“Стоимость неизвестна”. Как украинские чиновники нашли новую “лазейку” в электронном декларировании и почему НАПК за это не привлекает Зеленского

Відкрийте нові горизонти для вашого бізнесу: стратегії зростання від ПриватБанку, Atmosfera, ALVIVA GROUP, Bunny Academy та понад 90 лідерів галузі.

12 грудня на GET Business Festival дізнайтесь, як оптимізувати комунікації, впроваджувати ІТ-рішення та залучати інвестиції для зростання бізнесу.

Забронировать участие

Однако, как это часто бывает в Украине, то, что задумывалось хорошо, реализовалось “как всегда”. И как сегодня выяснилось, система декларирования не то что далека от совершенства, она сегодня в руках Национального агентства по противодействию коррупции превратилась в орудие избирательного правосудия над неугодными. Ниже мы расскажем, как это происходит. 

Возможность онлайн видеть, что находится в собственности украинских государственных служащих, оказалась действительно полезным инструментом для журналистов, общественности и бизнеса. С помощью реестра деклараций медиа смогли эффективнее выявлять недобросовестных работников госорганов, а бизнес, заметив со стороны чиновника намек на коррупцию или получив неоднозначное решение в свою сторону, получил возможность изучить его декларацию и, например, увидеть, что госслужащий явно живет “не по средствам”, и использовать эту информацию для своей защиты.

Однако, как этого и стоило ожидать, госаппарат, не желающий “жить по-новому”, стал искать для себя пути обхода в процессе электронного декларирования. Чиновники стали массово переписывать свое имущество на родственников и близких людей или вовсе не декларировать свое имущество.

Один из свежих примеров — история депутата Вировского сельского совета в Ровненской области Владимира Пачесного. Избранник задекларировал аж 500 акций корпорации Tesla и 124 биткоина, стоимость которых сейчас достигает около $8 млн. Также депутат указал, что держит наличными 9,3 млн грн и $77 тысяч, а на банковских счетах у него 1,4 млн грн и $13,3 тысячи. Однако при этом, согласно его же декларации, в собственности у Пачесного не оказалось ни своего жилья, ни транспорта — все это, а именно дом, земельные участки в Ровенской области и два Lexus, оказались зарегистрированы на его жену. 

Но самое главное в этой истории то, что факт указания в декларации такого количества богатств у рядового депутата сельсовета не стал поводом для кого-либо из правоохранительных органов заняться этой историей. Ее выявили журналисты спустя полгода после того, как депутат подал декларацию. О том, что Национальное агентство противодействия коррупции взялось проверять небывалую роскошь депутата маленького села, и на сегодняшний день неизвестно.

Наверное, именно поэтому, чтобы даже журналисты не смогли выявить “странные” моменты в имущественном состоянии украинских госслужащих, осенью 2020 года Конституционный суд Украины своим решением вовсе отменил электронное декларирование, забрал из полномочий НАПК полную проверку и мониторинг образа жизни госслужащих, отменив также и уголовное наказание за незаконное обогащение и недостоверное декларирование украинских чиновников. 

Широкий резонанс и возмущение общества данным решением к декабрю того же года привели к тому, что Верховная Рада разобралась с созданным Конституционным судом кризисом и все же вернула НАПК полномочия, а чиновникам — обязательство продолжать заполнять декларации. 

Но сегодня “всплыла” новая проблема, которая продемонстрировала, что система государственной власти выработала и другие антидоты против электронного декларирования.

Оказывается, что в процессе заполнения декларации, чтобы не возникало ни у кого лишних вопросов, декларант в графе “стоимость имущества” может указать не то, сколько он потратил на покупку квартиры или автомобиля, а фразу “неизвестно” или “член семьи не предоставил информацию”. Второй вариант оказался для чиновников наиболее полезным — мало того, что можно записать имущество на родственника, так еще и не предоставить информации о его стоимости, сославшись на то, что этот самый родственник не захотел или не смог дать эти данные. 

И какие могут быть у кого-то вопросы, если действительно условный брат или отец чиновника не захотел предоставить ему, например, договор купли-продажи? Или, к примеру, “документы были утеряны”. Может же быть такое? Может. А указывать неточные данные в декларации опасно — НАПК легко может усмотреть в неточности цифр злой умысел. Да и в целом закон вообще не обязывает декларанта привлекать к заполнению своей декларации третьих лиц. А значит, и третье лицо не обязано предоставлять декларанту свои данные. 

Можно поверить, что добросовестный чиновник пытался максимально достоверно заполнить свою декларацию, но действительно по тем или иным причинам не смог получить данные о стоимости того или иного своего имущества или имущества своих родственников. На а сколько декларантов, зная цену своих богатств, умышленно не ввели эти данные, используя возможность при первой необходимости ответить “мама отказалась сказать, сколько стоит ее квартира”?

