Кровавый понос: об украинском фильме "Предатель"

Кино про кино

1970-е годы. Одесская киностудия. Режиссер-вольнодумец (Олег Мельничук) — в модном пиджаке, с седеющими усами, снятыми с портрета Тараса Шевченко, и разговаривающий на украинском языке в преимущественно русском языковом пространстве приморского города, снял фильм о восстании в Холодном Яру. Он должен был создать картину "про Гражданскую войну" в ее правильной партийной трактовке, где украинцы из Холодного Яра — сплошь бандиты. Но получился почти антисоветский фильм, представивший их героями-борцами за независимость, против большевистской России.

Фрондирующий режиссер отказывается переделывать картину, а КГБ недвусмысленно обещает обеспечить причастным к идеологическому проступку "кровавый понос". Поэтому руководство студии, внимая требованиям органов, берется изменить фильм. Заново монтировать его назначают молодую девушку-режиссера (Зоя Барановская) — выпускницу ВГИКа, только что появившуюся на студии. Куратор из КГБ (Станислав Щекин) тоже принимает личное участие в переделке фильма, параллельно фабрикуя дело против режиссера, чтобы покарать неугодного.

Одесская студия с "мыльным" ароматом

Большая часть действия "Предателя" происходит на территории киностудии, где участники проблемной картины сначала радостно пьют вино, а потом тревожно ожидают расправы, готовясь, каждый для себя, принять непростое решение — поддержать режиссера или осудить его, подписав донос. Современное состояние Одесской киностудии, во многом пребывающей в живописных руинах, вполне позволяет — используя должную "крупность" кадра — снимать здесь эпизоды 1970-х годов без особых редакций. Однако как только камера отъезжает на некоторое расстояние, она неаккуратно фиксирует изменившийся — современный — ландшафт, рождая ощущение анахронизма.

Подобная приблизительность работы с пространством, обилие нехитрых сцен, снятых в интерьерах, бедно воссоздающих меты советского быта, и определенная условность характеров персонажей превращают "Предателя" в очень вольную фантазию "по мотивам" истории советского украинского кино, которая рождает в памяти, скорее, образы глянцевых русско-украинских телесериалов об СССР.

Это ощущение усиливают и многочисленные резвые любовные интриги героев, и даже легкие мистические мотивы, достойные очередного сезона "Битвы экстрасенсов" — девушку, переделывающую картину, преследуют видения, указывающие на ее кровную связь с Холодным Яром.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Неделя депрессии в кино: от двух украинских картин "5 терапия" и "Январь — март"

Запутанная производственная история

История создания картины "Предатель" (производством фильма занимался продюсерский центр "Инсайт Медиа" при поддержке Государственного агентства Украины по вопросам кино), пожалуй, намного занимательней итогового "плоского" результата. Работа над лентой началась в 2012 году, когда режиссер Анна Гресь и автор сценария Марк Гресь предложили создать историческую ленту про шпионов "Вариант Маркони". В ней украинский контрразведчик должен был выявить предателей среди атаманов Холодного Яра, а большевистский агент Маркони — ему помешать.

Первый вариант картины, по уверениям авторов, не содержал ничего антироссийского, показывая сложно сплетенную остросюжетную драму, трактуемую в духе советской концепции Гражданской войны. Дальнейшая работа над лентой, которая развивалась в уже иных общественно-политических условиях, сместила смысловые акценты, превратив "Вариант Маркони" в "Оккупацию". Вместо Анны Гресь над фильмом начала работать Леся Калинская, а потом — молдавский режиссер Валериу Жереги, который написал новый вариант сценария и даже начал по нему снимать историческую картину — пока у продюсеров не закончились деньги.

Чтобы все-таки завершить проект, они решили перенести часть действия уже в наши дни, которые можно было снять много дешевле. Отснятый же Валериу Жереги материал (он к тому моменту из-за конфликта с продюсерами бросил работу над фильмом) планировали представить, как воспоминания постаревших участников событий — на фоне нынешней русско-украинской войны. В итоге, концепция поменялась еще раз и Марк Хаммонд и Заза Буадзе соорудили сюжет "Предателя", который теперь можно увидеть на экране, — своеобразную сказку о свободе художника и цензуре, в которую включили уже снятые сцены — как кадры советского украинского кино.

Игра "угадай персонажа"

Черно-белый материал, снятый Валериу Жереги, располагает к тому, чтобы размещать его в традициях советского украинского кинематографа. Избранные эстетика и горячечный нерв чем-то напоминают работы Николая Мащенко, в частности его "Комиссаров": к примеру, сцена пыток большевиками украинского атамана (Михаил Грицак) эксплуатирует христианскую образность. Правда, любые кинематографические сравнения здесь являются весьма приблизительными, поскольку полноценно "развернуть" "Оккупацию" на экране ожидаемо не удается. Будучи "фильмом внутри фильма", она существует как своеобразное эхо, нереализованный потенциал, не более.

