"Мы вернем вклады физлиц", — обещает председатель правления "Градобанка"

После четырехлетнего заключения председатель правления "Градобанка", бывший народный депутат Виктор Жердицкий вернулся на Родину. Сразу после его прибытия в Украину состоялась пресс-конференция, в ходе которой г-н Жердицкий заявил, что будет восстанавливать свой бизнес. На прошлой неделе в интервью "Инвестгазете" он рассказал о своих планах на будущее более подробно

— Виктор Устимович, неужели вы будете реанимировать свой бизнес в Украине?

— Если вы говорите о "Градобанке", то воссоздать его в том виде и масштабе, в каком он был в 1996-м году, практически невозможно. Но имя банка сохранить можно и нужно по нескольким причинам. Во-первых, не все его активы утрачены. Во-вторых, все-таки нужно довести до логического конца работу банка с кредиторами.

Мы планируем вернуть вклады только физическим лицам, на это будет потрачено около $1,5 млн. С юрлицами рассчитываться не будем — к сожалению, банк не может погасить долги перед всеми кредиторами. Поэтому процедура расчетов будет видоизменена, и "Градобанк" как, заметьте, финансовая институция, а не коммерческо-банковская, будет существовать и далее.

— Чем же будет заниматься, как вы сказали, "финансовая институция"?

— Финансами и инвестициями. Каким именно будет бизнес, зависит от того, насколько успешным в своем развитии будет "Градобанк", и насколько активно ему будут "вставлять палки в колеса". Хочу подчеркнуть, успешность реанимации "Градобанка" будет связана с дальнейшей судьбой тех, кто "растащил" его активы. В первую очередь — это акции цементных заводов (ранее "Градобанк" был собственником крупных пакетов акций Николаевского, Каменец-Подольского, Балаклейского и Здолбуновского цементных заводов, а также асфальтобетонного завода "Пивдень". Впоследствии контроль над цементными предприятиями перешел к ряду иностранных инвесторов — Lafarge и Dyckerhoff. — Ред.).

Пять цементных заводов, каждый из которых стоит минимум $30 млн., были у "Градобанка" попросту отобраны — мы не получили ни единой копейки компенсации. Это $150 млн. Я уже не говорю о таких мелочах, как невозвращенные кредиты и имущество банка. А "Градобанк" должен всем кредиторам, в том числе и акционерам, около $120 млн. Вот и посчитайте, смогли бы мы рассчитаться или нет. Ну и третья причина. Старая власть под проводом "пана" Кучмы совершила страшное преступление — она развалила "Градобанк" не только для того, чтобы завладеть его активами, но и, самое главное, для того, чтобы запустить сюда цементный картель…

— Цементный картель?

— Не удивляйтесь, он существует. В 1997-2000 годах старая власть пригласила в нашу страну французско-германские картельные компании. В результате сейчас 70% рыночных мощностей в Украине принадлежат транснациональному цементному картелю. Они работают точно такими же преступными методами, как и старая власть. Договариваются о ценах, о квотах, о рынках сбыта, ограничивают доступ к нашему экспортному цементу на внешних рынках.

— Недавно во время встречи с журналистами вы заявили, что возбужденное против вас дело является заказным. Хотелось бы узнать, кто же вас "заказал"?

— Давайте исходить из того, кому была выгодна ликвидация "Градобанка". Во-первых, тем, кто стремился растащить цементные активы. Что такое для иностранцев было захватить наши цементные заводы? Наши производственные мощности тогда давали цемента в три раза больше, чем того требовал спрос на рынке. Куда пошел бы этот излишек (это около 10 млн. тонн)? Понятное дело — в Европу, где рынок контролируется и квотируется. Мы попросту "поломали" бы им и рынки, и цены. Поэтому им "кровь из носу" нужно было нас остановить — любым способом.

Были и внутренние заказчики. "Градобанк" в то время ассоциировался с реформаторскими партиями, реформаторами-лидерами этих партий. Позже они пошли в оппозицию к президенту Кучме, а сегодня пришли к власти. Поэтому для старой власти было очень важно выбить экономическую и финансовую основу из-под ног оппозиции, демократических партий.

