- Тип
- Эксклюзив
- Категория
- Общество
- Дата публикации
В мировом фокусе: о чем писали ведущие мировые СМИ на прошлой неделе
Интерес к политике накатывает на мир волнами. Вот, на прошлой неделе опять накатил, и в ведущих медиа вовсю обсуждались Польша, Франция, которая никак не может взяться за реформы, и, конечно же, Венесуэла, у которой закончились деньги уже даже на то, чтобы печатать деньги. Но не политикой единой: из важных тем Delo.UA и Speak Up обнаружили также конфликт Еврокомиссии с Google, обсуждение перспектив шестичасового рабочего дня, критику пропаганды в американском кинематографе и конечно же женщин. Вообще, похоже, без "женского вопроса" в мировой прессе не проходит ни одна неделя.
Европа против Google
В 2001 году Еврокомиссия отправила строгое официальное письмо компании Microsoft. Она обвиняла производителя программного обеспечения в незаконном расширении своего доминирования в операционных системах для ПК в смежных рынках. Судебный процесс длился более десятилетия и внес много изменений, но впоследствии Microsoft пришлось уступить, давая возможность пользователям Windows выбирать тот web-браузер, который они хотят использовать, а не обязательный некогда IE.
С подобным же уведомлением о претензиях обратилась в конце апреля Еврокомиссия к интернет-гиганту Google.
По ее мнению, Google следует стратегии "сохранить и усилить свое доминирование в интернет- поиске", связав этот сервис и другие популярные приложения с Android, его мобильной операционной системой, которая преобладает в 80% из всех новых смартфонов, пишет The Economist. Европейский комиссар по вопросам конкуренции Маргрете Вестагер (Margrethe Vestager) обвиняет корпорацию Google в нанесении ущерба потребителям и конкурентам, используя свое преобладание на рынке онлайн- поиска. Комиссар утверждает, что компания создала условия, которые ограничивают свободу пользователей в выборе приложений и не дают развиваться конкуренции и инновации. У Google есть 12 недель, чтобы ответить на обвинения. Но в итоге корпорации придется или согласиться, и до конца года изменить алгоритмы своей работы в Европе, или же уплатить штраф в размере 10 процентов от годовой выручки — это 7,4 миллиардов долларов.
Польша протестует против авторитаризма
Десятки тысяч поляков вышли на улицы в Варшаве 7 мая. Акция проходила под лозунгом: "Мы есть и останемся в Европе!". Люди выступали против политики правящей партии "Право и Справедливость", которая пришла к власти в октябре 2015 года. Участники акций протеста выразили свое недовольство тем, что в Польше были введены поправки в законодательство, усложнившие работу конституционного суда и усилившие контроль над государственными СМИ, пишет Newsweek.
Примечательно, что в тот же день в Варшаве состоялась, хоть и значительно меньшая по численности, проправительственная демонстрация, участники которой выступали с девизом: "Польша, будь смелее!" и протестовали против вмешательства Европейского Союза в польскую политику.
Однако плохая новость в том, что обе демонстрации вряд ли смогут существенно повлиять на политику правящей партии. Ведь здесь царит "политика мести".
Партия "Право и Справедливость" во главе с Ярославом Качинским, оправдывает политические и кадровые изменения тем, что они всего лишь исправляют последствия работы их предшественника — "Гражданской платформы" за период их правления с 2007 — 2015 гг.
Эта противоречивая практика "политической мести" берет свои корни из движения "Солидарность", которое сумело "поставить на колени" коммунистический режим Польши. Затем обе стороны провели переговоры за круглым столом, чтобы обсудить пути мирного перехода к демократии. Эти переговоры вскрыли идеологический раскол "Солидарности": одно крыло было под контролем либеральной светской интеллигенции, другое крыло возглавлялось консерваторами и антикоммунистами. Таким образом, более четверти века, со времен падения коммунистического режима, существуют разногласия в политическом направлении и европейских ценностях. Для партии "Право и Справедливость" ценности Евросоюза, такие как равноправие мужчин и женщин, секуляризм (отделение церкви от государства), являются навязчивыми и ущемляют самобытность Польши. Так что, видимо, гражданскому обществу в Польше предстоит в первую очередь побороть в своих политиках привычку обязательно ломать то, что построили предшественники, а потом уже бороться за все остальное.
