"Враг не спит и ищет наши слабые места". Интервью с председателем правления Ощадбанка (видео)

Delo.ua пообщалось с председателем правления Ощадбанка о состоянии учреждения с начала войны, планах руководства по изменению депозитных и кредитных ставок, сопротивлении цифровой агрессии врага, открытии новых отделений на деоккупированных территориях, торговле драгоценными металлами и многом другом.

- Вы недавно вернулись с конференции в Лугано. О чем с кем говорили и с чем приехали обратно? Что там было интересного, особенно в контексте Ощадбанка?

- Мы себя рассматриваем не только как банк, обычный банк, финансирующий [клиентов], оказывающий услуги. Сейчас, во время войны, мы рассматриваем себя как некий хаб, который хочет, чтобы наши клиенты получили не только финансирование от Ощадбанка. Чтобы мы были как окно, объединяющее иностранных партнеров, международные организации, наши продукты, государственные программы, муниципалитеты. Мы стараемся привлечь как можно больше иностранных инвесторов к восстановлению Украины.

Потому я и моя команда посещаем такие конференции, такие форумы. И в Лугано была такая конференция, в которой участвовало украинское сообщество со швейцарскими бизнесменами. Мы обсуждали то, как можно сейчас помочь Украине и что для этого нужно. В рамках этого мероприятия я встречался, например, с министром Швейцарии, отвечающим за программы восстановления Украины.

Я сделал там презентацию на главной сцене и участвовал в панельной дискуссии. И, знаете ли, наша презентация многих людей заинтересовала. После того у меня были встречи с разными фондами и с министром Швейцарии. И сегодня мы с ними общаемся. Провели ряд встреч через Zoom. Даже вчера (25 мая – ред.) была такая встреча. Мы стараемся найти общие программы.

Это может быть программа "банк и фонд", предусматривающая прямое финансирование. Но мы тоже хотим привлечь инвесторов, чтобы они сотрудничали с нашими бизнесами. К примеру,   путём участия в капитале. Если украинская компания имеет потенциал и хочет восстанавливаться после войны – и даже во время войны, то мы ей можем предоставлять финансирование, а они [иностранные инвесторы] – капитал.

Что мы говорим инвесторам? Мы говорим: "Смотрите, сейчас самое время, когда вы можете зайти в Украину. И если вы хотите быть первыми, вы можете снять все сливки". Так мы поощряем частных инвесторов, чтобы они заходили в Украину. Пытаемся наладить контакты между ними и нашими клиентами. Речь идет о банке как единственном окне. Пожалуйста, если вы хотите финансирования – да, если вы хотите привлечь партнера – да, привлечь грант – да.

Кстати, по грантам. Мы имеем и уже завершили первый транш грантовой программы с GIZ – немецким фондом, сотрудничающим с Sparkassen. Это крупный банк, как Ощадбанк, но в Германии. В рамках этой программы мы уже предоставили 164 млн грн кредитов, из которых 26 млн грн было покрыто как раз этой грантовой программой. У нас есть опыт, поэтому желаем сейчас привлечь как можно больше инвесторов.

Государственные программы есть? Ладно, но ведь не всегда государство будет выдавать компенсации, это не может продолжаться много лет. Нам нужно уже сейчас думать, а кто еще может нам помочь так, как сейчас помогает государство. И в этом наша философия. И мы считаем, что это наша стратегическая задача.

- В апреле Нацбанк принимает редизайн монетарной политики, чтобы побудить банки повышать ставки по депозитам. Как в этом русле движется Ощадбанк? Пошел ли он на увеличение депозитных ставок? Если да, то насколько и каковы планы на ближайшее будущее?

- Конечно, мы тоже повысили ставки по обычным стандартным депозитам, а совсем недавно запустили новый депозит "на три месяца плюс". Сейчас – под 17%. И за неделю собрали почти 1 млрд грн, то есть он достаточно популярен.

Мы понимаем, что хочет сделать Нацбанк. Редизайн монетарной политики для того, чтобы изменить структуру обязательств в банковской системе. Сейчас очень велик процент средств на текущих счетах, а НБУ хочет увеличить объем срочных счетов. И это верно.

При этом у нас есть хорошие новости. Инфляция замедлилась, и в НБУ уже размышляют над тем, чтобы либерализовать валютный рынок. Рынок не может долго работать, когда у тебя есть фиксированный курс. И мы видим, что шаги по изменению структуры обязательств результативны.

Мы тоже повысили ставки [по депозитам], но будем очень внимательно следить за рынком. Если учетная ставка будет снижаться, то и мы, конечно, будем снижать проценты.

- Симметричный вопрос к предыдущему. Планируют ли в Ощаде повышать ставки по кредитам после редизайна "монетарки"?

Мы отслеживаем рынок. Если он идет вверх, то мы идем вверх. Но ведь все зависит от стоимости обязательств, стоимости фондирования. Мы ориентируемся больше на наше фондирование. Если фондирование дает нам возможность финансировать при меньших ставках на рынке, мы это делаем.

