Ложный выбор Путина: величие против процветания — The New York Times

Президент Владимир Путин разрешил эту проблему, или же так только кажется. Он решил склонить чашу весов в пользу амбициозной экспансионистской политики, а не внутригосударственного развития, — пишет Максим Трудолюбов для The New York Times.

Процветание граждан очень позитивно до определенного момента, но у него есть и обратная сторона: оно производит независимо думающих людей, которые могут попытаться согнать своих руководителей с их постов.

Реализовывать великие стратегии на международной арене безопаснее, как минимум для российской власти. Защита русскоговорящего населения бывшего Советского Союза создает такое напряжение и внутри страны, и за границей, что внутренние экономические проблемы в сравнении с этим выглядят ничтожными. Кто беспокоится об экономическом спаде, слабой коммунальной инфраструктуре или повсеместной коррупции, когда нация охвачена империалистическим пылом?

Но продвигая российский экспансионизм, действительно ли Путин делает более безопасную ставку? В ходе опроса общественного мнения о том, какими должны быть приоритеты России, мнения респондентов обычно расходятся. В последнем исследовании Левада-Центра, российской неправительственной исследовательской компании, 48% высказались за приоритет работы над международной позицией страны, а 47% заявили, что предпочитают видеть правительство сосредоточенным на создании условий для процветания граждан.

Около десятилетия назад появлялись свидетельства, что эта дилемма близка к разрешению в пользу экономического прогресса и мирного построения нации. Согласно опросу, проведенному в 2005 году компанией Левада, более 60% респондентов заявили, что предпочитают жить в стране с более высокими стандартами жизни, а 36% считали национальное "величие" приоритетом. Но это решение оказалось временным.

В 2007 году Майкл Портер, профессор школы бизнеса в Гарвардском университете, был советником Кремля по экономическим вопросам. Он и его команда писали тогда в анализе российской конкурентоспособности, что различия во мнениях в самом правительстве "выходят за рамки обычного несогласия по политическим вопросам, которое присутствует во многих правительствах" и "является смертельным выстрелом по целям самого государства".

Они также писали: "Что является целью — политика или процветание граждан? Не существует четкого механизма решения этих несовместимых устремлений. Вместо того конфликтующие сигналы угрожают взаимоуничтожиться, и даже хуже — создать высокий уровень неопределенности в будущих политических стратегиях".

Необходимо помнить, что в стране, где СМИ находятся под жестким правительственным контролем, общественное мнение может с легкостью быть искажено. В течение нескольких лет, особенно когда в 2011 году вспыхнули уличные протесты и Кремль был шокирован, узнав о серьезном общественном недовольстве, государственная пропагандистская машина была занята изобретением или преувеличением угроз, которые, предположительно, нависли на россиянами. Путин прибег к радикальному информационному наступлению с целью разобщить и напугать собственных соотечественников.

Нынешняя серия антиукраинской и антизападной пропаганды, которая внедряет угрожающие образы украинских фашистов и их американских кукловодов, — только свежая глава более масштабной PR-стратегии. Прошлый кремлевский агитпроп включал мрачные предупреждения о малопонятных заговорах по свержению правительства, нападения на музыкантов по обвинению в попытке оскорбить русскую церковь и предупреждения, что гомосексуалисты и "педофильское лобби" используют интернет для подрыва традиционных семейных ценностей и российского общества.

Эти угрозы, нагнетающиеся контролируемыми государством медиа, являются оправданием для увеличения бюджета сферы безопасности, проведения законов, направленных на борьбу с гомосексуалистами и законов против "богохульства", а также распространения контроля над интернетом.

Нынешняя кремлевская пропагандистская кампания, сосредоточенная на "украинской угрозе", возникла в оправдание военной активности вдоль границ этой страны для возможного скрытого использования силы внутри Украины и для тотальной информационной войны против Запада.

С учетом интенсивности медианаступления тот факт, что только половина россиян выбирают суверенное и военное величие, а не благосостояние — признак сравнительной вменяемости.

"Несмотря на всю эту пропаганду, половина страны сопротивляется империалистическому искушению", — комментирует Владимир Магун, социолог российской Академии наук.

Аннексия Путиным Крыма, по-видимому, в большинстве своем популярна, но это только из-за сокрытия реальной цены. Российская общественность с готовностью проглотила пропагандистскую идею, что Крым — бесплатный подарок, комментирует Магун, но это все равно что покупать вещи в магазине, где нет ценников. Разочарование ждет на выходе: магазины, которые не показывают ценники, по обыкновению крайне дороги.

В качестве результата аферы Путина россиян могут ожидать более высокая стоимость заимствований и падение курса рубля, а также падение стоимости их сбережений. Путин рискует жестким экономическим спадом и даже войной в регионе.

Президент обязан понимать, что не сможет избежать экономических реалий: мы не можем лидировать в гонке без фундаментальных улучшений общей конкурентоспособности России. Экономика в рецессии, и хотя последствия пока не коснулись большинства россиян, грядут более трудные экономические времена. Это станет судным днем.

Путин возразит, что Запад давит на Россию за ее международные амбиции и что мы, российский народ, должны упорствовать.

Такого типа общественный договор использовало советское правительство со своими гражданами: враг у ворот, мы все должны затаиться. Путин снова ментально возвращает эту осаду, потому что очень хорошо знает, как действовать себе на пользу.

Выбор между "величием" на международной арене и внутренним процветанием — ложный. Россия может быть грозной мировой державой, обладая внутригосударственным процветанием.

Перевод: Екатерина Федоришина