Франция не готова к реформам
Джуди Демпси (Judy Dempsey), старший научный сотрудник европейского Центра Карнеги и главный редактор блога "Стратегическая Европа",провела опрос среди специалистов в сфере внешней политики и безопасности касательно способности Франции к структурным преобразованиям. И пока получила не очень утешительную для французов картинку, пишет Newsweek.
Тревожные 70-е лейбористской Великобритании, падение коммунизма в Польше в конце 80-х и сменяющие друг друга кризисы в сфере экономики и финансов в социал-демократической Швеции в 90-е способствовали проведению реформ в этих странах. Но Франция пока не в их рядах, так как оба политических крыла в этой стране проявляют малый интерес к радикальным переменам, "почивая" на поддержке среднего класса, который устраивает текущее положение дел. И есть опасения, что что экономические преобразования в стране могут начаться лишь после победы на выборах ультраправого Национального Фронта, возглавляемого Марин Ле Пен (Marine Le Pen).
Партия наверняка ввергнет страну в горнило экономического и финансового кризиса. И только "очистившись в пламени последующей после этого депрессии", на свет появится такая политическая сила, которая поддержит необходимые реформы, и Франция "возродится из пепла".
Впрочем, Фредрик Эриксон (Fredrik Erixon), директор Европейского центра по международной политической экономии, считает, что Франция вполне может провести реформы и без таких потрясений. "Экономическая политика этой страны весьма архаична в сравнении с прочими странами Запада, но это не делает ее аутсайдером. Экономика Франции за последние десятилетия стала более конкурентоспособной и открытой, что делает прогнозы по проведению реформ в стране более оптимистичными", — считает он.
Но основная проблема Франции, как и многих других нуждающихся в реформах стран Запада, в том, что политические партии, подобно враждующим племенам дикарей, не способны объединиться, чтобы провести столь необходимые реформы. Сами французы тоже разделились и это разделение растет.
Ульрике Герот (Ulrike Guérot), основатель и директор Лаборатории европейской демократии Европейской школы управления в Берлине, считает, что Франция, несмотря на бытующее мнение, что она "пасет задних" в реформах, за последние годы добилась заметных успехов в социальной сфере: пенсионная реформа, жесткая реформа на рынке труда, которая привнесла в законодательство дополнительные льготы, особенно выделяется улучшившаяся защита при потере работы. Правда, такие популярные в народе изменения плохо согласуются с экономическим затормаживанием Франции.
Франсуа Хайсбург (François Heisbourg), специальный советник парижского Фонда стратегических исследований, уверен, что реформирование Франции осуществимо только революционным или военным путем. Доказывая это, он проводит параллели со странами-партнерами Франции. Так, благосостояние Великобритании и социально-рыночная экономика Германии обязаны своему появлению войне. Революция Тэтчер последовала за "Зимой недовольства" в 1978 — 1979 гг. Реформы немецкого рынка труда (реформы Хартца) тоже не проходили безболезненно для Германии.
Томас Клау (Thomas Klau), директор K-Feld & Co., подтверждает слова коллеги, напоминая, что Франция на протяжении своей недавней истории постоянно отставала в преобразованиях до тех пор, пока существующий строй не разрушался от бездействия. Соединенные Штаты до сих пор действуют согласно линии своей первой Республики, основанной в 1789-м; Франция же "обновилась" до версии 5.0.
"Вопрос перед Францией заключается не в работоспособности реформы, а в том, что хватит ли сил у пятой Республики провести ее", — уверен Клау.
Джанни Риотта (Gianni Riotta), член Совета по международным связям, считает, что Франция играет традиционную для себя роль: правительство предлагает очередной закон, чтобы "пришпорить" экономику, студенты заполоняют улицы, как это делали их отцы и деды в 1968 году, полиция разгоняет демонстрацию. Но дальше этого дело не идет
Франция гордится своими революциями и коммунами, но реформами вот уже много лет заниматься некому. "Игра будет продолжаться до тех пор, пока реальность не внесет ясность в происходящее", — считает Риотта.
