Отсудить у Коломойского: Почему у государства мало шансов в судах за деньги ПриватБанка

ПриватБанк выдержал последние обязательные формальности после национализации и теперь может готовиться к судам со своими бывшими акционерами. 1 июля — это крайний срок, до которого Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов должны были подать свои предложения по реструктуризации портфеля инсайдерских кредитов. Цена вопроса, по версии государства — 190 млрд грн. На докапитализацию "Привата" с учетом июньских 38,5 млрд грн Минфин потратил(в виде ОВГЗ) уже 155 млрд грн.

Что государство может предъявить Боголюбову и Коломойскому и сочтут ли украинские суды эти доказательства справедливыми? Delo.UA разбиралось в аргументах сторон.

В поиске доказательств

Теоретически экс-собственники банка должны были постепенно погасить выданные самим себе кредиты или хотя бы предложить "Привату" определенный график погашения с конкретными датами и суммами. Этот пункт был одним из условий "мирной" национализации "Привата", о чем шла речь в письме за подписью Боголюбова и Коломойского от 16 декабря прошлого года, адресованном Владимиру Гройсману. В нем экс-бенефициары "Привата" обещали реструктуризировать 75% связанного портфеля до 1 июля.

Источник: Министерство финансов

Обещаний они так и не выполнили. И более того, сейчас бывшие собственники "Привата" отрицают выводы НБУ, Министерства финансов и менеджмента банка о масштабах связанного кредитования, настаивая на том, что оценка инсайдерских кредитов по состоянию на середину декабря (всего 8 млрд грн или 4% портфеля) правдива. В отличие от 190 млрд, о которых говорят в самом "Привате" и НБУ.

Доказать правоту государства в этом вопросе должен был независимый аудит банка, которым занималась компания EY. Предыдущим аудитом — PwC — в НБУ были очень недовольны. Компании, которая в прошлом году аудировала отчетность, в том числе и госбанков, светили серьезные проблемы вплоть до запрета работать на украинском рынке.

EY не смогла сделать аргументы НБУ неопровержимыми. Аудиторы подтвердили очень плохое качество кредитного портфеля "Привата", но обнаружить больше 10 млрд грн кредитов связанным лицам не смогли. Как поясняют в НБУ, компания ссылается на нехватку документов и данных, достаточных для подобных выводов. Обвинять в чем-то коллег из PwC EY тоже не стала.

В "Привате", тем не менее, цифру в 190 млрд грн (по сути, это деньги, которые менеджмент банка времен Коломойского/Боголюбова выдал их же структурам) считают справедливой. По словам председателя правления банка Александра Шлапака, расхождение с данными аудита можно объяснить тем, что в ходе работы с "Приватом" EY руководствовалась международными стандартами финансовой отчетности.

"МСФО не предусматривают наших реалий, поэтому украинское законодательство имеет свою трактовку понятия "связанных лиц". Это зафиксировано в Законе "О банках и банковской деятельности", а также в 315 постановлении НБУ. В случае если вы выдаете кредит компании с непрозрачной структурой собственности и на нерыночных условиях, без обеспечения — все это считается кредитованием связанных лиц", — рассказывал на своей пресс-конференции Шлапак.

По его словам, расхождение в оценках НБУ и EY появилось в первую очередь из-за того, что аудитор не посчитал связанными 36 компаний, которые незадолго до национализации получили в банке 132,8 млрд грн кредитов, за счет которых они сразу же погасили задолженности 193 других юрлиц, бравших в банке займы ранее.

Как отмечает Шлапак, это было не первое такое "перекрестное погашение" — эти 36 юрлиц стали только вершиной кредитной пирамиды "Привата". Об этом же говорит и замглавы НБУ Катерина Рожкова. Она подчеркивает, что в Нацбанке о проблеме постоянного перекредитования в "Привате" старых инсайдеров за счет новых знали. Поэтому изначально считали все кредиты, выданные банком подобным структурам, связанными. Задачей "Привата" было либо доказать НБУ обратное, либо добровольно погасить задолженность (как вариант — перенести ее на работающие компании с адекватными твердыми залогами).

Вплоть до осени прошлого года акционеры банка соглашались со вторым вариантом — у них была программа реструктуризации/замещения связанного портфеля. Но затем все прекратилось, а "Приват" в срочном порядке был национализирован.

Уязвимые позиции

Теперь с позиции силы НБУ разговаривать с экс-собственниками "Привата" не сможет. Одно дело использовать аргумент об инсайдерах в личных переговорах с владельцами действующего банка и другое — предъявить его в суде с бизнесменами, которые не хотят потерять почти 200 миллиардов.

