"Ставка государства на отдельные фильмы — ошибка…" считают призеры Каннского фестиваля Игорь Стрембицкий и Наталка Конончук

Молодая семейная пара, режиссер и сценарист короткометражного фильма "Подорожні" Игорь Стрембицкий и Наталка Конончук сделали переворот в украинском киноискусстве. Их фильм стал первым украинским фильмом-участником и победителем Каннского фестиваля. Делая ставку лишь на собственные силы, без какой-либо поддержки государства, эти двое талантливых и скромных людей завоевали эту награду для своей страны, которая до сих пор не оценила их по достоинству

— Игорь, как родилась идея снять фильм, который стал призером Каннского фестиваля? Название фильма "Подорожні" корреспондируется с его идеей?

И. С.: Это 10-минутный фильм, снимался он три года. Когда я его снимал, я не думал о том, что он когда-то станет призером. Этот фильм является моей дипломной работой. Он сделан на средства университета имени Карпенко-Карого. Производитель фильма — университет, соответственно он имеет на него коммерческие права. Я как режиссер фильма имею на него авторские права, соответственно, могу посылать его на фестивали, проводить бесплатные показы, организовывать творческие вечера.

Н. К.: Название фильма, мне кажется, дополняет его содержание, дает понять, о чем сам фильм. Мы с Игорем очень долго придумывали это название — "Подорожні". В конечном итоге оно было позаимствовано из названия одного из диалогов Сковороды — "Разговор пяти путников…", то есть "подорожніх". По-русски это именно "путники", а не "попутчики", то есть люди, которые идут по дороге жизни. Очень емкое название получилось. Я очень счастлива, что именно я его придумала.

— Какое послание вы адресовали зрителям? Какова главная идея фильма?

И. С.: Это сложно объяснить в двух словах… Фильм нужно смотреть. Но если совсем коротко, то идея фильма — жизнь прекрасна. О настроении фильма, это я прочитал в одной из рецензий, по-моему, очень точно сказано — печаль с просветлением. Фильм с одной стороны печальный, с одинокими старыми актерами из Дома ветеранов сцены, с изолированными от мира пациентами из психоневрологического интерната. Но идея такова, что каждый человек имеет право быть таким, каким он есть. И, невзирая на все жизненные трудности, жизнь все-таки прекрасна.

Н. К.: Во время второго, после Канн, публичного показа фильма в селе Парыще на Ивано-Франковщине, где родился Игорь, простые люди, местные жители, давали ему очень точные характеристики. Причем не так, как критики, а на простом эмоциональном уровне выражалось точное, как мне кажется, понимание фильма. Что фильм — о человечности. Я смотрела на этих людей и радовалась. Для нашего фильма это была самая высокая оценка — фильм "зацепил" за живое зрителей, простых людей.

— По каким критериям оценивался фильм жюри в Каннах?

Н. К.: Главный критерий — это интересное авторское виденье, чтобы за кадром ощущалась личность режиссера, авторский почерк.

После вручения "Пальмовой ветви" мы общались с представителями оргкомитета, они нам сказали, что три из пяти членов жюри сразу отдали нам первое место, два других — второе и третье. В частности, член жюри, режиссер-документалист из Бельгии Шанталь Акерман, как нам сказали, пламенная сторонница нашего фильма, говорила, что самым главным фактором для нее в фильме стало то, что режиссер не использует своих героев, а любит их, и эту любовь видно с экрана. А британский критик, который был в жюри, говорил, что фильм очень человечный.

— Наташа, это правда, что фильм, записанный на DVD, ты сама отправила по почте на просмотр оргкомитета кинофестиваля в Каннах? Объясни, разве этот фильм не должен был сначала пройти прокат в своей стране?

