Начальные инвестиции в 4G составят не менее $150 млн — новый глава lifecell Исмет Языджы

Відкрийте нові горизонти для вашого бізнесу: стратегії зростання від ПриватБанку, Atmosfera, ALVIVA GROUP, Bunny Academy та понад 90 лідерів галузі.

12 грудня на GET Business Festival дізнайтесь, як оптимізувати комунікації, впроваджувати ІТ-рішення та залучати інвестиції для зростання бізнесу.

Забронировать участие

В компании за последние несколько лет достаточно часто менялись CEO . С чем это было связано ? К ак вы это можете объяснить?

С января 2014 года по сентябрь 2015 года компанией руководил исполняющий обязанности CEO Эрдал Яйла. И наш совет директоров искал подходящего кандидата, задачей которого было проведение ребрендинга компании и завершение развертывания 3G-сети в Украине. Мой предшественник эту задачу выполнил.

После этого было принято решение еще об одной смене директора и в результате завершения процесса я оказался здесь, в Киеве. Это было бизнес-решение, связанное со стратегией компании. В любом случае я очень рад, что оказался в Киеве.

Чем вы руководствовались, когда принимали решение о переезде в Киев, что вас заинтересовало в этом предложении?

У меня обширный опыт работы в группе Turkcell, более десяти лет. Я работал четыре года в Беларуси. До этого я был генеральным менеджером в компании Global Tower, это инфраструктурная компания внутри нашей группы. Кроме того, я руководил нашим активом на Кипре. И в принципе я следил за тем, что происходит в Украине, я бывал здесь пару раз до этого. Страна мне очень нравилась, это был для меня очень большой вызов. И, конечно, когда мне предложили эту должность, я сказал: "Да, давайте".

Какие задачи перед вами поставили акционеры?

Они поставили задачу, чтобы компания улучшила свои позиции по доходу, по прибыльности, эффективности и производительности труда, но самое главное — это обеспечить и закончить трансформацию, преобразование нашей компании. Моя цель — трансформировать lifecell в digital-оператора.

В Беларуси у меня был похожий объем задач, я решал вопросы с органами власти, с регуляторами. Можно сказать, что я закончил такой себе университет по взаимодействию с регуляторами. Когда я работал на Северном Кипре, мы запустили цифрового оператора. Считаю, что это был очень успешный опыт, который я готов применить и внедрить в Украине.

Как будет происходить эта трансформация? Что подразумевает понятие "цифровая компания"?

Трансформация всегда начинается в наших головах, в нашем мышлении. То есть в том, как работают сотрудники компании и в их видении. Потом оно переносится на их действия и на те продукты, которые предлагаются абоненту.

Мы хотим сделать компанию более гибкой и более быстрой, готовой к адаптации. Мы, будучи третьим игроком на рынке, который бросает вызов существующей дуополии, должны сначала бросить вызов самим себе.

Для того чтобы произвести какие-то основательные изменения в организации, нужно сначала с ней очень близко познакомиться — это то, с чего я начал. Я уже посетил 19 региональных офисов lifecell, познакомился с нашими дистрибьюторами и партнерами. Я хотел понять, кто эти люди, с которыми мы будем трансформировать компанию. И мы пришли к определенной организационной структуре, более быстрой, подвижной, менее забюрократизированной.

Приведите конкретные примеры, как новая структура будет работать?

Процесс принятия решений, работа с жалобами и замечаниями абонентов — это все должно работать быстро, со скоростью света. Ведь мы работаем в индустрии высоких технологий. Мы должны быть готовы предлагать нашим абонентам услуги раньше и лучше, чем это смогут наши конкуренты. Мне кажется, что нашим основным активом являются люди — это замечательный, разносторонний коллектив, который очень открыт к изменениям. И вопрос здесь в том, чтобы правильно поставить задачу и мотивировать людей.

Вы упомянули бюрократию. Не означает ли это, что у вас слишком большой штат и планируется его сокращение?

У нас действительно были некоторые изменения. Вот вам конкретный пример. У троих сотрудников были одинаковые функциональные обязанности, и, когда принималось определенного рода решение, начинала одна задача летать от одного исполнителя к другому, и никто не мог конкретно определить ответственного за выполнение. Мы это унифицировали и теперь решения принимаются в несколько раз быстрее. Сейчас реорганизация закончена, и мы уже полностью сфокусированы на наших целях.

И все-таки штат в связи с этими перестановками сократился?

В результате этой реорганизации штат сократился на 10%, но хочу подчеркнуть, что это не было самоцелью. Цель была в том, чтобы правильно прописать функциональные обязанности, чтобы исключить дублирование функций. Мы это все сократили, организовали и теперь у нас довольно быстрая и понятная структура организации.