Впрочем, в трейлере "Предателя" именно актеров, сыгравших в "несостоявшейся" "Оккупации" Валериу Жереги, упоминают в первую очередь: Григория Гладия, чье появление на экране — минимально, Дашу Астафьеву, ожидаемо демонстрирующую соблазнительное тело, русского артиста Тимофея Трибунцева, истошно изображающего красного комиссара, и уверенного Андрейса Жагарса, который в роли большевика Маркони (а потом и артиста, играющего Маркони) создает наиболее убедительный образ ленты.

Авторы "Предателя" регулярно устраивают своеобразные "переклички" между ними. Они "рифмуют" выбор, который делают герои "фильма в фильме", и актеры, играющие их, столкнувшиеся с прессингом властей. Однако в первую очередь, в "Предателе" слышны отголоски производственных невзгод: картина, которую кромсают на экране, — это и есть тот "Вариант Маркони", которому не довелось состояться.

В этом смысле "Предатель" является одновременно и предательством первоначального замысла, и своеобразной психологической терапией. Ее, впрочем, в полной мере могут оценить лишь те немногие, кто принимал участие в создании фильма, либо следил за хитрыми сплетениями его производственной судьбы.

Имитация истории

Для режиссера Марка Хаммонда история Украины не является живым материалом — ни события Холодного Яра, ни действия советских властей по уничтожению украинского поэтического кино. Ему важно снять фильм о свободе художника вообще. Теоретически, в таком абстрактном, лишенном национальных признаков подходе заложен потенциал — возможность выявить глубинную сущность темы "художник и власть". Однако для этого "Предатель" слишком усердно и прямолинейно эксплуатирует детали реального украинского общественно-политического протеста.

Споро копируя действия главного героя с акции Василя Стуса, Ивана Дзюбы и Вячеслава Черновола во время показа "Теней забытых предков" Сергея Параджанова в киевском кинотеатре "Украина" в 1965 году, фильм Марка Хаммонда предстает глянцевым, недостоверным, нечутким, конъюнктурным и карикатурным. В этой связи посвящение "Предателя" памяти Александра Довженко, Сергея Параджанова и Юрия Ильенко выглядит своеобразным оскорблением.

Впрочем, Марк Хаммонд, который до этого для компании "Инсайт Медиа" монтировал международную версию "Ивана Силы" Виктора Андриенко и консультировал при монтаже "Гнезда Горлицы" Тараса Ткаченко, вряд ли ощущает, что в "Предателе" больно садится между двух стульев, не попадая ни в исторический контекст, ни в философские обобщения. К слову, во время премьеры картины на Одесском МКФ, он признался, что "Предателя" снимал, не зная украинского языка, интуитивно ориентируясь на эмоции, которые транслировали во время сцен актеры (а также помощь первого помощника режиссера Тараса Ткаченко).

Так ли уж было необходимо приглашать иностранца, чтобы снять столь непритязательную, исполненную огрехов сказку о том, как снималось кино в Советском Союзе, создать фильм, в котором и ужасы террора, и мужественные усилия, необходимые, чтобы противостоять давлению, предстают максимально упрощенно и неестественно? Кажется, в Украине в избытке своих режиссеров, которые могли справиться с этой непрезентабельной задачей. Особенно учитывая, что на создание фильма были выделены 12 млн гривен из государственного бюджета, что составило чуть меньше половины потраченных средств (продюсеры внесли 12,5 млн гривен). Наверное, все-таки, да.

В последнее время в публичном пространстве вокруг деятельности Госкино постоянно возникают скандалы, связанные с тем, что агентство принимает решение финансировать одни фильмы и не поддерживает другие. Эти обвинения — голословны, поскольку все проекты проходят процедуру конкурсного отбора. Однако "Предатель", пожалуй, является единственным примером в деятельности Госкино, когда готовая картина — сама есть доказательством нарушения существующей процедуры конкурсного отбора. Фильм, который был принят агентством — то самое "кино про кино", — не имеет ничего общего с фильмом, который был задуман и выиграл конкурсный отбор. Государство, выделив 12 млн гривен на остросюжетный фильм о восстании в Холодном Яру, получило в итоге приблизительную поделку на тему возможных съемок картины о таком восстании. Этот факт в истории "Предателя", пожалуй, обескураживает даже больше, чем сомнительный художественный результат.

Не пропустите самые важные новости и интересную аналитику. Подпишитесь на Delo.ua в Telegram