Корпорация ИГИЛ: чего может добиться самая богатая террористическая организация в мире

Факты об ИГИЛ таковы

Факт №1: ИГИЛ — экстремистское суннитское исламистское движение. Вытеснено из рядов материнской организации ("Аль-Каида") за чрезмерный радикализм.

Факт №2: Движение ИГИЛ хочет называться "Исламским Государством", поскольку провозгласило учреждение Исламского Халифата во главе с Абу Бакром аль-Багдади.

Факт № 3: ИГИЛ — богатое движение, и не обязано этим фактом зарубежным спонсорам. Захват центрального банка Мосула добавил ресурсов и так богатому движению, ранее финансируемому криминальным бизнесом.

Факт №4: Благодаря ИГИЛ в Ирак вернулся зарубежный военный контингент. Продвинувшись в Сирию, ИГИЛ с легкостью привлек в свои ряды боевиков из различных стран.

Факт№5: ИГИЛ извлек выгоду из того, что Ирак проводил политику отчуждения суннитов. Бывший премьер-министр Ирака Нури аль-Малики создал благоприятную почву для деятельности ИГИЛ, проводя политику, направленную против участия суннитов в деятельности государственных органов.

Факт №6: У ИГИЛ есть слабости. Быстрые успехи деятельности этого движения возникли в большинстве своем по вине и глупости самого их противника, а потому могут повернуть вспять.

Факт №7: ИГИЛ все еще набирает обороты. Это движение практически стерло границу между Ираком и Сирией.

Факт №8: ИГИЛ — это угроза побольше, чем Ирак и Сирия, особенно с точки зрения США.

Факт №9: ИГИЛ выиграет от большего вовлечения Ирана в события в Ираке.

Факт №10: ИГИЛ нельзя победить без полноценной стратегии, которая предполагает многостороннее международное сотрудничество.

Об угрозе со стороны этой террористической организации для западного мира говорят много. Чуть меньше упоминают о том, что ИГИЛ — в некотором роде феномен на "террористическом рынке". Ведь за несколько лет эта организация умудрилась создать узнаваемый бренд, с корпоративной щепетильностью отнесясь и к символике (флаги, форма боевиков), и к сетевой активности и даже к годовой отчетности. Это значит, что террористический проект амбициозен и стратегичен, — плохая новость для всех, кого может коснуться его деятельность. Однако, как любая корпорация, ИГИЛ обладает слабостями, которые помогают бороться с этим амбициозным экстремистским проектом.

От беспорядочного экстремизма к корпорации

В ноябре 2014 года Центр Брукингского института в Дохе выпустил отчет о деятельности ИГИЛ, озаглавленный "Составляя профиль "Исламского Государства" ("Profiling the Islamic State"). В резюме к этому отчету автор Чарльз Листер пишет: "Угроза, которую представляют суннитские джихадисты-боевики, эволюционировала с течением времени. Теракты против западных целей продолжаются, но сегодня основную угрозу западным интересам составляет увеличение нестабильности на Ближнем Востоке, которую джихадистские группы использовали с целью инициировать, развернуть и консолидировать операции. Усиление беспорядков в Сирии и Ираке в последние годы создало социо-политический вакуум, в котором смогли расцвести джихадистские группы. В этом отношении наиболее примечательно возвышение "Исламского Государства" (ИГ), ранее известного как "Исламское Государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ)".

По большому счету, "корпорация" ИГИЛ вышла на готовый к ее приходу рынок. Разбалансированный вследствие серии непрекращающихся конфликтов Ближний Восток создал прекрасные условия. Утомленные, разбитые войной и обездоленные жители Сирии — в большинстве своем сунниты, обиженные шиитским премьером сунниты Ирака, — все они оказались благодарной целевой аудиторией для хорошо структурированной, стратегичной организации. Фактически она взяла на себя роль, которую должно играть правительство, — консолидировала в своих рядах людей под общим лозунгом, с единой, понятной целью и вполне явными, понятными перспективами.