Давайте перейдем непосредственно к вашему бизнесу. Ваш предшественник когда-то рассказывал, что lifecell хочет уйти от позиционирования себя только как молодежного бренда, с которым компания заходила на рынок в 2005 году, и расширить сотрудничество с корпоративным сегментом . Х отелось бы узнать, справились ли вы с этой задачей и каких успехов достигли?

Тут нужно определиться, что вы имеете в виду под "молодежностью"? Человек может быть молодым по паспорту, а может быть молодым в душе. Да, когда мы выходили на рынок двенадцать лет назад, мы действительно в первую очередь ориентировались на людей, которые были молодыми по паспорту, но на сегодняшний день они успели повзрослеть. Я немного сожалею, что время бежит настолько быстро, потому что двенадцать лет назад я тоже был значительно моложе.

Но что я хочу сказать — наши молодые клиенты стали молодыми профессионалами, подросли, но остаются такими же энергичными. И если вы посмотрите на наш продуктовый портфель, то вы увидите, что нашим основным локомотивом стал 3G. Мне кажется, молодость все равно является фокусом нашей компании как по возрасту, так и по мировоззрению. В любом случае, если человеку 65, а он подключается к нам, подключает 3G, использует наши инновационные сервисы, и, скажем так, окунается в этот мир, то мы его для себя считаем молодым. Я сторонник такой фразы — "вам столько лет, на сколько вы себя чувствуете". И вот это один из фокусов нашей компании.

Что касается корпоративного сектора, то у нас есть предложения для таких абонентов. Многие компании на рынке реформируются, у них возникает больше потребностей в разных инновационных сервисах, и мы знаем, что им предложить.

Как вырос корпоративный сегмент за последние несколько лет? Какая его доля в общем доходе?

Корпоративный сектор составляет более 10% в нашей структуре доходов. И он растет в два раза быстрее, чем количество других абонентов. Но вот что интересно. Когда мы могли заинтересовывать абонентов только голосовыми услугами, то рост этого сегмента не был таким быстрым, как после того, когда мы смогли предложить абонентам мобильный интернет в стандарте 3G. Мы ожидаем и надеемся, что с приходом 4G мы будем еще быстрее двигаться и расти в корпоративном секторе.

Кстати, с приходом 3G все ваши конкуренты провели ребрендинг, и вы в том числе. Можете оценить его результат и эффект?

Это решение для нас было нелегким, но необходимым. Потому что мы хотели показать, что на рынке, где доминировала голосовая связь, произошли огромные изменения и что с появлением 3G все изменилось. Мы хотели показать всему рынку, что мы теперь становимся другой компанией, что мы входим в новую цифровую эпоху. И я считаю, что ребрендинг был сделан вовремя. Это было хорошее решение в хорошее время. Безусловно, мы отдаем себе отчет, что люди до сих пор употребляют название life, говоря о нашей компании. Но ребрендинг состоял в том, чтобы объяснить и донести до потребителя, что это те же люди, та же компания, но она теперь будет предоставлять лучшие услуги. Еще один момент. Бренды life и lifecell — это собственные бренды Turkcell, которые мы сами создали, которые мы сами продвигали и в которые заложены наши ценности.

Через какое-то время после запуска 3G оказалось, что ваша клиентская база сократилась на 1 млн пользователей. С чем вы это связываете и как планируете менять ситуацию?

Это уменьшение связано с сокращением зарегистрированных абонентов. То есть у нас были не абоненты, а по сути просто SIM-карты, числящиеся в нашей сети. Они платили 0 или 1 гривну в месяц, не потребляли наши услуги и то что мы от них избавились, не повлияло на наши показатели. Почему? Потому что если посмотреть на нашу долю на рынке, то она у нас всего около 15%, это включая и 2G, и 3G. Но если посмотреть только на 3G, то у нас 18%. И вот эта разница, вот эти абоненты, которых мы потеряли, они в основном были 2G-абонентами и мало платили. И доля рынка в 18% дает нам уверенность и понимание того, что мы идем правильным путем. Мы стремимся увеличивать долю 3G-абонентов, привлекая 2G-абонентов, предлагая им воспользоваться нашим мобильным интернетом. Поэтому для нас эти цифры [изменения абонбазы] не настолько важны. Более того, если бы подобные меры приняли и другие операторы, то мы бы тоже смогли увидеть у них очень интересные цифры.

Если мы уже заговорили о 3G, то сколько у вас таких абонентов?

Сегодня количество наших 3G абонентов приближается к отметке в 3 миллиона.