Но следует сказать, что все эти шаги [НБУ по изменению монетарной политики] действительно повлияют на кредитные ставки. Они будут расти. Чтобы это компенсировать, у нас есть государственные программы, мы сотрудничаем с государством, чтобы для малого, среднего и корпоративного бизнеса было возможно снизить ставки по кредитам. Думаю, это позволит нам кредитовать бизнес на приемлемых ставках, чтобы он не останавливался и развивался.

- Между тем, сегодня есть задержки по компенсациям от государства по кредитным программам?

Да, они есть. Но поскольку у нашего банка достаточно ликвидности, это не влияет на нас с точки зрения того, что мы не можем продолжать финансирование, замещать низкую процентную ставку. Это больше влияет на договорные отношения с клиентами, где есть пункты, в которых сказано: если нет компенсации, то кредитная ставка повышается.

Сейчас мы находим компромисс. И мы видим, что государство хоть и с задержкой, но рассчитывается. Это не мешает программам дальше существовать, и мы по этим программам работаем.

- По доступной ипотеке под 3%. Насколько она сейчас популярна в Ощадбанке?

- Она была введена в прошлом году, и первый кредит был нашим. Сейчас мы являемся лидерами этой программы – выдали около 1 млрд грн. Хотя для рынка это немного, но все же более 700 семей уже получили кредиты, получили жилье. Хорошая новость в том, что эта программа будет распространяться и на другие категории граждан, хотя ставка будет выше. Но программа сможет поддержать не только учителей, силовиков, ученых и врачей, но всех граждан.

Согласно планам эта программа будет нацелена на первичный рынок или рынок, где зданиям не более трех лет. И это нормально. Следует развивать строительство в стране.

- Ощадбанк всегда являлся крупным оператором на рынке драгоценных металлов и памятных монет в частности. Насколько пользуются спросом нумизматическая продукция и драгоценные металлы? Сколько Ощад на этом зарабатывает?

- Конечно, мы зарабатываем [на нумизматике]. Мы и сейчас в этом лидеры, но сказать, что это сегодня для нас какой-то приоритет, нет. Это – в линейке наших продуктов, и если кто хочет покупать, пожалуйста. Спрос не столь велик, он снизился. Это верно. Но мы работаем на этом рынке.

- Нацбанк запретил закрывать банковские отделения. Если бы этого запрета не было, сокращал ли бы Ощадбанк свою сеть с целью оптимизации?

- Во-первых, Нацбанк этого не запрещал – это рекомендация. Это было письмо, которое НБУ направил всем банкам. Но если бы даже не это письмо, мы решили, что не будем в течение войны сокращать сеть. Достаточно отделений мы потеряли уже на оккупированных территориях. Для нас важно, чтобы отделения работали, потому что мы выполняем и социальную функцию.

Поэтому говорить о закрытии… да, это, к сожалению, случается. Потому что идут боевые действия. В прошлые годы у нас действительно была стратегия оптимизации нашей сети, и она выполнялась. Но ведь не просто так. Мы очень внимательно смотрели на доходность отделения, где расположено, на количество отделений в районе или регионе. И только потом решали, закрывать ли его. Сейчас мы, наоборот, будем открывать [новые отделения] после деоккупации.

Есть большая проблема с работниками на деоккупированных территориях. Очень тяжело сейчас найти людей. Например, если мы говорим о Херсоне, многие уехали, компетентных кадров нет. Тем более, работать в тех регионах, где идут боевые действия, очень опасно. Но если они там живут и хотят работать, пожалуйста. Именно такие люди там и работают. Будет больше работников – открывать больше отделений.

- По итогам года в Ощадбанке было более 36% проблемных кредитов (NPL). Планируете ли продажу таких проблемных кредитов? Что с этим будут делать?

- У нас есть весь инструментарий и не отказываемся от сокращения NPL. Мы с пониманием относимся к новому NPL. Где нужно, мы его реструктуризируем. Особенно, когда мы видим, что бизнесы пострадали, вводим кредитные каникулы. Мы не идем сразу в суд, а пытаемся договориться о краткосрочной реструктуризации. И если эти клиенты контактны, о долгосрочной реструктуризации мы будем договариваться тоже.

Мы с пониманием относимся к новой кредитной задолженности.

- С начала полномасштабной войны банковская система потерпела многие хакерские атаки. Как пережил эти атаки Ощад? Продолжаются ли они сегодня и насколько быстро Ощадбанк преодолел тогдашние атаки?

- Война для нас началась с масштабной DDoS-атаки, произошедшей 14 февраля прошлого года [уточнение: 15 февраля]. Да, были сбои, но на несколько часов. Не более. Мы сразу отреагировали, наши системы возобновились и начали работать. После этого подобные атаки были очень частыми.

В прошлом году и по сей день у нас нет сбоев в наших системах. DDoS-атаки встречаются. И что интересно, они встречаются, как говорят наши специалисты, накануне, например, "Рамштайна" или визита [достопочтенных лиц]. Мы нормально с этим боремся и критических проблем со сбоями нет.

Будут ли атаки дальше? Конечно, будут. Враг бодрствует и будет искать наши слабые места. Но думаю, что мы все преодолеем. Наша система будет стабильно работать и наши клиенты будут стабильно обслуживаться.