Тройные агенты: о фильме "Атомная блондинка"

Действие "Атомной блондинки" происходит во время падения Берлинской стены. Секретный агент британской разведки Лоррейн Бротон (пергидрольная Шарлиз Терон на высоких каблуках) получает задание заполучить досье на всех секретных агентов, которое "гуляет" Берлином. Если его предадут огласке, то это продолжит "холодную войну" еще лет на сорок, кроме того, будет угрожать жизни шпионов. Досье уже было в руках британца, теперь оно у русского, собирающегося его продать. Помочь героине в поисках должен Дэвид Персиваль (Джеймс Макэвой) — британский агент, который за десять лет прекрасно изучил подпольную жизнь Берлина, бурлящую под ритмы "зарубежной эстрады 1980-х", и поэтому слегка слетел с катушек.

Экранная история организована таким образом, что Лоррейн получает возможность рассказать о событиях уже произошедших — отчитываясь о них своему начальству в Лондоне. Это облегчает режиссеру Девиду Литчу задачу "разложить все по полочкам", что для фильма про шпионов — уже не мало. Собственно, ближе к финалу все кажется столь "разжеванным", что некоторые зрители порываются встать со своих мест, дабы первыми уйти во время неумолимо приближающихся титров. В этот момент картина предлагает неожиданный сюжетный поворот, убеждая, что все — совсем не так, как кажется.

Необходимость не только показывать события, но рассказывать о них, чередуя обман и правду, парадоксальным образом сближает "Атомную блондинку" со шпионским историческим фильмом классика французского кино Эрика Ромера "Тройной агент", в котором тоже очень много говорили о происходящем в агентурной среде, но к однозначному выводу прийти все никак не могли: столь часто и непосредственно герои меняли личины.

Впрочем, двух более непохожих фильмов вряд ли можно найти: складывается впечатление, что разъясняющие разговоры необходимы режиссеру Девиду Литчу, для которого фильм стал самостоятельным полнометражным дебютом (до этого он был соавтором боевика "Джон Уик"), скорее в качестве своеобразной подпорки — дополнительной гарантии того, что сюжет картины будет замечен и понят. Основное же внимание он уделяет тем сценам, где история уступает место непосредственному физическому действию, заставляющему затаить дыхание, и просто кадрам с Шарлиз Терон, которая не стесняется показывать свое изувеченное в боях тело за секретную информацию.

Собственно, эти "чрезмерные" сцены действия являются главной приманкой фильма — и визитной карточкой режиссера, много лет работавшего постановщиком сценических боев. Контактные столкновения героини Шарлиз Терон с опытными противниками он превращает в сложный, достоверный танец, болезненный для его участников — соединяющий зрелищность и реализм. Их усиливает ощущение непрерывности процесса — схватки и погони нередко воспринимаешь, будто бы сняты они одним долгим, неразрывным планом; особенно — в ключевой сцене, где Лоррейн пытается вывезти (и вывести) агента-перебежчика из Восточного Берлина.

По уровню правдивого нерва и накала эти столкновения поднимаются над вполне обычной шпионской историей на недостижимую высоту. В определенном смысле, существуют самостоятельно — отдельно от остальных сцен фильма, которые носят вполне традиционный характер и не всегда намекают на эксцессы физической борьбы, которая ждет впереди. В итоге, кроме постоянных рассказов-объяснений, создающих убаюкивающее ощущение "сглаженных углов" и отсутствия сюжетных неточностей (их найти, в принципе, возможно, стоит захотеть), цельности картине добавляет музыкальное оформление, возрождающее ритмы 1980-х: как узнаваемые "с трех нот", так и те, что погребены глубоко в коллективной памяти массовой культуры.

Также в "Атомной блондинке" присутствуют детали, которые могут быть восприняты иронично определенными сегментами аудитории, в том числе — поняты в полном объеме зрителями на постсоветском пространстве (боевики традиционно собирают тут хорошую кассу в кинотеатрах, так что подобные апелляции могут быть и сознательным шагом авторов). К примеру, в одной из сцен зрители в кинотеатре Восточного Берлина смотрят созерцательного "Сталкера" Андрея Тарковского, покуда за экраном происходит активный мордобой, а в другой — "советы" слушают ревущего Владимира Высоцкого в шикарных гостиничных апартаментах.

Но главным связующим звеном, которое стягивает картину воедино, безусловно, является исполнительница главной роли (и по совместительству один из продюсеров фильма) Шарлиз Терон. Она оказывается на голову выше всех, с кем взаимодействует в кадре (даже предельно выразительный, несколько истеричный Джеймс Макэвой стоит тут на втором плане) — и не только потому, что носит красные туфли на высоких каблуках, но и благодаря внутренней убедительности и решительности, с которой включается в экранное физическое действие.

Стоит отметить, что "Атомная блондинка" предлагает лишь один из возможных путей преодоления шаблонного отношения к женским образам в массовом кино — максимально зрелищный, физически затратный и регулярно испытывающий на прочность пределы достоверности (не даром фильм снят по мотивам комикса). В этом смысле картина несколько проигрывает более камерному, сдержанному и размеренному шпионскому триллеру "Секретный агент" Майкла Эптеда с Нуми Рапас в главной роли.

При этом "Атомную блондинку" нельзя обвинить в отсутствии реализма и стремления к нему. Во время съемок Шарлиз Терон сама выполняла большинство трюков, кроме тех, которые были запрещены ее страховкой (вроде падений с лестницы и прыжков с балкона), и получила в "подарок" от контактных сцен несколько выбитых зубов. Впрочем, в "Атомной блондинке" актриса, первые шаги карьеры которой были связаны с тем, что ее бессильных персонажей били в кадре, активно дает сдачи и сама нередко бьет первой — продолжая (после "Безумного Макса: Дороги ярости" Джорджа Миллера) конструировать новую экранную идентичность. Весьма успешно.