Кроме прочего, Чарльз Листер пишет: "Хотя сейчас ИГИЛ сосредоточено в рамках Сирии и Ирака, корнями оно уходит в Иорданию и Афганистан и по давности относится как минимум к 1999 году. Однако с того времени ИГИЛ значительно развилось, трансформировавшись из маленькой и плохо структурированной организации с широкими международными амбициями в обширную организацию, сосредоточенную на управлении в качестве "Исламского Государства" вне национальных границ. В течение этого 15-летнего периода ИГ и его разнообразные предшественники пережили значительный процесс операционного и организационного обучения. Первая попытка создания "Исламского Государства" в 2006-2008 гг оказалась чрезмерно фанатичной и вызвала отторжение, но вторая попытка в 2013 году и далее оказалась более устойчивой". Однако благодаря впечатляющему продвижению по обширным территориям Ирака и Сирии в 2013 и 2014 гг, ИГИЛ, вероятно, стало более успешной организацией, чем "Аль-Каида", — резюмирует автор.

С военной точки зрения, пишет Чарльз Листер, под командованием ИГИЛ находится 31 тыс. бойцов. Из них ориентировочно 20,000-25,000 — ключевые, идеологически лояльные, постоянные члены организации.

А с точки зрения внутренней структуры ИГИЛ развилось в бюрократическую организацию, ориентированную на заработок достаточного количества финансов, чтобы обеспечивать разнообразную управленческую деятельность. Оно сосредоточилось на поддержании финансовой независимости (хотя традиционная модель "Аль-Каиды" основывалась на внешнем финансировании и помощи доноров), а это, в свою очередь, привело к необходимости развивать различные источники дохода, включая нефть, газ, сельское хозяйство, налоги, похищение ради выкупа, черный рынок антиквариата и всякого рода незаконную торговлю.

На сентябрь 2014 года ИГИЛ зарабатывало примерно $2 млн в день и благодаря этому стало самой богатой террористической организацией в мире. Но угроза от нее исходящая не ограничивается рамками террористической организации. Явной целью этой организации остается учреждение и поддержка самодостаточного "Исламского Государства", а таким образом, она будет стремиться не просто завоевывать территории, но также руководить и управлять.

Экспериментальная страна победившего терроризма

В самом "Исламском Государстве" к вопросу управления и структуры подходят вполне ответственно, так что организация, и верно, начинает напоминать международную корпорацию. Так, ИГИЛ уже успело выпустить в свет несколько ежегодных отчетов о своей деятельности, которые включают инфографику военных операций по типам и регионам. Первый подобный отчет на арабском языке, доступный в сети, появился в августе 2013 года и охватывает действия террористов за ноябрь 2011 — ноябрь 2012 гг. Следующий отчет вышел 31 марта 2014 года по периоду ноябрь 2012 — ноябрь 2013 гг.

"Повторная публикация последовательных годовых отчетов указывает на то, что военное командование ИГИЛ в Ираке осуществляло управление и контроль национального театра военных действий как минимум с начала 2012 года", — пишет Алекс Билгер в статье для Института по Изучению Войны (The Institute for the Study of War). "ИГИЛ в Ираке намерено и способно организовать централизованные процедуры отчетности и печатать результаты работы с целью достичь организационного эффекта. Этот организационный эффект может включать привлечение внимания потенциальных доноров к деятельности ИГИЛ, а также демонстрацию все более структурированной организации, способной на большее, чем беспорядочные нападения".

Таким образом одним из основных отличий ИГИЛ от всех иных террористических организаций, в частности "материнской" "Аль-Каиды", остается жесткая внутренняя структура, "корпоративный" подход к организации независимых финансовых потоков и некоторая бюрократизация деятельности. Сама организация выносит эти отличия на первый план, демонстративно подчеркивая их, как будто в качестве узнаваемых характеристик своего бренда. Бренд международной террористической корпорации, а не обыкновенной, привычной террористической группы, служит тому, чтобы добавить ИГИЛ серьезности и оказывается своего рода "заявкой на большие намерения".

Четко структурированная организация с хорошо построенными внутренними процедурами более способна реагировать на изменения среды и внешние вызовы. С другой стороны этот подход оправдывает себя для корпоративного мира. А если учесть амбиции ИГИЛ на государствообразование, еще и вне рамок национальных государств, вряд ли корпоративный подход может быть настолько же успешным. Сергей Даниленко, доктор политических наук, доцент Института международных отношений КНУ имени Тараса Шевченко, модератор аналитической группы Geostrategy считает, что ИГИЛ — своего рода террористический окологосударственный эксперимент, призванный предложить альтернативу как традиционным террористическим организациями, так и национальным государствам.

