Игорь Коломойский: "Я не понимаю в нынешнем законодательном поле, что значит управляющая компания"

Игорь Коломойский — один из немногих украинских крупных бизнесменов, не стремящихся упорядочить и структурировать управление своими активами. Он наотрез отвергает возможность создания отраслевых управляющих компаний, по примеру СКМ или ИСД, а предпочитает
Забезпечте стрімке зростання та масштабування компанії у 2024-му! Отримайте алгоритм дій на Business Wisdom Summit.
10 квітня управлінці Арсенал Страхування, Uklon, TERWIN, Епіцентр та інших великих компаній поділяться перевіреними бізнес-рішеннями, які сприяють розвитку бізнесу під час війни.
Забронировать участие

Игорь Коломойский — один из немногих украинских крупных бизнесменов, не стремящихся упорядочить и структурировать управление своими активами. Он наотрез отвергает возможность создания отраслевых управляющих компаний, по примеру СКМ или ИСД, а предпочитает лично выполнять координирующие функции. Он также не спешит продавать — для простоты и большей эффективности управления — свои активы в нефтепереработке в "Укрнафте". Своей стратегией управления подконтролными активами он поделился с "Инвестгазетой"

— Вы рассматриваете возможность продажи Дрогобычского НПЗ "Укрнафте"?

— Я и другие частные акционеры "Укрнафты" приобрели около 40% акций ОАО "Галичина" у бывших владельцев. Сегодня частные акционеры (некоторые являются акционерами ПриватБанка) в объединенном консорциуме могут контролировать 70-72% акций "Галичины".

Мы сегодня рассматриваем вопрос, что "Укрнафта" приобретет два завода — и Дрогобычский, и Надвирнянский. Это как один из вариантов. Но это вопрос нерешенный, должны пройти собрания акционеров двух заводов. Кроме этого, прошу не забывать, что на Надвирнянском и Дрогобычском заводах есть по 26% у государства и вопросы продажи заводов не могут быть решены без ФГИ. В стратегию построения ВИНК на базе "Укрнафты" это вписывается, но в стратегию ФГИ, учитывая своеобразный подход к приватизационным процессам главы Фонда, может и совсем не вписаться.

Поэтому нам надо провести консультации, а уже после этого прийти к чему-то. Пока это невозможно сделать по причине того, что есть акционер — наш партнер в лице государства и Фонда госимущества, который может сказать, что я не согласен. Вот госпожа Семенюк скажет — это вы что-то задумали в "Привате". Вы хотите эти 26% стащить или что-то с ними сделать — нет, я вам не дам этого сделать. Продайте нам эти 26% или выставьте их на открытый конкурс, может, кто-то купит. Нет, тоже не выставлю, потому что есть закон, который запрещает это сделать. Много вопросов, мы ищем на них ответы.

— Когда вы планируете провести консультации с ФГИ?

— Мы начали их проводить. У нас в набсовете "Укрнафты" есть г-н Парфененко, который является замом в ФГИ, мы сегодня (на заседании наблюдательного совета 11 мая. — Ред.) "пробный шар" запустили. Его реакция — прийти в Фонд и обсудить все с главой, поставить эти вопросы. Мы стремимся к тому, чтобы это произошло. Могут быть разные комбинированные промежуточные варианты, о которых мы будем говорить.

— А вы лично приветствуете идею продажи НПЗ "Укрнафте"?

— Я лично еще не определился, потому что частным акционерам в "Укрнафте" принадлежит меньше 50% акций. НАК "Нафтогаз" принадлежит больше 50%. И 50% +1 акция позволяет захватить полный корпоративный контроль над "Укрнафтой".

Последние несколько лет, с января 2003 г., мы находимся в дружественных отношениях с НАК "Нафтогаз", всегда находим общие правильные решения по развитию "Укрнафты". Но как будет в дальнейшем — через год или два — мы не знаем. Поэтому я на сегодняшний день не могу сказать как частный акционер какое у меня сформировалось по этому поводу мнение. Если все будет развиваться, как развивается, мы заинтересованы, чтобы "Укрнафта" обладала мощностями по переработке. Тогда уходит с повестки дня вопрос о продаже какого-то количества нефти на аукционе — той, которая пойдет на переработку уже на собственных мощностях. Мы думаем об этом. У нас есть несколько разных идей, в ближайшее время вы можете стать свидетелями реализации некоторой части этих идей.

— Зачем столько перерабатывающих мощностей, если "Укрнафта" добывает всего 3 млн. т нефти и теми не распоряжается?

— На собственных производственных мощностях ты можешь перерабатывать собственную нефть, ты не обязан этот объем нефти продавать на рынок. Сегодня какой-то объем природного газа добывается "Укрнафтой", и часть этого газа идет на собственные газоперерабатывающие заводы — они не обязаны продаваться на рынке. Остальной газ продается на аукционе. Точно так же, если нефть собственной добычи будет перерабатываться на собственных нефтеперерабатывающих мощностях, то тогда она не попадает под ту нефть, которая обязана быть продана на аукционе.

— За сколько сегодня можно купить украинский НПЗ?

— Завод, такой как Надворная или Дрогобыч, я оцениваю в $300-350 млн.

— Известно, что вы контролируете Одесскую перевалку и Ильичевский терминал. Допускаете ли вы вариант вхождения этих активов в состав "Укрнафты" как с целью роста капитализации компании, так и для замыкания производственно-сбытовой цепочки?

