Карнавал на похоронах: о зажигательной комедии "Шляхетні волоцюги"

Відкрийте нові горизонти для вашого бізнесу: стратегії зростання від ПриватБанку, Atmosfera, ALVIVA GROUP, Bunny Academy та понад 90 лідерів галузі.

12 грудня на GET Business Festival дізнайтесь, як оптимізувати комунікації, впроваджувати ІТ-рішення та залучати інвестиції для зростання бізнесу.

Забронировать участие

Теплый Львов

Действие ленты Александра Березаня происходит в конце 1930-х годов во Львове, предстающем в объективе оператора-постановщика Юрия Короля в своем туристическом историческом великолепии, очищенном от мет современности.

Атмосферу этого прошлого поддерживают теплые тона, в которых решена картина, и позитивная атмосфера, которую во многом создает музыкальное оформление ленты, раз за разом прорывающее ткань повествования самостоятельными номерами (автор музыки Александр Сошальский, а композиций — "Брати Гадюкіни", Ray Band и Мирослав Кувалдин).

Батяры в помощь

В центре сюжета находятся батяры Мирослав (Юрий Хвостенко) и Богдан (Иван Шаран) — местные хулиганы, бабники и выпивохи, которые не прочь время от времени немного преступить закон, но, в общем, оказываются довольно позитивными и даже слегка "благородными" ребятами. Их добрую импульсивную природу иллюстрирует уже дебют картины. Он же задает "Благородным бродягам" ту музыкальную комедийную тональность, которую лента проносит сквозь все свои 110 экранных минут.

За это долгое — особенно, по меркам украинской комедии — время героям следует защитить юную, но достаточно зрелую, чтобы иметь жениха, сиротку Христю (Ирина Гришак), которой "бродяги" становятся опекунами. Посягают на благополучие девушки пара десятков персонажей, охотящихся за ее фамильным браслетом. Этот браслет, по безапелляционному утверждению нацистского профессора, высасывающего идеи не из пальца, но из кокаиновой дорожки, когда-то принадлежал самому Александру Македонскому и обладает чудодейственной силой.

Армия комедийных персонажей

В армию максимально остро сдобренных юмористическими специями персонажей, которые жизни без браслета не видят, входят:

• группа нацистов разных размеров и комплекции во главе с Риббентропом (Всеволод Шекита) — тот самый это исторический Риббентроп или какой-то другой, и Риббентроп ли вообще, из "текста" самого фильма, не ясно, но в информационных материалах его называют этим именем;
• группа агентов НКВД, нелепо загримированных под батяров, говорящих по-украински с усердным русским акцентом, достойным Николая Азарова, ставящих свечки бюсту Сталина и возглавляемых маниакальным Петровым (Виктор Семирозуменко);
• бабушка Христи, очень кстати оказавшаяся баронессой (Ксения Николаева), что позволяет авторам выгодно демонстрировать не только шикарные экстерьеры, но и прекрасные исторические интерьеры Львова, отмеченные следами былого вкуса и современного юмора (в ванну баронессе воду "подают" скульптурные писающие мальчики);
• а также киндеры — нелепые львовские бандиты, которые нарушают закон намного больше батяров и регулярно получают за это от батяров по голове.

Гроздья восторгов

Собственно, все вышеперечисленные комические фигуры активно колошматят друг друга. Мирослав и Богдан сотоварищи тоже регулярно вступают с ними в рукопашные схватки. Поставлены эти мордобития с юмором и активным использованием замедленной — иногда максимально замедленной — съемки, столь самозабвенно смакующей живописные эпизоды физической борьбы, что их "незлым тихим словом" мог бы охарактеризовать и британский режиссер Гай Ричи, в фильмах которого подобные эффектные трюки тоже бывают.

Наряду с кулачным боем "Благородные бродяги" предлагают праздновать телесность иного — чувственного — свойства: главные герои ищут и регулярно находят женское внимание и тепло, празднуя радости бытия в компании львовских проституток и еще более развратных местных учительниц. При этом фильм лишен обнаженного тела: оно являет себя разве что на помятом "грудастом" фото, вглядываясь в которое один из офицеров НКВД активно бьет по струнам балалайки.

Камера снимает его за этим занятием со спины, что вызывает недвусмысленные половые ассоциации. Режиссер Александр Березань и сценаристы Тарас Боровок и Дмитрий Наумов не чураются ни скабрезной, ни идиотской шутки, ни чересчур громкого смеха, делая их законом, по которым существует карнавальная картина.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Cтрашно по-детски: о семейном фильме "Дом с часами в стенах"

Гроздья гнева

Правда, для того, чтобы зрители могли радоваться вместе с авторами и действующими лицами этому жизнеутверждающему карнавалу, они должны в полной мере принять правила  игры, по которым функционирует картина, и воспринимать некритично все без исключения показанные события, отрезав

• не только знания о трагической истории Европы, Украины и Львова этого периода ("смешные" офицеры НКВД, изучающие народную украинскую культуру, к моменту действия фильма миллионы носителей этой культуры уже заморили голодом и вывезли на верную смерть в Сибирь),
• но и память о том, что приключилось с персонажами ленты в предыдущих сценах — столь легко и непринужденно они переходят от бурной скорби к избыточному веселью, "удачно" забывая и пережитое несчастье, и собственные грехи.

Мне, к сожалению, в запланировано радостную атмосферу "Благородных бродяг" проникнуть в полной мере так и не удалось, поскольку уже в дебютной сцене главные герои, "колоритно" общающиеся на гваре (львовском говоре), предстали в первую очередь наряженными в костюмы усердными актерами, говорящими искусственный заученный текст на фоне настоящих памятников времени.

Эта искусственность — не смотря на то, что в дальнейшем ее концентрация существенно упала, — стала тем уколом наркоза, который напрочь отключил мой смеховой механизм. Когда все выглядят ряженными еще до того, как начался карнавал, дополнительные переодевания — к примеру, офицеров НКВД в батяров, женщин или актеров вертепа — теряют и свежесть, и задуманный юмористический заряд.

Не пропустите самые важные новости и интересную аналитику. Подпишитесь на Delo.ua в Telegram