И все же Пьер Вимон (Pierre Vimont), старший научный сотрудник европейского Центра Карнеги, полагает, что реформирование Франции вполне возможно. За последние 50 лет произошла полная трансформация страны благодаря децентрализации регионов, реорганизованы государственные предприятия, государственное и региональное управление, а также переход от сельского хозяйства к промышленности и от промышленности к сфере услуг.
И все же большинством экспертов Франция все равно рассматривается как "антиреформаторская" страна. Хотя они и указывают, что такие конфронтации возникают вследствие недовольства действующим правительством и больше являются проявлением несогласия с политической "верхушкой", чем хорошо аргументированная критика против реформ.
Возмущения возникают в основном в ответ на особо чувствительные проблемы: пенсионная система, здравоохранение и трудовой кодекс. Здесь скорее всего мы имеем проблему ведения конструктивного диалога правительством с населением, уверены эксперты.
Голливуд — Ближний Восток: требуется перезагрузка
С незапамятных времен американское кино проповедует по всему миру военную мощь своей страны, где американский солдат всегда одерживает победу. Меняются декорации, но суть одна. Не обошел своим внимание Голливуд и Ближний Восток.
Но все больше людей считает, что пора бы Голливуду сойти с "проторенного" пути кино-пропаганды предложить что-то более существенное в борьбе между "западной демократией" и радикальным исламом, пишет The Economist. По словам Джона Керри (John Kerry), госсекретаря США, работа правительства и американской киноиндустрии возобновилась с новой силой с целью противостояния в информационной войне "Исламскому Государству". В прошлом году издательство New York Times опубликовало протокол совещания правительственных органов и представителей Голливуда, в котором говорилось о том, что заместитель госсекретаря Ричард Стенгел (Richard Stengel) настоятельно призывал г-на Керри "мыслить более глобально, нанося контрудар по пропаганде ИГИЛ". Также г-н Стенгел высказал свое предположение о том, что Америка в этой области явно уступает в ресурсах и это есть главная проблема. Здесь нужны люди разных культур и национальностей, знатоки Ближнего Востока.
Даже до событий в Ираке американская киноиндустрия неуклонно следовала своей "традиции" касательно Ближнего Востока. После фильма "Правила боя" (Rules of Engagement, 2000 г.) безнаказанность "морпеха"-героя за убийство сотен гражданских Йемена вопреки приказам вызывает шквал негодования со стороны Американо-арабского антидискриминационного комитета. Затем выходит серия кинолент, посвященных событиям 11-го сентября, содержание которых с натяжкой можно назвать попыткой диалога с Ближним Востоком. Но потом опять наступает обострение: некоторые фильмы вообще всех мусульман объявляют террористами. В работе Клинта Иствуда, "Американский снайпер" (American Sniper, 2014 г.), в убийстве женщины и ребенка подозреваются все жители Ирака по умолчанию.
Правда, есть и позитивные примерны. Сценарий триллера режиссера Кетрин Бигелоу (Katheryn Bigelow) "Цель номер один" (Zero Dark Thirty, 2013 г.) писался совместно с представителями ЦРУ, с использованием материалов, с которых был снят гриф секретности. Здесь необходимо отметить одну важную деталь: совместная работа с правительством оставляет окончательное решение по ключевым моментам за артистами; в противном случае Голливуд рассматривали бы как марионеток, концы веревочек которых уходят в правительственные структуры.
Киноиндустрия Америки обязана рассматривать мусульман объемно, со всех сторон и не предвзято. Если Голливуд и ИГ будут противостоять друг другу не насильственным путем, как это, возможно, видится г-ну Керри, тогда кинокартины о мусульманах и Ближнем Востоке — с правильно расставленными акцентами — будут скорее нормой, чем исключением.
На два часа меньше
Уже около года медсестры дома престарелых Svartedalens работают шесть часов в день за восьмичасовую оплату. Они — часть эксперимента, финансируемого правительством Швеции, чтобы увидеть, сможет ли более короткий рабочий день повысить продуктивность. Вывод? Может, сообщает Bloomberg.