— Мы рассматриваем такую возможность. Но опять же все упирается в вопрос акционерного соглашения между частными акционерами "Укрнафты" и НАК "Нафтогаз". Представьте, мы все активы, которые контролируем, заносим в "Укрнафту", потом новая Верховная Рада принимает закон о том, что кворум на собрании — 50% + 1 акция. Собирается собрание, нам всем говорят — до свиданья, большое спасибо за занос всех активов, теперь мы сами поуправляем компанией, у которой есть Одесская перевалка, Ильичевская перевалка, Дрогобыч, Надвирная, 1100 заправок и добывающие мощности. Хорошая идея, но вопрос, сколько будет стоить 42% акций такой компании, насколько они будут ликвидны, если частные акционеры будут устранены от руководства этой компанией.

— Не думали ли вы над созданием собственной управляющей компании, как это сейчас делают многие ФПГ, например, СКМ, в металлургии и энергетике? Таким образом, компании увеличивают прозрачность своего бизнеса…

— А что есть управляющая компания, каковы ее функции? Как вы себе представляете управлять активами? Я владею, допустим, 20% акций "Укрнафты". Я должен создать компанию, назвать ее ООО "Управляющая компания", назначить директора, вручить ему 20% акций и сказать ему — Вася, теперь ты будешь ходить на собрания акционеров вместо меня и получать за это зарплату?

— Чтобы эта компания координировала работу разных предприятий одной отрасли, но разной специализации — НПЗ, заправок, добычу нефти…

— Как она может координировать? У каждой компании есть правление. У "Укрнафты" есть г-н Палица, который является предправления. По закону о предприятиях, у нас нет какого-то полиоргана, который занимается круговой порукой, и все за все отвечают или все ни за что не отвечают. Есть предправления. На нем вся ответственность за деятельность этой компании, он несет ответственность перед акционерами и несет ответственность перед государством в лице контролирующих органов — налоговая, прокуратура и т. д. — все вопросы к нему.

Как вы себе представляете — я найму компанию, которая будет управляющей "Укрнафтой", посажу туда кого-то, кто будет приходить к Палице и говорить — ты нефть грузи не туда, а сюда, сжиженный газ не на заправки, а на перевалку. И вообще нас интересует экспорт, поэтому ты, наверное, экспортируй. Он скажет — так нельзя экспортировать, а нас это не волнует — мы управляющая компания. Он скажет — вот вам стол, стул, я ушел, вы садитесь сюда и управляйте.

— То есть вы не видите смысла создавать управляющую компанию?

— А я не понимаю в нынешнем законодательном поле, что значит управляющая компания. То есть у компании есть предправления, он всем и управляет, вместе с правлением и набсоветом, когда ему сложно, собирается сначала набсовет, потом собрание акционеров. Вот это и есть управление. А что такое управляющая компания? Надстройка, которая будет просто паразитировать на этих активах?

— И в случае с подконтрольными предприятиями ферросплавной отрасли она не нужна?

— Как вы это видите? Вот есть у нас — теоретически — активы: Марганецкий, Орджоникидзевский, Стахановский, Запорожский, Никопольский, американский, румынский, польский заводы…

— Сюда можно отнести и Алапаевский завод в России…

— Я не знаю даже, продали мы его или нет, но он нас мало интересует… Он бесперспективен.

Если все пакеты акций передать в управление, что скажет Антимонопольный комитет? Сколько мы будем получать разрешение на эту операцию? Я помню, когда шел приватизационный процесс НЗФ, нас всегда обвиняли в том, что "Приват" станет монополистом, остановит металлургические предприятия Украины, будет полный коллапс и катастрофа. Как быть с антимонопольным законодательством?

Ну, хорошо, опустим этот вопрос. Решили с Антимонопольным комитетом. Дальше как? Передали право на управление, дали доверенность. Как они должны управлять? Координировать их работу? Вы считаете, что она сегодня не координируется?

— У предприятий не должно быть общей программы развития?

— Мне кажется, прозрачность — это двусторонние отношения. Запорожский ферросплавный завод говорит — я хочу увеличить производственные мощности, увеличить производство ферросплавов. Но у меня встает вопрос, где снабжаться рудой, а руды у меня не хватает. Он идет на Марганецкий ГОК, который является стабильным поставщиком туда руды и говорит — ты сколько добываешь в месяц? Я добываю в месяц 80 тыс. тонн марганцевой руды. Ты можешь добывать 120? В принципе могу, но мне для этого надо $50-60 млн. инвестиций сделать — новую шахту построить. Ну, хорошо, говорит, надо — так изыщи. Пойди в ПриватБанк, возьми там кредит и строй себе шахту. Хорошо, завтра пойду, а смысл? Смысл — я у тебя буду покупать эту руду. Ну, хорошо, а какая цена этой руды — такая-то. Нет, тогда мне интересней с Южной Африки завести, дешевле. А почему дешевле — тут шахтным способом, а там открытым. Тут зарплата хоть и низкая — 1000 или 1500 грн., а в Южной Африке, или Намибии, или Габоне — там зарплат нет в $200, там может $20 на одного рабочего. Ну, скажет, невыгодно мне. Все, закончили. Руду не добываем, печи не строим.

Мне так кажется — в прямом диалоге директора предприятий между собой быстрее договорятся, чем будет кто-то третий, кто будет их координировать.