"Это может быть альтернативой демократическому государству с его идеей свободы, независимости и постоянным стремлением быть удобным для всех. Вот почему в рядах ИГИЛ такое количество европейцев. ИГИЛ, с его корпоративным, жестким, иерархическим управлением — одновременно альтернатива для стран, с которыми оно делит мир в качестве актора международных отношений. Потому его нельзя считать типичной религиозной организацией. Скорее, "Исламское Государство" может быть своеобразным экспериментом, к которому внимательно присматриваются".

Нефть как цель, нефть как инструмент

Согласно отчету ООН от 14 ноября 2014 года, достоверно оценивать активы ИГИЛ очень трудно, ведь тяжело в точности определить количество украденного у местных компаний и частных лиц на подконтрольных организации территориях. Однако параллельно со спорадическими финансовыми поступлениями вследствие краж и захватов имущества, ИГИЛ также располагает несколькими постоянными источниками дохода.

Основная часть такого постоянного дохода поступает от контролированных организацией нефтяных месторождений в Ираке и Сирии. Остальные финансы поступают от вымогательства (которое называется "налогами"), прямого грабежа и похищений с целью выкупа. Причем внешние источники финансирования в сравнении с внутренними — незначительны. ИГИЛ даже получает прибыль от продажи зерна, а также торговли женщинами и детьми.

По информации ООН, ИГИЛ способно добывать примерно 47 тыс. баррелей нефти в день с месторождений, расположенных на севере Ирака и в Сирии. Причем самое большое количество сырья приносят именно сирийские месторождения. Организация добывает сырую нефть и перепродает ее по контрабандной сети и перекупщикам, а цена за баррель постоянно меняется. Точно ясно только то, что цена на контрабандную нефть ИГИЛ все равно должна быть существенно ниже рыночной, а соответственно, с учетом серьезного падения цен на ресурс на мировом рынке, и доходы террористов должны существенно страдать.

"На основе различных источников, мониторинговая команда считает, что достоверен разброс цен от $18 до $35 за баррель", — говорится в отчете ООН. "Однако в связи с падением цены на сырую нефть, количество того, что может получить ИГИЛ, также снижается. Если использовать разброс с $18 до $35 за баррель и предположительную добычу 47 тыс. баррелей нефти в день, потенциальный доход ИГИЛ от сырой нефти колеблется в промежутке $846,000 — $1,645,000 в день. Однако эти цифры не учитывают производственные издержки, а также количество потраченной нефти на собственные операции и жизнедеятельность самой организации.

Кроме добываемой нефти, ИГИЛ располагает резервами нефти, находящейся в хранилищах на захваченных территориях. По оценкам ООН, такой нефти в распоряжении террористов около 2,5-3 млн баррелей.

По мнению Сергея Даниленко, учитывая все особенности организации, ИГИЛ — очень удобный инструмент влияния на рынок нефти. И в таком виде ее можно "нанимать" в зависимости от цели. "Исламское Государство" владеет конкретной отвоеванной территорией, формирует теократические квазигосударственные структуры управления, а также занимается созданием настоящей централизованной армии. С течением времени оно расширяет свои границы за счет отвоевания новых территорий. А это значит, что с помощью ИГИЛ можно сорвать добычу нефти в ОАЭ или Кувейте, создать хаос на границах Турции (страны-члена НАТО)".

Supply chain matters

Как у всякой корпорации, у ИГИЛ есть свое "бутылочное горлышко" — слабое место, которое тормозит процесс активного продвижения. Благодаря этому слабому месту террористы теряют темп и перспективы, а антитеррористические силы получают возможность справиться с угрозой быстрее.

Казалось бы, хорошо выстроенная организация с жесткой "корпоративной культурой", основанной на религиозном экстремизме, амбициозными целями, понятной целевой аудиторией и проработанным брендом, ИГИЛ все равно нашло свой камень преткновения. Им стали поставщики — то есть цепь поставок людей, оружия, транспорта и всего, что необходимо для постоянного вооруженного продвижения в рамках такой амбициозной стратегии, как создание целого наднационального государства.

Об этом в ходе пресс-конференции 3 февраля 2015 года рассказал пресс-секретарь Пентагона контр-адмирал Джон Кирби. Он заявил, что нефть больше не является главным источником доходов ИГИЛ, а продвижение террористов замедлилось по причине невозможности быстро восстанавливать потери людей и транспорта.