Но эксперимент должен доказать, что это больше, чем просто гуманное отношение к работникам. И уже есть первые результаты: медсестры, которые принимали участие в эксперименте, брали в два раза меньше больничных, чем медсестры, в контрольной группе, а вероятность того, что они возьмут отгул снизилась в 2.8 раза. Но и это не все: медсестры, работавшие по 6 часов в день оказались на 20% счастливее. Это, а также большее количество энергии позволило им выполнять на 64% больше работы с пожилыми людьми, чем их коллегам!
По данным опроса, 6 из 10 европейских руководителей считают, что сокращение часов позволит повысить производительность труда. Если результаты исследования подтвердят прирост производительности — шестичасовой рабочий день может быть принят во многих странах.
Исследование в Стэндфордском университете также показало "нелинейную" связь между рабочими часами и результатом. На самом деле много работы может нанести ущерб продуктивности.
Хотя в Штатах такая перемена вряд ли приживется. Американцы — нация трудоголиков. Они работают около 40 часов в неделю, имеют меньше 8 оплачиваемых дней отпуска. Сокращение рабочего дня — чуждо для них. Хотя экономист Джон Мейнард Кейнс так не думал: согласно его прогнозам технологический прогресс приведет к тому, что 15 часовая рабочая неделя будет нормой уже в 2030.
Но есть некоторые проблемы относительно шведского исследования: во-первых не факт, что такие же результаты будут получены для офисных сотрудников; во-вторых — деньги. Уменьшение рабочих часов может означать потери для работодателей, если экономия от возросшей продуктивности будет меньше затрат на наем дополнительных сотрудников.
Но даже в США компании уже стремятся проявить гибкость, приняв четырехдневную рабочую неделю, хотя и с тем же суммарным количеством часов. Так, уже около 30% опрошенных работодателей из опрошенных 1060 компаний предлагают сжатую рабочую неделю. Почти 60 процентов организаций, предлагают FlexTime, что позволяет людям решать, в какое время они приходят и уходят. Исследование показало, что работники, которые сами контролируют свой график, имеют более низкие уровни стресса, выгорания, а степень удовлетворенности работой — наоборот растет.
Чего хотят женщины?
Считавшийся однозначным ответ на то, чего в действительности хотят работающие женщины, а именно — гибкости рабочего графика, был оспорен недавними исследованиями, которые проводил Лондонский бизнес-колледж среди работающих женщин. Респондентам был задан вопрос о том, что сможет заставить их почувствовать вкус успешной карьеры. И только 14% ответили, что критерием успеха является лучший баланс в трудовой деятельности. А 44% хотят получать удовлетворенность от процесса работы, 34% и вовсе хотят иметь возможность определять направление работы компании и решать вопрос ее лидерства, пишет The Guardian.
В отчете, опубликованном в прошлом году, Сильвия Анна Хьюлетт и Мелинда Маршалл сделали вывод, что женщинам для того, чтобы добиться успеха в работе, нужно 5 вещей: чувствовать контроль своего карьерного пути, чувствовать признание своей работы, находить значение и цель работы, иметь возможность подбадривать других и быть финансово защищенными.
Селия Мур, доцент в области организационного поведения Лондонского бизнес-колледжа, считает, что это утверждение является "благоприятным сексизмом". "Понимание того, что женщины, которые являются матерями, сталкиваются с различными проблемами, невероятно важно, — пишет исследовательница. — Однако, организации могут иногда недопонимать, что в действительности руководит женщинами в их карьерных приоритетах".
Оказывается, что проблема для женщин появляется, когда они думают, что на них не обращают внимание в вопросах работы и продвижения по службе, а вовсе не тогда, когда у них не хватает времени на дом.
Интересным фактом в исследовании Хьюлетт и Маршалл является то, что когда женщины понимают, что их деятельность не приносит перспектив или не дает возможности руководить, они теряют интерес к работе. Вместо того чтобы найти способ получить больше власти, которая дала бы им автономию в действиях, они предпочитают уйти и попытать счастья в другом месте.