За 2020 год в реестр было подано 909 тысяч деклараций украинских чиновников. С помощью технологий машинного анализа редакция Delo.ua проанализировала все декларации за этот год, в результате чего мы выявили, что в 30% случаях, а это в более чем 305 тысячах деклараций, чиновником указан хотя бы один объект, у которого в поле “стоимость на дату приобретения права собственности или по последней денежной оценке” стоит ответ “неизвестно”.

Еще в 282 тысячах деклараций в этом же поле стоит “не применяется”. Наконец, почти в 31 тысяче документов декларанты указали “член семьи не предоставил информацию”. При этом в некоторых декларациях указанные формулировки применяются совместно, поэтому точное количество госслужащих, применяющих подобную уловку,  установить не удалось. Однако с уверенностью можно сказать, что каждый третий чиновник “не знает” о стоимости своего имущества или имущества членов своей семьи. 

Вот и получается, что вроде бы как и декларацию заполнил, но и от предоставления обществу правдивых данных увильнул. Должно ли на это как-то отреагировать Национальное агентство противодействия коррупции? Более того, оно и реагирует. Редакции Delo.ua известно минимум о двух таких историях, когда НАПК обратилось в правоохранительные органы с требованием открыть уголовное производство на чиновника за то, что он не указал в своей декларации стоимость имущества своих родственников.

Во-первых, этот факт подтверждает, что действовать подобным образом декларантам, по мнению НАПК, незаконно. Но, во-вторых, говорит о том, что НАПК почему-то избирательно подходит к вопросу привлечения к ответственности таких декларантов. Ведь, судя по тому, что так поступает каждый третий украинский госслужащий, таких уголовных производств должно быть сразу 305 тысяч. Но слышали ли вы о таком количестве дел? Мы — нет. 

Еще более пикантной становится ситуация, когда в процессе анализа 305 тысяч деклараций с формулировкой “неизвестно” в графах стоимости имущества были обнаружены такие декларации у 865 сотрудников Офиса генерального прокурора Украины, 144 работников Офиса президента Украины, 446 деклараций из Национального антикоррупционного бюро Украины, 131 декларация судей и работников Высшего антикоррупционного суда и, что самое смешное, 205 деклараций у сотрудников и руководства самого НАПК! 

А что скажет НАПК на то, что данной хитростью при декларировании воспользовались… генеральный прокурор Украины Ирина Венедиктова, президент Украины Владимир Зеленский и даже сам глава НАПК Александр Новиков? 

У главы нашего государства в декларации за 2020 год указана квартира площадью почти 200 квадратных метров, которой он владеет напополам со своим первым помощником Сергеем Шефиром. И в графе “стоимость” этой квартиры президент указал “неизвестно”. Также неизвестно, сколько стоят часы президента, среди которых марки Breguet, Tag Heuer и Rolex, и часы его жены Елены Зеленской. В графе “стоимость” напротив дачного домика, домика для отдыха, чайного домика, гаража, КПП и барбекю общей площадью больше четырех тысяч квадратных метров президента Украины Владимира Зеленского указано "не применяется".

Много имущества с “неизвестной” стоимостью и у главы комитета парламента по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Данила Гетманцева, который применил лазейку с “неизвестно” махом для первых 16 пунктов в списке объектов своей недвижимости. Не знает он также и цену своих часов, автомобилей жены и торговых марок.

Генеральный прокурор Ирина Венедиктова указала в декларации, что у нее есть право пользования на жилой дом с земельным участком. Общая их площадь почти 1650 квадратных метров, но вот цена также “неизвестна”. Аналогичная ситуация с автомобилем Honda CR-V (право пользования принадлежит мужу Венедиктовой) и торговой маркой. 

До абсурда ситуацию доводит декларация главы НАПК Александра Новикова. Он с семьей живет на арендованной квартире в Киеве (другого недвижимого имущества у него нет), и цена этой аренды также “неизвестна”.

Но вот ни на главу своего ведомства Новикова, ни на генпрокурора Венедиктову или президента Зеленского НАПК почему-то не инициировало открытия уголовных производств, как оно это сделало по отношению к другим, менее “топовым” госслужащими. Более того, избирательная слепота Национального агентства противодействия коррупции становится очевидной, если внимательно почитать отчеты ведомства. Проверив декларацию президента Владимира Зеленского, агентство подчеркнуло: там нет признаков незаконного обогащения, необоснованности активов и конфликта интересов. При этом «точность оценки задекларированных активов соответствует данным, полученным из имеющихся источников». 

Почему же при одинаковых вводных данных, имея на руках декларацию обычного чиновника и декларацию президента страны, где в обоих случаях декларанты указали, что стоимость их имущества неизвестна, в первом случае НАПК инициирует уголовное производство, а во втором публично объявляет, что декларация президента “чиста”? Закон один для всех или все же нет? Такой подход со стороны НАПК делает из него не эффективный карательный антикоррупционный орган, а самый настоящий инструмент давления и избирательного правосудия, что в целом дискредитирует всю антикоррупционную реформу в Украине.

Дмитрий Филипенко, специально для Delo.ua