"Физическая терапия в сочетании с прослушиванием музыки может сократить время выздоровления в больнице на 50%", - Кристофер Бейли, ВОЗ

Кристофер, недавно вы находились в Украине с целью проведения серии встреч по внедрению государственных политик травмоинформированности и в целом потенциала реабилитации и реинтеграции через творческие практики. Вы раньше бывали в Украине? Поделитесь своими впечатлениями.

- Приблизительно 15 лет назад я работал в Украине, возглавляя программу по информатике здравоохранения в ВОЗ, которая сосредотачивалась на системах электронных медицинских записей для ВИЧ-клиник. Это было время пика эпидемии ВИЧ в Украине. Тогда Украина была совсем другой, и кризис был другим. Но даже тогда меня поразила высокая профессионализм медицинских работников, с которыми я имел честь сотрудничать.

Одной из связей между моей тогдашней работой и той, которую я выполняю сейчас, является то, что даже тогда дело не было только в данных. Это была система данных, которая стимулировала регулярные еженедельные встречи персонала, где они делились своим опытом. Всегда речь идет о сочетании историй и доказательств. Наша работа включает искусство, значение, выражение, историю, реальный жизненный опыт, надежды и мечты, а также принятие решений на основе данных и доказательств.

Расскажите подробнее что именно означает травмоинформационность?

– Я работал в Ирландии, где существовала большая проблема с травмами, передающимися между поколениями из-за конфликтов между протестантами и католиками. Одним из эффективных подходов к психическому здоровью было использование социального назначения: вовлечение людей в наблюдение за ландшафтами, слушание музыки и просмотр различных искусств.

Социальное назначение, как и лекарство, может включать поездки в сельскую местность, посещение музеев или концертов. Один из ключевых аспектов этого подхода – это ощущение восхищения и связи с чем-то большим, чем способствует выбросу окситоцина, гормона, регулирующего социальное поведение.

Когда человек испытывает диссоциацию из-за травмы, увлечение искусством может иметь лечебный эффект. Вопрос в том, сколько времени это занимает и какие ощущения возникают. Важно измерять результаты как в общих, так и индивидуальных сценариях.

К примеру, физическая терапия в сочетании с прослушиванием музыки может сократить время выздоровления в больнице на 50%. Другие виды искусства имеют схожий эффект, поэтому каждый может выбрать любую арт-практику, это способствует улучшению состояния человека.

В моем случае после операции через рак я чувствовал диссоциацию. Увидев дерево или картину, я начинал возвращаться в этот мир. Когда хирург положил руку на мое плечо, я тоже ощутил связь и безопасность. И снова, на неврологическом уровне, эти моменты связи с образом, звуком, личным контактом начинают восстанавливаться неврологически. Вы начинаете медленно восстанавливать связь с собой и вокруг вас.

Какую музыку нужно слушать людям?

- Первое правило арт-терапии – это встречать человека там, где он есть. Если кто-то испуган, им не обязательно слушать отважную музыку. Если кто-то возбужден, спокойная музыка может его разозлить. Если человек грустный, веселая музыка может также быть неуместной, равно как и спокойная музыка для возбужденного человека – это может привести к тому, что человек оттолкнет помощь.

На подсознательном уровне травмированные люди, прежде всего, чувствуют, что их слушают. Затем можно вместе заниматься терапией и восстановлением, результат которых невозможно предусмотреть ни художнику, ни терапевту. Однако, поддерживая человека на его пути реабилитации, вы придаете ему силы, не навязывая решений или действий. Например, самое худшее, что можно сказать скучающему человеку, это "взбодриться".

Итак, вы имеете в виду, что когда вы используете определенную художественную практику, вам нужно использовать тип искусства, связанный с чувствами людей?

- Да, начните с этого, ведь это признание подлинных чувств человека. Если возможно, следует использовать музыку, которая нравится пациенту. Я не поддерживаю идею о лечебной силе музыки Моцарта для аутизма – это абсурд и нет никаких доказательств. Может быть, конкретный человек с аутизмом положительно отреагировал на музыку Моцарта, но это не универсальный подход. Например, многим ветеранам, с которыми мы работали, не нравилась музыка Моцарта – они предпочитали тяжелый металл. В целом, выбор музыки и других видов искусства зависит от вкусов человека.

Важно найти время и возможность узнать, что самое важно для человека и что может помочь ему снова почувствовать связь с другими. Затем следует выбрать музыку, которая будет дополнять терапию.

Как говорил швейцарский психолог Карл Юнг: "Одиночество – это не отсутствие людей. Одиночество – это неспособность выразить то, что для вас наиболее важно". Поэтому очень важно узнать, что нравится человеку.

В разное время культура и искусство используется людьми и властью для разных целей...

– Для меня разница между пропагандой и искусством как исцеляющей силой заключается в том, что пропаганда пытается манипулировать вашими эмоциями в пользу желаемого эмоционального состояния, которое, по мнению правительства или других, вы должны иметь.

Я приехал в Украину, чтобы узнать больше о местных практиках арт-терапии. Правительство официально запросило у меня техническую помощь в этой области. Я читал много статей о культуре Украины, которая зарождается во время войны, и об искусстве, которое сейчас близко к людям, и мне стало интересно исследовать это.

Многое, что возникает в искусстве, это эмоционально честно и способствует расцвету уникального украинского голоса, который помогает людям не только выживать, но и чувствовать связь и взаимную ответственность. Это увлекает меня с точки зрения исцеления, и именно поэтому я здесь. Я вижу, что уже сейчас люди исцеляются с помощью искусства, и хочу узнать, как вы это делаете. Также хочу исследовать, смогу ли использовать этот опыт в других странах.

