местного французского рекрутера, известного как Омар Омсен, или Омар Диаби (см. выше). По одной из версий, он убит в Сирии, по другой — инсценировал свою смерть.
Локальный отряд раннего предупреждения, созданный в департаменте Приморские Альпы в 2014 году для борьбы с радикализмом, за два года получил 600 предупреждений. В результате 37 человек были изгнаны из Франции, 15-ти запрещено покидать страну. Пять подпольных молелен, подозреваемых в проповеди насильственного исламизма, были закрыты. Умеренные мусульманские лидеры опасаются, что последнее нападение будет углублять недоверие к мусульманам.
36% избирателей Ниццы поддержали крайний правый Национальный фронт на последних выборах. "Мусульманская община вдвойне атакована", — говорит Бубекер Бекри, ректор мечети Аль-Форкан в небогатом районе, который раскинулся вдоль автомагистрали в северо-восточной части Ниццы, и вице-президент регионального мусульманского совета. Он считает, что "те, кто играет по правилам "ИГ", разделяют мусульман".
В том же 2012 году он заметил, что признаки радикализации набирают обороты в его бедном районе. Г-н Бекри когда-то читал лекцию для двух братьев, которых мать передала ему. "Я сказал им, что радикализация была антиисламской, но, к сожалению, это не сработало," — говорит он. Два месяца спустя братья были арестованы с билетами в Сирию.
Попадаются в сети радикалов и девушки, которых заманивают в Сирию обещаниями брака и благородной гуманитарной деятельности. Для вербовки используются социальные сети и новые средства массовой информации, но по большей части "набор" происходит через личный контакт.
Ницца находится рядом с космополитичным Марселем, который ставят в пример как один из самых успешных проектов по интеграции мигрантов. Вот только в Ницце все совсем иначе.
Политика Ниццы сильно отличается от Марселя. В городе имеется чуть ли не самая большая во Франции тунисская община и высокий уровень безработицы — около 11%, и гораздо выше — среди молодых людей (в среднем по Франции — 10% и 26% соответственно). Большая часть мигрантов с Ближнего Востока и Северной Африки живут в домах, которое субсидирует государство, вдали от центра города, однако есть и мигрантский средний класс.
Было бы неправильно делать вывод, что отчужденная молодежь из иммигрантских пригородов — единственные люди, подверженные риску радикализации. "Там нет типичного профиля, — говорит г-жа Бригитт Эрбибу из инициативы Entr'Autres, — они приходят из всех слоев общества."
Приложили к радикализации местного населения руку и политики. Президент региона и экс-мэр Ниццы Кристиан Эстрози известен своими ярыми антиисламскими взглядами. В частности, он прославился тем, что позволял себе противоречивые заявления о совместимости ислама с демократией, выступал за дополнительные жесткие меры против радикализации. Например, заблокировав открытие мечети Ен-Нур, утверждая, что она слишком тесно связана с прошариатскими кругами из Саудовской Аравии.
Национальная обсерватория по исламофобии, которая является частью Французского совета мусульманской веры (CFCM), контролирует исламофобский дискурс во Франции. Когда в 2015 году Эстрози сказал, что "иудео-христианской цивилизации" угрожает "исламо-фашизм", президент обсерватории Абдалла Зекри ответил: "Кристиан Эстрози является рекрутером джихадистов". Нетерпимый дискурс Эстрози отчуждает сегмент французского населения, пояснял Зекри, что "облегчает задачу террористам, которые выманивают наших юношей". Абдулла подразумевает, что последовательная политическая стигматизация может привести к радикализации.
Научный взгляд на проблему
Существует давнее разногласие между двумя французскими учеными, Жилем Кепелем и Оливье Роем. Кепель утверждает, что виновником являются радикальные интерпретации ислама, которые процветают среди слабо интегрированных пригородных мусульман. Рой же утверждает, что большинство французских мусульман успешно интегрировались в общество, и что только некоторые стали террористами — и те немногие, кто делают это — отдельные лица, участвующие в своего рода бунте поколений, используя ислам как форму протеста.
Исследователи также рассмотрели потенциальные факторы, такие как бедность и низкий уровень образования, насилие со стороны государства, нарушения прав человека, совершенных государством во имя борьбы с терроризмом (сюда же относится и действующий во Франции с ноября 2015 года режим чрезвычайной ситуации) и психологические факторы.
После теракта в Ницце "Исламское государство" утверждало, что Булель был одним из их "солдат". Вот только незадача — он нарушал одни из основных законов ислама — ел свинину, редко ходил в мечеть и вел "необузданную сексуальную жизнь", имел проблемы с алкоголем и наркотиками. В январе этого года он получил шестимесячный условный срок за "насилие с применением оружия". Да и у следствия нет прямых доказательств его верности группировке.
Те, кто изучает радикализацию во Франции, говорят, что этот профиль не является редкостью. Глубокая религиозность редко играет роль в направлении политического джихада. В 2014 году Абу Мохаммед Аль-Аднани, спикер "ИГ", призвал джихадистов не беспокоиться, если они не смогли взорвать себя или стрелять из пистолета: убить "французского или американского безбожника" камнем, ударить его ножом, или "запустить его над автомобилем" — все сгодится для "ИГ", лишь бы была достигнута цель.
Это обычное явление, когда радикализация проходит быстро, особенно в среде насильственной или нестабильной обстановки. "Мохамед Булель отращивал бороду всего восемь дней до нападения", — сказал генпрокурор Франции Франсуа Мулен.
"Это не аномалия, — говорит Уго Мишерон, исследователь французских джихадистов. — Есть разные маршруты в джихадизм сегодня, и я видел несколько случаев, когда радикализация происходит в течение нескольких недель".
Заключение: французы недовольны неспособностью властей подавить терроризм
В прошлом году французы отреагировали на террор в основном с вызовом и единством. В ноябре парламентарии всех политических цветов спонтанно пели национальный гимн после выступления г-на Олланда и объявления "войны терроризму и джихадизму". Сегодня, однако, растет французский гнев по поводу неспособности своего правительства держать людей в безопасности. После минуты молчания на этой неделе премьер Мануэль Валльс был освистан толпой в Ницце. Только 33% ответили в опросе, что у них есть уверенность в стратегии правительства по борьбе с терроризмом.
Оппозиционные политики правого толка тоже набросились на правительство. "Если бы все меры были приняты, эта драма не произошла бы," — заявил Ален Жюппе, бывший премьер-министр и кандидат в президенты на выборах 2017 года. Франция уже в максимальной боевой готовности и мобилизовала свои вооруженные силы, поставив 10000 солдат на патрулирование улиц. Жестокая реальность такова, что если террористы могут превратить грузовые автомобили в оружие, то невозможно обеспечить всем безопасность.