"Знаете, у них же нет цепи поставщиков на местах, и подрядчика в сфере обороны, который бы собирал для них грузовики. Им приходится воровать все, что требуется, а количество этого — оно ограничено. Здесь мы их и подбили", — заявил Кирби. Он уточнил, что по оценкам Пентагона, нефть больше не приносит террористам основной "долларовый доход". "Таким образом они меняются. Мы говорим о том факте, что они сейчас находятся больше в оборонной позиции. У них нет новых успехов". По словам Кирби, благодаря проблеме с быстрым пополнением ресурсов, террористы теряют позиции, вместо наступления уходят в оборону, и больше обеспокоены коммуникацией внутри организации, а также цепью поставок необходимого. "Это другая группа, нежели семь месяцев назад. Я не говорю, что они уже не опасны. Я не говорю, что они уже не варвары, но они изменились. Их характер, действия, поведение отличаются. Это также свидетельство прогресса".

Сергей Даниленко, в свою очередь, считает, что корпорация ИГИЛ способна обойтись малым и нельзя сбрасывать со счетов внешнее финансирование, а также другие, более мелкие источники террористических доходов: "Действия мира логичны — остановить финансирование самопровозглашенного государства. Но мы должны понимать, что существует и третья сторона, которая благоприятствует деятельности ИГИЛ по различным причинам. Единственный ли источник — нефть? А как же наркотики, как в Афганистане, кража людей и пиратство, как в Сомали? Кроме того, ИГИЛ готовы обойтись минимумом. Хотя оружие стоит дорого. Но ведь есть и частные спонсоры, даже среди европейцев, перебравшихся на Ближний Восток. Результаты от перекрытых поступлений от продажи нефти не сразу будут заметными".

Но цепью поставок слабость корпорации ИГИЛ не ограничивается. Одной из причин молниеносного продвижения террористов на территории Ирака можно считать политику бывшего премьер-министра Ирака Нури аль-Малики. Оказавшись у власти, премьер-шиит решительно занялся отстранением от власти суннитов, чем вызвал естественное и ожидаемое раздражение у этой группы населения. Таким образом иракский премьер фактически своими руками подготовил благодарную целевую аудиторию для деятельности ИГИЛ. "Исламское Государство" — организация суннитских экстремистов, вышедших "на праведную борьбу за права" обиженных суннитов региона. Раздор между шиитами и суннитами — дело историческое, потому иракский премьер буквально нажал на курок, задев давнюю традиционную напряженность между двумя религиозными течениями.

На этот счет 11 марта 2015 года в ходе пресс-конференции министр обороны США Эштон Картер и министр обороны Великобритании Майкл Фэллон сообща заявили, что работа с целевой аудиторией террористов — ключ к победе антитеррористических сил.

"Мы работаем с премьер-министром аль-Абади над политическим подходом и возможностью управления — попыткой повернуть вспять некоторые сектантские тренды последних лет. Мы сотрудничаем со службами безопасности Ирака, чтобы вернуть их к состоянию мультисектантской силы", — заявил Картер. По его словам, все будет зависеть от иракцев. Но основной целью остается именно восстановление инклюзивности, которая предполагает равноправное участие суннитов и шиитов в ключевых системах управления государством. Потому что разбалансировка и отсутствие инклюзивности стали "одной из причин, благодаря которым у ИГИЛ получилось захватить территории прошлым летом".

С коллегой согласился и Майкл Фэллон, который заметил, что задача антитеррористических сил — обеспечить инклюзивность иракского правительства, и таким образом отобрать позиции, захваченные ИГИЛ, чтобы организация больше не смогла "удерживать города и деревни с согласия местных жителей".

Таким образом корпорация ИГИЛ, продемонстрировавшая удивительный успех за короткий промежуток времени, вполне может оказаться примером организации, которая умеет "захватить рынок благодаря удачному стечению обстоятельств", но совершенно не способна его удержать, если конкуренты, представленные более сильными и крупными корпорациями, озаботятся поработать с ее целевой аудиторией и наступить на ее "бутылочное горло". В конце концов, корпоративный подход хорош в бизнесе, но государство из этого вряд ли создашь. Разве только государство на час.