"Паленый" Marvel в детском лагере: об украинском фильме "Фокстер и Макс"

Школьник, собака и граффити

Главным героем ленты является школьник Макс (Богдан Козий), стриженный "горшком". Эта прическа, становящаяся объектом шуток, гармонирует с карикатурным внешним видом его матери, закручивающей волосы в увесистый пучок, которые объектом шуток не становятся (ее сыграла Анастасия Матешко, автор идеи и один из сценаристов ленты). Юный герой очень хочет собаку и любит рисовать, в том числе на стенах и по ночам, а днем — страдает от хулигана однолетки (на удивление мягкого; в детском фильме нет живого зла) и сохнет по однокласснице (Виталия Турчин), которая усердно картавит. Это делает "чеканку" ее реплик менее разборчивой но, очевидно, должно придать им привлекательности и шарма.

Высокие технологии и низкие злодеи

Параллельно с ничем не выдающейся жизнью Макса в важной лаборатории серьезная ученая (Дарья Полунина) представляет армейским чинам в форме, которая не позволяет определить их национальную принадлежность, но недвусмысленно указывает на важность их военных намерений, дрессированных наноботов, способных на многое, если не на все. О новой технологии на основе искусственного интеллекта узнает и главный городской злодей, злодейство которого преимущественно заключается в том, что он усердно качается на тренажерах. Его сыграл польский актер Томаш Овечински, настолько похожий на украинца Василя Вирастюка, что если бы наша жизнь была индийским кино, то обязательно оказался бы его единокровным братом, с которым его разлучили в детстве.

Юный взломщик и приученный робот

Злодей отправляет за наноботами в лабораторию спортивного юношу (Максим Самчук), который ему чем-то обязан (детали этих обязательств постепенно разглашают, но лишь для проформы). Взлом охраняемого объекта проходит хорошо, но все же недостаточно хорошо, поэтому украденные наноботы оказываются не у злодея, а у Макса, принимают облик фокстерьера и начинают мальчику служить. А пока пес-робот, нареченный Фокстером, помогает Максу завоевать девушку и повергнуть соперника, за ним пускаются в охоту и спортивный юноша, и серьезная ученая и злодей с другими злодеями рангом поменьше.

Украинский ответ на незаданный вопрос

Указанные перипетии должны окунуть зрителей в состояние комфортного дежавю, ведь "Фокстер и Макс" эксплуатирует жанровые штампы, многажды использованные в кино. К примеру, своими романтической треугольно любовной, лабораторной и злодейской линиями, сплетающимися вокруг образа искусственного, но одновременно живого, пса, напоминая о ленте "Аксель" Оливера Дэйли, в которой год назад все это было. И тоже было начисто лишено оригинальности. От вторичного "Акселя" вторичный украинский фильм отличают задорный, на грани здравомыслия пафос — дистрибьютор ММD UA, презентуя трейлер, назвал ленту "Marvel по-украински", а и. о. главы Госкино Сергей Неретин (картину финансово поддержали и Госкино, и Украинский культурный фонд) на премьере охарактеризовал "нашим ответом Голливуду" — и недостатки посерьезней отсутствия скромности: повествовательная неряшливость и приблизительность, с которой раскрашивают жанровые лекала.

Любовь к комиксу и игре в поддавки

Запустив в дебюте анимационную миниатюру, выполненную в стилистике комикса, авторы "Фокстера и Макса" считают, что таким образом если не все, то очень многое успешно объяснили, указав зрителям на те художественные образцы, с которыми следует сличать происходящее, чтобы оно — благодаря этим образцам, но не происходящему — приобретало смысл. И дальше достаточно бездумно скачут от одного эпизода к другому, не стараясь как следует увязать их между собой. Резвые и резкие сюжетные "перескоки" авторы ценят столь высоко, что специально графически подчеркивают их. Хотя, по большому счету, этот подход превращает ленту в произведение, которое не столько самостоятельно воплощает каноны избранного жанра, сколько играет с этим жанром в поддавки, как ученик, который сообщает мастеру, какую именно партию будет пытаться разыгрывать и очень просит ему в этом не мешать. Как снимали  фильм "Фокстер и Макс"

Несвязная фантастика и социальная утопия

Тем самым достичь убедительности удается разве что на уровне отдельного эпизода, но не художественного целого. Картина выглядит, скорее, коллекцией самостоятельных сцен и даже безумно ярких, накачанных высококлассными спецэффектами, кадров, ради которых украинская киноиндустрия, напрягшись, встала на цыпочки. Но они, увы, не способны задрапировать недостатки повествования, его несвязность.

Желание казаться, но не быть, приводит и к тому, что собственно Украина из украинского фильма испаряется в неизвестном направлении. Вернее, изначально в нем отсутствует.

"Фокстер и Макс" соединяет ненаучную фантастику комикса и благодушную социальную утопию. Фрагменты отечественной современности парят в вымышленной, причесанной реальности, в которой, к примеру, пациент может уйти, прихватив с собой одеяло из машины скорой помощи, а ему никто и слова не скажет.

Алогизм и моральный релятивизм

Главный же урон этот поэпизодный подход к созданию картины наносит логике развития экранных событий и поведения персонажей. То они вынуждены совершать действия, бессмысленные в момент их совершения, просто потому, что они необходимы для создания необходимого эффекта в следующей сцене. То, наоборот, должны страдать амнезией, напрочь игнорируя то, что с ними только что произошло. Авторы, преумножая визуальные богатства, делают все возможное, чтобы зрители были захвачены зрелищем и этих алогизмов не замечали. Но стоит лишь на миг отстраниться от созерцания привлекательной формы, как становятся очевидными многочисленные ухабы содержания "Фокстера и Макса": когда уникальное воспринимают как само собой разумеющееся, а выученные моральные уроки, зубрежке которых уделено много времени, спускают в унитаз (в пространстве ленты красть фломастеры — плохо и нельзя, а угонять дорогое авто — всегда пожалуйста).

Попытка достичь посредственности

При этом, учитывая все художественные "за" и "против", "Фокстер и Макс" Анатолия Матешко является все же определенной удачей украинского кино, достигшего уровня достойной посредственности. В том смысле, что фильм существует по средствам, будучи вторичным и ограниченным по гамбургскому счету, но не рождая ощущения болезненного диссонанса между задуманным и воплощенным. Собственно, тем обиднее осознавать, что принципиальный недостаток ленты связан совсем не с материальными факторами кинопроизводства, но с дефицитом осмысленности — куцым несовершенством вымысла, который, из-за тотального невнимания к деталям, тянет всю творческую конструкцию ко дну. Сергей Васильев для delo.ua