Что принесло 3G? Что его отличает от стандарта второго поколения? Оно принесло эпоху видео. Мы со своей стороны делаем абонентам такие предложения, которые их не ограничивают. Мы не диктуем им — туда не ходи, того не качай. Мы даем определенные возможности. Пользователь умный и разборчивый, и он в конце концов рассудит, чье предложение было лучше. Мне в Украине нравится дух свободы. Знаете, когда заезжаете на Майдан, то там на Доме профсоюзов висит плакат Freedom is our religion. Вот в услугах связи свобода тоже очень важна.

Давайте перейдем к отношениям с вашими конкурентами. Летом у вас был конфликт с "Киевстар", который обвиняли вас в спаме и даже подал жалобу в НКРСИ. Чем этот конфликт закончился?

Это не было спамом, и они об этом очень хорошо знают. Мне кажется, своим поведением мы их очень сильно напугали, поэтому они делали такие телодвижения.

Почему именно "Киевстар"? Только их абоненты получали ваши сообщения?

Это была кампания, цель которой было обратить внимание на то, что у украинского пользователя нет возможности сменить оператора без смены номера. И уже десять лет это происходит. Кампания проводилась для абонентов всех операторов, чтобы донести им информацию, что у них есть право оставить за собой телефонный номер, но при этом сменить оператора, это право на свободу выбора должно быть фундаментальным. Мы всегда пытались двигать рынок к внедрению такой услуги, потому что мы пропагандируем свободу в этом смысле.

Так как ситуация с внедрением в стране услуги переноса номера ( MNP ) несколько затянулась, не считаете ли вы, что уже поздновато внедрять ее в Украине? И если все-таки она будет внедрена, то как это, по-вашему, изменит ситуацию на рынке?

Для нас это становится уже делом принципа. Только после внедрения услуги будет понятно поменяется ли рынок. Мы здесь мало что можем предсказать или решить, мне кажется это должно быть уже фундаментальной свободой на сегодняшний день. И мне не понятно почему за такое длительное время до сих пор свобода оставить за собой номер не стала реальной на рынке Украины.

Если мы уже затронули вопрос в компетенции государственных органов. Накануне Антимонопольный комитет оштрафовал lifecell на довольно большую сумму. Почему ваша компания стала объектом штрафных санкций?

Что еще я люблю в этой стране, так это то, что Украина полна неожиданностей. В науке, например, если вы повторяете один и тот же эксперимент, то вы надеетесь на более или менее один и тот же результат. Здесь же ситуация иная. Мне непонятно, почему это произошло именно с нами. По особенностям тарификации мы давали абонентам намного больше информации, чем ту, которую давали другие операторы на рынке. И все равно другие компании отделались предупреждением, а нам назначают штраф.

Я верю в правосудие в этой стране и в институты, я уважаю и ценю сотрудничество с ними. Мы готовы решать этот вопрос в правовом поле, потому что мы верим, что это случилось из-за недопонимания. И я верю, что будет восстановлена справедливость по этому вопросу, и все точки над "і" будут расставлены. Если случится так, что штраф останется в силе, мы будем уважать решение компетентных органов.

Но в суд вы пока не подали?

У нас есть два месяца, процессуальный срок, мы работаем над этим.

Давайте перейдем к технической части и немножко поговорим о частотах. О конкурсе на 4G, который регулятор уже пообещал провести. В 2015 году, когда продавали частоты на 3 G , lifecell заплатил больше конкурентов. Тогда на рынке говорили, что вы переплатили. Считаете ли вы, что компания действительно переплатила за 3G-лицензии и какую тактику вы выберете в будущем тендере?

По поводу стоимости лицензии. Вы, наверное, знаете, как работают частоты. У определенной частоты есть определенные полосы, блоки частот, и мы заплатили за лот, который состоял из самых качественных полос, поэтому на него и была такая цена. И мне кажется, что мы заплатили адекватную цену, это одна из причин почему наш интернет самый лучший. Это я не рекламирую, а говорю как инженер. И это было не решение одного человека, а решение на уровне группы. Мы этим решением очень довольны и считаем, что поступили правильно.

Правильно ли я понимаю, что если какие-то 4G-частоты будут дороже, вы готовы платить за них больше, чем конкуренты?

Насколько я понимаю структура тендера такова, что какой-то минимальный диапазон участники получают по умолчанию и конкуренция развернется за три лота по 5 МГц. Тактику свою из уважения к своим конкурентам я сообщать не буду. Я не хочу, чтобы они утруждались и разрабатывали какие-то контрстратегии.

Вас, возможно, НКРСИ сориентировало, когда может быть объявлен тендер?