Н. К.: В действительности, когда мы посылали фильм в Канны — это была наша с Игорем авантюра, что ли. Раньше, к своему стыду, я даже не знала, какие там есть номинации по короткометражным фильмам. Но когда стали решать, куда же послать, я зашла на сайт Каннского фестиваля и прочитала, что там есть за программы, узнала, что короткометражки принимаются. Я просто сказала мужу: "Давай попробуем?". Мы ведь отправили его не только в Канны, но и на фестиваль в Карловы Вары, который состоится в июле, а также в Грузию и в Санкт-Петербург. Но вот посчастливилось с Каннами... Где-то через полтора месяца нам пришел ответ, что наш фильм прошел отбор на фестиваль. Из почти четырех тысяч фильмов отобрали всего лишь девять, и наш был среди них. Потом началось что-то ужасное... Мы "бегали" с этим приглашением, пытаясь найти финансирование на все расходы — изготовление рекламных буклетов, плакатов, билеты на самолет, французские субтитры, одновременно доделывали фильм в институте…

И. С.: После награждения и возврата в Украину я читал в прессе, что существует какой-то официальный путь подачи фильма на фестиваль, как-то через Министерство культуры, что ли. Вроде бы собирается какая-то комиссия, которая решает, нужно и можно ли этот фильм посылать на фестиваль. Слава Богу, что мы никуда не ходили и ни с кем ничего не согласовывали.

— Если я правильно вас поняла, в ходе подготовки фильма на фестиваль, вам довелось прибегнуть и к телефонному праву?

Н. К.: Да, приходится констатировать этот факт. Но у нас не было выбора, мы просили университет, чтобы нам помогли доделать фильм, ведь он был фактически еще не закончен. Вспоминаю, когда Игорь пришел с приглашением на фестиваль в университет, там ему сказали, что у них нет денег перевести фильм с компьютера на пленку, смонтировать негативы, напечатать копию, доработать звук и т. д. Да и что работы там на месяц... Тогда мы обратились к преподавателю Игоря Сергею Буковскому, к заведующему кафедрой кинорежиссуры Александру Ковалю, а они стали звонить ректору, декану... После всех этих звонков нас вызвали к директору учебной студии. Мы очень благодарны людям, которые нам помогли это все сделать, монтажницам, техникам, которые сидели с нами до поздней ночи.

И. С.: Я могу добавить лишь то, что я благодарен за все, что для меня сделали мои учителя, а я учился в мастерской Сергея Буковского и Владимира Кукоренчука.

— Есть ли какая-то "подковерная" борьба за призовые места в Каннах?

Н. К.: Я ничего такого не увидела. На фестивале была особенная атмосфера. Я никогда не забуду, как тепло к нам отнесся оргкомитет фестиваля. Поскольку наш фильм снимался на устаревшей аппаратуре, у нас возникли проблемы со звуком. Их аппаратура настолько качественная и точная, что легкое гудение на нашей пленке выдавало на их аппаратуре большие шумы, в результате не было слышно диалогов. Но, слава Богу, оргкомитет сделал все возможное и невозможное... В конечном итоге мы показывали фильм для жюри с двух пленок: звук — с одной, изображение — с другой…

— Во сколько вам обошелся выход на зарубежный рынок документального кино? На что были потрачены основные средства?

И. С.: Бюджет фильма — 15 тыс. грн. Этих денег мы не видели, они вращались в безналичной форме. В эту сумму входило приобретение пленки, аренда камер, выезд на съемки, проявка пленки, печать копий и т. д. 15 тыс. грн. — это стандартный бюджет курсовой студенческой киноработы, деньги эти государственные. Помимо этих денег, выделяемых университетом, мы вкладывали и свои средства.

— А к "пальмовой ветви" денежное вознаграждение полагается?

Н. К.: Эта награда не предусматривает финансового поощрения. Однако в этом году Канадский киносовет (госструктура), отдельно от Каннского фестиваля, учредил приз Нормана Макларена. Это канадский аниматор, который 50 лет наз ад получил "Пальмовую ветвь" в Каннах за лучший короткометражный фильм. Этот приз для нас очень важен, он дает возможность копродукции с этой канадской организацией для съемок следующего фильма.

— Как вы считаете, имея эту награду, легко ли будет поставить новый фильм?

И. С.: Думаю, следующий фильм я буду также тяжело и долго снимать, как и этот, своими силами.

