Такая разная жизнь — от космоса до Ирана: в прокате "Жизнь", "Могучие рейнджеры" и "Коммивояжер"

С 23 марта в украинском прокате научно-фантастический триллер "Жизнь" Даниэля Эспиносы, сказочно-приключенческая фантазия "Могучие рейнджеры" Дина Израэлайта и пронзительная психологическая драма "Коммивояжер" Асгара Фархади — обладатель Оскара за лучший иностранный фильм. О том, чем привлекательна каждая из этих лент — кинокритик Сергей Васильев
Забезпечте стрімке зростання та масштабування компанії у 2024-му! Отримайте алгоритм дій на Business Wisdom Summit.
10 квітня управлінці Арсенал Страхування, Uklon, TERWIN, Епіцентр та інших великих компаній поділяться перевіреними бізнес-рішеннями, які сприяють розвитку бізнесу під час війни.
Забронировать участие
Таке життя…

Группа исследователей на Международной космической станции, изучая образцы грунта с Марса, находит живую клетку — первое доказательство внеземной жизни. С восторгом и энтузиазмом исследуя активно растущего марсианского пришельца, которого американцы назвали Келвин — в честь президента США Келвина Кулиджа, — герои, впрочем, и не подозревают, что вскоре им придется вступить в смертельную схватку с новооткрытым врагом, жестоким, разумным и угрожающим всему человечеству. Многочисленные выкрутасы этого противостояния и составляют сюжет "Жизни" Даниэля Эспиносы.

В одной из сцен персонаж триллера — специалист столь высокого уровня, что на 8 миллиардов землян таких "раз-два — и обчелся", — признается, что не понимает, что происходит. У зрителей, пожалуй, тоже может возникнуть подобное ощущение. Ведь они наблюдают за тем, как потенциально выигрышная история, стоящая на крепком научном фундаменте, стремительно удаляется в сторону протоптанных, но высосанных из пальцев дорожек — череды картин о планомерном уничтожении людей в замкнутом пространстве (бункера, подводной лодки, космического корабля — "нужное" подчеркнуть). События "Жизни" происходят в космосе, поэтому в первую очередь напоминают о злоключениях героини киносериала "Чужой". Дизайн Келвина, предложенный авторами, эти сравнения не отрицает.

При этом "Жизнь" отличает техническое совершенство — в воссоздании пространства реального космического бытия, условий невесомости, замкнутого взаимодействия в узких блоках МКС. Существование героев предстает здесь столь естественным, что воспринимается, как должное, хоть это, конечно, не так. "Коронной" сценой, призванной показать пластическое кинематографическое мастерство авторов, следует признать несколько позерский дебютный эпизод ленты, снятый — в духе Брайана де Пальмы — сложносочиненным (и, очевидно, "слепленным" из отдельных фрагментов) планом, который включает в себя и масштабный выход в космос, и интимное знакомство с участниками исследовательской миссии.

Само же поведение интернациональной команды в исполнении Джейка Джилленхола, Ребекки Фергюсон, Райана Рейнольдса, Хироюки Санады, Эриона Бакаре и Ольги Дыховичной нередко вызывает раздражение. Герои часто не соответствуют высокому званию "лучших из лучших", у них отсутствуют выдержка и психологическая устойчивость. Да и простое соблюдение существующих — для защиты, на минуточку, всего человечества — протоколов безопасности оказывается для них непосильной задачей.

В этом, правда, можно усмотреть грустно-трезвую оценку состояния человечества вообще. Используя лекала "Жизни", Даниэль Эспиноса вполне мог бы снять фильм об эксперименте на Чернобыльской АЭС, окончившийся мировой экологической катастрофой.

Могучая кучка

О фантастическом молодежном фильме Дина Израэлайта "Могучие рейнджеры", честно говоря, писать в этом обзоре изначально не планировали. Слишком явно эта картина уходит в развлекательное пространство конвейерного вымысла, который, увы, редко рождает "прибавочную стоимость" смысла. История о группе неблагополучных подростков из провинциального американского городка, которых случайно наделили недюжинными силами и поставили на защиту всего мира от глобальной угрозы, по большому счету, и не может быть иной: взлелеянная телевизионным опытом "Рейнджеров…" (свыше 800 эпизодов) и серией соответствующих фигурок-игрушек.

Однако, "Могучие рейнджеры" удивительно неожиданным образом "рифмуются" с "Жизнью" (в том числе манерой съемки отдельных сцен). И даже, благодаря открытой демонстрации использованных жанровых кодов, оказываются по-своему честнее: ни разу не обманывая зрителя голословными обещаниями, исполнить которые оказываются не в состоянии.