— Вернемся в те времена, когда фонд "Взаимопонимание и примирение" подписал трастовый договор с "Градобанком" на передачу в доверительное управление средств, выделенных германским правительством на компенсации украинским жертвам нацизма. Почему тогда выбор пал на ваш банк?

— В 1994 году у Фонда возникли серьезные проблемы — тогда были заморожены валютные счета государства в иностранных банках. Фонд был клиентом государственного Укрэксимбанка, но его счета были также заморожены. И вот, когда стали возникать определенные проблемы — с выплатами, операциям и т. д., руководство Фонда начало подумывать о смене банка. Мы тогда выиграли только за счет того, что у нас было международное аудиторское заключение, а у других банков его не было. Все деньги, которые были переведены на его счет германской стороной, были целевыми — Фонд не мог ни копейки потратить на свое содержание. И его руководство начало искать источник дополнительного финансирования. Они решили положить деньги на депозиты и использовать проценты по вкладам для собственного содержания и развития.

Насколько я знаю, работали они с четырьмя или пятью банками — в их числе были и Укрэксимбанк, и Брокбизнесбанк, и Проминвестбанк, ну и мы, естественно. Вот таким образом мы начали использовать эти деньги. И когда на "Градобанк", извините за блатную терминологию, "наехали", то есть прокуратура заморозила корсчета банка, мы были вынуждены приостановить выплаты и другим клиентам. Фонд имел возможность работать со средствами других банков, но он требовал от "Градобанка": "Немедленно верните деньги"! А вернуть их мы не могли, потому что у нас был подписан договор с Фондом до конца 2000 года, в соответствии с которым мы должны были им возвращать деньги поэтапно, а не все $ 100 млн. "одним махом".

— Так, что же все-таки случилось с активами "Градобанка"?

— На 1997 год невозвращенных кредитов у нас осталось ориентировочно на $70 млн., ценных бумаг, включая акции тех пяти цементных заводов, которые я упоминал, на $100 млн. и других активов еще где-то на 5 млн. Если это все сложить, то выходила сумма около $250 млн. А задолженность наша составляла, если не считать задолженность перед акционерами, грубо говоря, $100 млн. То есть если бы банк ликвидировали, не разворовывая имущество, то мы как акционеры, после того как рассчитались бы со всеми кредиторами, на каждую гривню наших вложений (правда, тогда еще гривни не ходили) получили бы еще 7-8 грн. дохода. Поймите, никто банк не собирался ликвидировать. Были совсем другие задачи — развивать бизнес.

— Фактически погашением долгов "Градобанка" занимался банк "Украина". Одним из учредителей ЗАО "Холдинговая компания "Основа", которым вы владеете, является опять-таки "Украина". Что вас связывает с этим почившим в бозе банком? Говорят, что вы в бытность ревизором Министерства финансов УССР проверяли этот банк и приобрели полезные связи…

— Не питайте иллюзий. В компании "Основа" ни один бывший сотрудник банка "Украина" не был и не является акционером. "Основа" принадлежала, принадлежит и контролируется лично мной и моими коллегами, которые работали со мной в "Градобанке". Мы очень строго подходим к вопросу акционеров. Это принципиальная позиция.

Что касается моей работы в должности ревизора в Министерстве финансов. Я работал в ревизионном отделе Управления государственных доходов, это сегодня налоговая администрация. Государственные банки тогда вообще не платили налоги, и, соответственно, мы их не проверяли.

— Одним из учредителей "Основы" является также немецкая компания ZEL export import Gmbh, которая, как считают германские следователи, была конечным получателем "остарбайтерских" $4 млн. …

— Интересно, кто готовил вам вопросы? Это не может быть версией германских следователей, поскольку у них вообще не было никакой версии. Но не в этом дело. Эта компания имеет прямое отношение к акционерам "Градобанка" — законные, установленные связи, но я их раскрывать пока не буду. Мы дождемся, когда опять возникнет этот вопрос, но уже на публичном уровне, с интерпретацией противоположной стороны, и тогда мы предоставим более детальную информацию с соответствующими документами.