Война в Украине длится уже 10 лет и за это время у людей разные степени травмы. Как в таком случае проводить терапию?

– Травматические последствия десятилетней войны в Украине охватывают физические ранения, психические и социальные раны, переселения, а также трансгенерационную травму. Когда человек переживает тяжелую травму, это может изменить его ДНК и передаться следующим поколениям, вызывая у детей поведение, характерное для травматического опыта, даже если они сами его не пережили.

В Ирландии я работал с людьми, пытавшимися преодолеть трансгенерационную травму. Например, одна женщина, которая в детстве видела взрыв бомбы, убившей ее соседей и членов семьи, замечала те же травматические симптомы у своих детей, которые не знали о ее переживаниях. Она спрашивала, что делать, и одним из решений было рассказать детям о ее травмах.

В Украине Министерство здравоохранения разрабатывает подходы к психическому здоровью, направленные на интеграцию людей в общество. Используются практики, рекомендованные ВОЗ, для поддержки сообществ и семей. Важно устранить социально-психологическую дискриминацию, поскольку негативное отношение к психологической реабилитации еще не существует.

В то же время, культурно приемлемые методы, такие как певческие группы, народные песни, театр и искусство помогают людям соединяться и исцелять друг друга. Они также позволяют медицинским работникам идентифицировать тех, кто нуждается в профессиональной помощи.

Разработка реабилитационных практик как ответа на психическое заболевание может увеличить стигму. Поэтому важно сосредоточиться на здоровых психических повадках и профилактике психических заболеваний, особенно на правительственном уровне.

Вы правы, некоторые гражданские люди и ветераны не хотят идти к психологу, потому что переживают, как на это отреагируют другие люди.

– Одним из симптомов травмы является гипернезависимость. Когда вы пережили травму и ощущаете разрыв с собой и другими, это очень тяжело. Частью этой дезинтеграции есть недоверие к другим, включая систему здравоохранения. Важно найти пути к созданию связи и реинтеграции. Если кто-то отказывается от профессиональной помощи, нужно найти способ, имеющий значение для этого человека. Это может быть религия, спорт или что-нибудь другое.

Это открывает путь к коммуникации и получению необходимой помощи. Важно, что часть травматического опыта - потеря автономии, поэтому помощь не должна подрывать ощущение автономии человека. В результате, принятие помощи становится путём к нахождению подлинного значения, ведь наша человеческая природа включает поиск смысла в вещах. Травматическое событие разрушает не только наше восприятие, но и наше чувство смысла в мире. Вот почему художественная терапия начинается с слушания и поддержки, без навязывания.

Искусство во всех его формах помогает нам справиться с проблемами и обрести личное значение. Оно позволяет нам праздновать моменты радости и на неврологическом уровне снова соединяет нас с собой, с другими и окружающим миром.

Как быть людям, живущим в маленьких украинских селах, где нет театра, кино, концертов и т.п.?

- Подобное было в Ирландии, когда люди, нуждавшиеся в помощи, просто собирались вместе и пели, рисовали и практиковали различные виды искусства. Кстати, не всегда это могло быть самое искусство, ведь способом преодоления стигмы может быть простая поддержка друг друга.

Вы часто вспоминаете опыт Ирландии, но вы работали с людьми уже после войны. В Украине еще идет война, и будет ли действенной помощь, когда боевые действия продолжаются?

- В первый год войны в Украине я поехал в Молдову, чтобы работать с украинскими беженцами, потерявшими свои дома. Когда семья пересекает границу, их важнейшие потребности – еда, убежище, медицинская помощь. Пока эти потребности не удовлетворены, художественные проекты могут вызвать стресс. Однако, как только немедленные потребности обеспечены, люди начинают ощущать другую поддержку, которая помогает им восстановиться и ощутить безопасность.

Украинские дети в лагере для беженцев были гиперчувствительны и мнительны. Но когда клоуны начали с ними играть, дети смеялись, что было для их родителей большим чудом, потому что они давно не видели своих детей такими счастливыми.

По данным Gradus Research, 77% украинцев испытывали стресс или нервозность в последнее время. Основные причины этого – война с Россией (72%), финансовые трудности (41%), социально-политическая ситуация в стране (38%) и состояние здоровья (30%). Эти показатели не изменялись с 2022 по 2024 год. Самые популярные способы преодоления стресса включают сидение в Интернете (39%), просмотр ТВ/фильмов/сериалов (34%) и общение с друзьями и семьей (32%). Является ли это правильным подходом для преодоления стресса и что можно добавить? Что нужно сделать на уровне государства, чтобы люди могли справляться с последствиями войны?

– Люди должны общаться с друзьями, и Интернет оказался чрезвычайно полезным во время пандемии, помогая сохранить связь между ними. Несмотря на то, что социальные сети иногда могут стать ловушкой, они еще и имеют положительные аспекты. Также многие ходят в театры, что свидетельствует об их потребности в совместном переживании эстетического опыта.

Со стороны государства, прежде всего, правительство должно поддерживать процесс реабилитации через искусство. Со времен пандемии мы организовывали различные художественные мероприятия, чтобы поддержать благотворительные акции для пострадавших от кризиса художников. Эти инициативы стали настолько популярны, что города и правительства во всем мире начали интересоваться, как они могут присоединиться к этому процессу. Это показывает, какая важная роль в искусстве для общего благополучия.

Правительства могут исследовать эти положительные аспекты искусства и рассматривать их включение в общую практику, в частности, в систему здравоохранения. Ввиду уязвимости этой системы важно создать сеть специалистов, которые будут исследовать влияние искусства на здоровье людей и использовать эти знания в процессе реабилитации.

Таким образом, рассмотрение художественных инициатив как части поддержки общественного здоровья может оказать значительное положительное влияние на общество в целом.