Герои тут тоже представляют политически корректную интернациональную команду — мир защищают трое юношей и две девушки всех цветов и рас, не лишенные недостатков, душевных травм, семейных горестей и даже инвалидности. И точно так же они должны бороться со смертельной угрозой человечеству. В "Могучих рейнджерах" она намного более глобальная (это не одинокая полуживая клетка с Марса) и при этом изначально несерьезная. "Рейнджерам" следует помешать злой чаровнице, поднявшейся из пучины морской, в которой она провела 65 миллионов лет, завладеть кристаллом, который дает жизнь всему живому.

Антигероиню играет Элизабет Бенкс, известная в первую очередь по киносаге "Голодные игры", в которой представала в ярких костюмных образах и насыщенном характерном гриме. Обильно загримирована она и в "Могучих рейнджерах", чем, пожалуй, и ограничиваются запоминающиеся аспекты ее игры. Остальные участники фильма, впрочем, не могут похвастаться даже этим: они проявляют себя в первую очередь в сочиненном авторами зрелищном коллективном действии.

В отличие от мизантропического триллера Даниэля Эспиносы, сомнений в том, что с "Могучими рейнджерами" в итоге все будет хорошо, практически не возникает (появление у героев сверхспособностей накануне возрождения смертельной угрозы буквально кричит об этом). Тем важнее становятся сцены, в которых Дин Израэлайт все же впускает в ленту шок-эффект неожиданности. Стоит отметить наэлектризованный дебют картины, снятый долгим планом в движении, камерой, которая дает обзор на 360 градусов, позволяя ощутить крушение авто. Подобные столкновения с "досказочной" реальностью в пространстве фильма будут возникать и в дальнейшем.

Контакт с реальностью

Непосредственный контакт с реальностью — в широком многообразии ее психологических нюансов и болезненных экзистенциальных преломлений — представлен в иранской драме Асгара Фархади "Коммивояжер", которая в минувшем месяце стала лауреатом премии Американской киноакадемии "Оскар" лучшему иноязычному фильму 2016 года.

Обозреватели считают, что отчасти Асгар Фархади получил награду вследствие политического характера голосования киноакадемиков, которые таким образом выказали свое негативное отношение к инициативе президента США Дональда Трампа запретить въезд на территорию США гражданам нескольких стран, в том числе Ирана. Однако, по большому счету, лента не нуждается в каких-либо идеологических подпорках, будучи достойна наград и высших похвал в силу выдающихся художественных качеств, сама по себе.

Главный герой "Коммивояжера" Эмад преподает литературу в школе, а по вечерам вместе с супругой репетирует спектакль по пьесе Артура Миллера "Смерть коммивояжера". Поскольку дом героев признают аварийным, они вынуждены переехать в съемную квартиру с темным прошлым. Тут супруга становится жертвой жестокого нападения. Впрочем, Эмад не заявляет о нем в полицию. Он пытается разобраться в том, что произошло, и самостоятельно найти и наказать преступника.

Отталкиваясь от "Смерти коммивояжера" Артура Миллера, в которой показана обыденная трагедия, Асгар Фархади представляет свою трагедию, сотканную из неярких бытовых ситуаций. Многие сцены он драматургически выстраивает с оглядкой на театральную рампу, выпукло подчеркивая нюансы чувств и ощущений героев, их содержательную игру, зрелищную в первую очередь психологически. При этом и момент преступления, и момент наказания, имеющие безусловный визуальный потенциал, он, по сути, оставляет за кадром.

Взаимодействие экрана и театральной сцены заявлено режиссером с первых сцен. Демонстрируя механику сценического комплекса, которая из ненастоящего рождает чистую эмоцию глубокого душевного переживания, открывает человеческую сущность, он в определенной степени повторяет прием, использованный Кшиштофом Занусси в драме "Черное солнце". Вместе с тем границы сцены тут очерчены намного четче. Разыгрываемая героями "Смерть коммивояжера" скорее оттеняет происходящее, чем предвосхищает его. Является эмоциональным дополнением реальной жизни, позволяющим героям уточнить собственные эмоции и переживания, но не найти ответ на болезненные вопросы жизни.

Концентрируясь на индивидуальном — боли, мести, любви, позоре, прощении, — Асгар Фархади мастерски представляет и непростую социальную реальность Ирана: она не проговаривается, но ощущается тактильно. Трещина в доме идет из-за строительства неподалеку, доверия к полиции нет, существует и проблема цензуры, важную роль играют консервативные социальные нормы, заставляющие все держать внутри себя.

В итоге, выходит прекрасный фильм, в котором молчание, вздох, закрытая дверь говорят со зрителем громче слов — и не выглядят нарочитыми при этом.