— В таком случае, чем тогда государство может помочь таким как вы, или вообще украинскому киноискусству?

Н. К.: Сегодня от государства требуется лишь одно — создание законодательной базы, которая бы содействовала развитию частной киноиндустрии. Чтобы бизнесу было выгодно вкладывать средства в кино. Пускай Украина перенимает опыт российских коллег, которые ввели в свое время налоговые льготы в кино — и деньги пошли в киноискусство. Пока же у нас только говорят, но не делают. Вот заявили, что будет сниматься супер-проект — фильм "Тарас Бульба". Я не против этого фильма, я против самой постановки вопроса. Вот, мы снимем шедевр! Шедевр нельзя наперед спланировать! Да и прежде чем снимать шедевр, нужно развивать отрасль, поскольку если в Украине будет в год сниматься сто фильмов, то, конечно, три из них, может, и получатся шедеврами! А если у нас всего по два-три фильма в год снимается, то шансов на шедевр как-то маловато. Ставка государства на отдельные фильмы — это ошибка!

— На ваш взгляд, почему в Украине до сих пор нет кассового кино?

И. С.: Да потому что в Украине нет никакого кино. Мое глубокое убеждение — государство не должно вмешиваться в искусство, оно должно всячески способствовать его развитию законодательно, создавая для него выгодные условия, и только. Самая ужасная идея, о которой я недавно услышал, — это объединение всех киевских киностудий. Эту идею озвучил недавно вице-премьер Николай Томенко. Вместо того чтобы поддерживать развитие множества маленьких и больших киностудий, государство декларирует создание одной большой. Непонятно, зачем объединять этот металлолом из разных уголков Киева? Если цель — ввести новые должности, ну тогда можно объединять, только кому от этого будет легче? Я считаю, что это бесперспективная затея! Из троих калек одного здорового не сделаешь.

— Как вы считаете, нужно ли приватизировать государственные киностудии?

Н. К.: Думаю, что некоторые киностудии, такие, как Довженко, как и предприятие "Криворожсталь" — стратегические, и должны принадлежать государству. Но я так же и за то, чтобы параллельно существовали и много частных киностудий.

И. С.: Государство, владея киностудиями, должно заниматься, в первую очередь, развитием там баз кинопроизводства. Например, маленькие киностудии не могут содержать громадный проявочный цех, в результате эти услуги могла бы предоставить государственная студия, за это получала бы огромные деньги и налоги все государству шли бы. Сейчас пленка для украинских фильмов проявляется и печатается в Чехии, Польше, России.

Кроме того, наше государство стоит в стороне от проблемы дубляжа фильмов. Все фильмы, которые идут у нас в кинопрокат, имеют российский дубляж — это колоссальные деньги.

— Новая власть оценила ваши достижения? Как вас одаривали?

Н. К.: Если вы хотите услышать, были ли мы на приеме у Президента — не были. Когда мы еще были в Каннах, нам звонили по телефону и лично поздравляли Николай Томенко и Оксана Билозир. После показа в Доме кино ко мне подходила советник министра культуры Оксана Мельничук, говорила, что она и министр хотели бы с нами встретиться, но Игорь на пресс-конференции категорически отказался от этой встречи. Недавно ювелирный Дом Лобортас нам вручил награду — орден с драгоценными камнями, так что теперь у нас есть своя фамильная ценность. И еще: после показа в Доме кино был неимоверно приятный подарок — Николай Сулима, известный профессор, литературовед, заместитель директора Института литературы имени Тараса Шевченко, подарил нам всю свою огромную кинобиблиотеку, собранную за много лет. Мы с Игорем страшно любим книги, так что для нас это вообще — суперподарок.

И. С.: Моя абсолютная позиция — никаких встреч для галочки с руководством Минкультуры. Мне не нужна заметка в "Урядовом Курьере" о том, что министр встретилась с призерами Каннского фестиваля. Очень бы хотелось, чтобы минкультуры отсылало украинские фильмы на конкурсы пачками, тогда это будет высшая похвала и оценка.