Мы точно так же, как вы ждем и готовимся. Я думаю, не позднее ноября мы уже будем в процессе тендера.

Вы планируете участвовать в обоих тендерах: и на 2,6, и на 1,8 ГГц?

К сожалению, как инженеру мне немного жаль, что первый конкурс состоится по диапазону 2,6 ГГц. Потому что 1,8 ГГц дало бы меньшую стоимость сети при большем покрытии. И получается, что мы, потратив те же самые деньги, сможем дать преимущество этой высокоскоростной связи меньшему количеству населения на меньшей территории.

Все же вы будете участвовать в тендере 2,6 ГГц?

Без lifecell услуги передачи данных в Украине нельзя себе представить. Независимо от того, какой диапазон и какие частоты, мы обязательно будем участвовать и выберем для себя хорошую частоту и будем побеждать.

После получения частот сколько вам нужно времени , чтобы запустить услугу в коммерческую эксплуатацию?

Если тендер закончится в ноябре, то мы будем готовы к началу следующего года уже использовать услуги 4G. В январе, к примеру.

Почему этот процесс будет быстрее, чем с запуском 3G?

Большой прыжок был с 2G на 3G. Когда мы закупали 3G-оборудование, то уже рассчитывали на то, что оно должно быть совместимо с 4G, поэтому переход будет не настолько для нас сложным.

Какой объем инвестиций нужен, чтобы построить сеть 4G хотя бы такую же по объему, как и 3 G ?

Если мы говорим о 2,6 ГГц, то это будет стоить огромных денег для всех операторов. По 1 800-му диапазону это будет стоить меньше. Я продвигаю идею network sharing, дающую возможность использования одних и тех же аппаратных ресурсов в сети всеми операторами. Предположим, один оператор инвестировал в каком-то одном регионе, мы поставили оборудование в другом регионе и все вместе пользуемся одной и той же сетью. Но, к сожалению, эта идея не находит поддержки у других операторов.

Если она так и не найдет поддержки, сколько нужно оператору, чтобы покрыть регионы Украины сетью 4G?

Это не меньше $150 млн только для начала. И дальше эта сумма растет пропорционально с расширением покрытия.

Регулятор с вами уже обсуждал какие будут обязательства для операторов, в частности по покрытию?

Честно говоря, нам пока не известно, мы еще не видели тендерной документации и условий лицензирования.

Когда появилось в Украине 3G, то тарифы на услуги для абонентов выросли. Когда появится 4G, тарифы тоже вырастут?

Если вы посмотрите средний доход на одного абонента в Украине и в других странах, то Украина будет в очень хорошем свете. Я работал на Кипре и там за тот же пакет, условно говоря, в 10 Гб абонент заплатит в 10-15 раз больше. Также нужно понимать, что, с одной стороны, мы хотим сделать наши услуги как можно более доступными для наших абонентов. Мы им дали одну технологию, им со временем нужны более быстрые и совершенные технологии. С другой стороны, нам необходимы средства для внедрения этих технологий. Если мы сейчас опустим планку для 4G, нам будет нелегко качественно инвестировать 5G, в 6G, которые в будущем появятся.

И последний вопрос-бонус.

Бонус для вас или для меня?

Для всех. На недавней вашей встрече с журналистами звучал вопрос, может ли lifecell быть выставлен на продажу, и вы тогда упомянули, что lifecell хотел наоборот покупать активы на рынке. И упомянули о фиксировано-мобильной конвергенции, которая развита в материнской компании. Я правильно понимаю, что вы хотите выйти на рынок фиксированного интернета? Вы планируете здесь кого-нибудь купить или строить сами?

Политика нашей телекоммуникационной группы — это движение в сторону предоставления услуг в широком объеме. Это мобильные услуги, фиксированная связь и другие дополнительные услуги. Мы говорим о том, что движемся в сторону комплексной digital-компании, и хотим предоставлять все структурные компоненты коммуникационных решений. Я не могу озвучивать какие-то подробности, потому что мы компания, акции которой котируются на бирже. Но в то же время я хочу сказать, что это есть в нашей дорожной карте. Это политика нашей группы здесь, в Украине.

Вы видите сейчас здесь какой-то актив для себя, который вы могли бы купить?

Я вам скажу, это две компании, два актива.

Движение в эту сторону вы уже начали? Когда прогнозируете конкретные шаги в этом вопросе?

Мы постоянно анализируем рынок, мы присматриваемся, общаемся, и когда предложение будет адекватно нашим запросам и нашей необходимости, тогда мы совершим следующий шаг. Я думаю какие-то конкретные шаги вы увидите на протяжении следующих шести месяцев.