Залетные

Рассчитать в конкретной цифири пользу для страны от иностранцев сложно. Хотя есть такие показатели, принять во внимание которые все же следует. К примеру, в маленькой европейской стране Люксембург из 378 тысяч населения 29 % составляют иностранцы. Еще около миллиона посещают герцогство в качестве туристов, не забывая в промежутках времени между осмотрами достопримечательностей оставлять на хранение в надежных и либеральных местных банках собственные сбережения. Большой Украине по части любви иностранцев повезло многим меньше. Об инвестициях говорить не приходится. Сумма иностранных вливаний в украинскую экономику за все годы независимости составила $ 6,7 млрд. — столько наши соседи поляки осваивают за год. Уже не говоря о том, что значительную часть этой и без того мизерной суммы составляют деньги отечественных ФПГ, возвращающиеся в Украину через офшоры.
Ни инвестировать, ни работать, ни тем более постоянно жить в Украине иностранцы не хотят.
Это свойственно им всем, начиная от представителей мирового политэкономического бомонда, "заглядывающих" в Украину, чтобы удовлетворить свои бизнесовые интересы или в очередной раз рассказать об идеалах демократии, и закачивания рядовыми менеджерами, отрабатывающими здесь деньги по гранту или ожидающими перевода в представительство в более перспективной стране.
Отдельные иностранцы, прочно осевшие в Украине и приносящие ей реальную пользу (или вред), в счет не идут. Поскольку, скажем, у бывшего харьковчанина — инвестора Майкла Блейзера — или у отправленного к нам в "почетную ссылку" Виктора Черномырдина есть свои особые резоны оставаться здесь.
Хотя проблема отношения иностранцев к Украине, пожалуй, кроется в нас самих. Наши доморощенные национал-патриоты любят употреблять в своей речи такое словосочетание: "комплекс етнічної меншовартості". В их трактовке касается она исключительно нашего северного соседа. Хотя, по-хорошему, приблизительно те же чувства мы испытываем ко всем иностранцам, имеющим виды на Украину. Ощущение собственной второсортности по отношению к заезжим в равной степени присуще и олигарху, боящемуся конкуренции с иностранным капиталом, и госчиновнику, выслушивающему наставления западного консультанта, и простому рабочему, которому хозяин-иностранец прививает страстное желание подчиняться дисциплине, а также западным стандартам управления.
Конечно, комплексов, испытуемых по отношению к иностранцам, или недоверия к ним у гостеприимных украинцев просто так бы не появилось. Посему рискнем предположить, что большая вина за "сложные" отношения с иностранцами лежит на властях. Патологическая совковая боязнь всего западного, подогретая реальностью неудобного местоположения на стыке геополитических интересов больших государств, отведенного нам американским поляком Збигневом Бзежинским на "Большой шахматной доске", породила в умах и сердцах украинской элиты непреодолимое недоверие к иностранцам, неумение общаться с ними на равных, и как результат — полное непонимание того, какую же из них можно извлекать пользу.
Причем это относится даже к сфере взаимоотношений украинской власти с украинской же диаспорой. Романтический период начала 90-х годов очень быстро перерос в полосу взаимного разочарования. Со стороны власти — из-за того, что украинцы за границей оказались не такими уж и мощными в политическом и экономическом плане, и их реальная помощь оказалась многим меньше ожидаемой. Со стороны диаспоры — из-за откровенного нежелания украинских властей решить даже такую, казалось бы, элементарно простую проблему, как предоставление статуса гражданина Украины нашим соотечественникам, проживающим в разных уголках мира, либо же почти откровенное разбазаривание денег диаспоры, ассигнуемых на социальные, культурные или политические проекты. В результате интерес к теме финансовой поддержки Украины сохранили разве что самые стойкие представители диаспоры.