— Скажите, действительно ли будет проводиться санация банка? В НБУ говорят, что к ним официально никто не обращался.

— Сейчас "Градобанк" является банкротом. Мы намерены выйти из состояния ликвидации и провести санацию банка. Заниматься этим будет совет кредиторов (по старому закону о банкротстве) и ликвидатор. Что касается Нацбанка. Он не уполномочен решать вопрос о санации. Окончательное решение принимает совет кредиторов и арбитражный суд. Нацбанк в данном случае выступает только как эксперт — он может согласиться или не согласиться с предложенным проектом финансового оздоровления. Когда дело дойдет до Нацбанка, то, конечно же, мы подадим необходимые документы.

— "Градобанк" намерен вернуть вкладчикам $1,5 млн. Откуда вы взяли эти деньги? Продали картины из коллекции, которая ранее находилась в собственности банка?

— Нет, конечно. Кстати, раз уж вы упомянули о коллекции картин… О, там был целый детектив. Пока меня держали немцы, тут (в Украине — Ред. ) быстро попробовали картинную галерею растащить. И только благодаря титаническим усилиям — теперь я могу сказать открыто — директора Национального художественного музея Анатолия Мельника эта коллекция в своем большинстве сохранена. Но буквально несколько дней назад мы проводили инвентаризацию наших картин и не смогли найти более 20 из них. Мы догадываемся, кем и куда они вывозились. Настанет время, и конкретные имена "любителей живописи" узнает общественность.

Но вернемся к вопросу о компенсации. Это часть активов банка. Малюсенькая часть, которая находится на ликвидационном счету "Градобанка". Это деньги от продаж небольших пакетов акций, которые были среди активов банка, земельных участков и другого имущества.

— Недавно во время встречи с журналистами вы заявили, что намерены вернуть ранее отчужденные у вас акции цементных заводов и будете обращаться в судебные инстанции. Позвольте полюбопытствовать, кому будет предъявлен иск?

— Будут разные ответчики. Это и ФГИУ, и представители судебных органов, и отдельные юридические лица, которые отчуждали имущество. Физические лица, скорее всего, не будут в числе ответчиков. Там, по сути, кроме старого президента Кучмы некому и иск предъявить…

— Кстати, с ним судиться будете?

— Да что уж теперь трепать гриву дохлого льва (улыбается)…

— Что собой сейчас представляет "бизнес-империя" Виктора Жердицкого?

— О-о… бизнес-осколки (смеется). У "Градобанка" не осталось крупных пакетов акций предприятий, которые имеют какие-то реальные перспективы. Его акционеры владеют небольшими пакетами отдельных предприятий, но, к сожалению, они в таких долгах… (поднимает глаза к небу). Давайте я лучше расскажу, что собой представляла та "бизнес-империя", как вы говорите…

"Градобанк" был вершиной пирамиды и собственником всех прав. Он был универсальным коммерческим банком, осуществлял все операции, которые на то время были банкам позволены. И, кроме того, он был инвестиционным банком, на счетах которого накапливались все вложения и доходы. Мы работали с приватизационными сертификатами, активно участвовали в процессе приватизации, имели контрольные либо блокирующие пакеты акций более чем 100 предприятий. По сути, банк исполнял функции холдинга. Дальше мы планировали развивать именно эти компании за счет того, что мы имели там долю. Да, кроме банка у нас было много других интересных предприятий. Сейчас они успешно работают. И в легкой промышленности, и в перерабатывающей, и в сфере строительства, и т. д. Много интересных задумок было и в финансовом секторе. Сейчас говорить о них просто неинтересно…

— Почему? Интересно…

— (Не хочет говорить.) Посмотрите на законы, которые издавались на протяжении последних четырех-пяти лет. Фонды совместного инвестирования, пенсионные фонды, фондовые операции…

— С чего же вы намереваетесь строить новый фундамент?

— А с чего я создавал "Градобанк" в 1989 году? Напористость, мысль и, главное, люди.