По словам Шлапака, половина из этих 193 компаний имели реальное обеспечение по своим кредитам (залоги были выведены после захода в схему 36 юрлиц, частично они были взяты на баланс банка — несколько сотен АЗС и нефтебаз). Это значит, что доказать их связанность будет еще сложнее, не говоря уже о том, чтобы заставить Коломойского и Боголюбова добровольно признать за собой эти долги.

Пока практика показывает, что позиция государства в этом деле и без того довольно уязвима. Уже есть один громкий прецедент — дело семьи Суркисов, которая в суде первой инстанции добилась признания своих активов несвязанными с ПриватБанком и его бывшими собственниками. Речь идет о миллиарде гривень, которые принудительно были конвертированы в капитал банка после смены собственника. Формулировка суда выглядит при этом довольно серьезно: "Отменить решение о национализации ПриватБанка в части, нарушающей интересы истца". Сейчас это решение находится в закрытом доступе, ознакомиться с аргументами сторон невозможно. ПриватБанк по этому поводу заявлял, что намерен подавать апелляцию.

"Если все же апелляция оставит решения суда первой инстанции по иску Суркисов без изменений, полагаю, что в ближайшее время стоит ожидать значительного количества аналогичных дел. Уже подан иск от кипрской компании, принадлежащей бывшим акционерам "Привата". Насколько мне известно, сейчас готовится еще ряд подобных исков от компаний, признанных НБУ связанными лицами с Приватбанком", — говорит управляющий партнер адвокатского объединения Suprema Lex Виктор Мороз.

Вряд ли дело дойдет до полной судебной отмены национализации "Привата" (да и это неосуществимо на практике). Но для Коломойского и Боголюбова — это хороший повод использовать слабость позиции государства в свою пользу.

Детективы против украинских судов

Еще одна большая проблема "стороны обвинения" в том, что по сути никаких обязательств Коломойский и Боголюбов, отдавая государству "Приват", на себя не брали. Все, что есть в этом смысле — письмо. Но, во-первых, экс-владельцы банка могут отрицать сам факт его написания, и, во-вторых, даже если они действительно являются авторами письма, это не накладывает на них ни единого юридического обязательства.

"В письме экс-собственников "Привата" не указано, кто может потребовать от подписантов выполнения обещанной реструктуризации кредитов, в нем нет ни слова об ответственности за ее невыполнение. Просто так бывшие собственники не обязаны обеспечить реструктуризацию на основании приобретения государством акций банка. Поэтому это письмо носит скорее характер жеста доброй воли, обещания, привлечь к юридической ответственности за нарушение которого невозможно", — говорит советник адвокатского объединения "Арио" Кирилл Юхно.

В НБУ при этом не скрывают, что для них сейчас главное — вернуть государству потраченные на докапитализацию "Привата" деньги, а не привлечь его топ-менеджмент и собственников к уголовной ответственности. В этом смысле большие надежды Нацбанк связывает с forensic- аудитом ПриватБанка, который должен представить реальные доказательства того, что Коломойский и Боголюбов действительно выдали сами себе кредитов на 190 млрд грн.

Первые результаты forensic в НБУ ожидают этой осенью. Занимаются этим международное детективное агентство Kroll и консалтер AlixPartners. Обе компании помогали Нацбанку с подготовкой национализации "Привата", договора с ними регулятор заключил в первой половине 2016 года. Стоимость услуг детективов в НБУ не разглашают, но СМИ писали о предусмотренном в 2017 году вознаграждении для AlixPartners в размере 20 млн евро.

В НБУ опасаются единственного — украинские суды могут не принять forensic-расследование в качестве решающего доказательства. По словам Виктора Мороза из АО Suprema Lex, результаты аудита еще нужно будет легализовать в рамках уголовного производства по правилам уголовного процессуального законодательства Украины. То есть, грубо говоря, данные AlixPartners и Kroll должен подтвердить украинский следователь. Как минимум это может занять довольно много времени. Как максимум — сделает весь forensic бессмысленным.

"Выводы forensic-аудита сами по себе не имеют доказательной силы. В отечественной судебной практике есть прецеденты, когда правовая позиция сторон судебного разбирательства строилась на результатах как раз forensic-аудита. Однако суды относятся к таким доказательствам скептически", — говорит Виктор Мороз.

Как поясняет Кирилл Юхно из адвокатского объединения "Арио", этот скепсис можно объяснить тем, что исторически для украинского суда мнение судебного эксперта государственного экспертного учреждения (как правило, это Киевский научно-исследовательский институт судебных экспертиз) имеет более весомое значение, чем заключение иностранных специалистов. Поэтому экспертное мнение иностранной компании само по себе не будет иметь решающего значения, будучи лишь одним из доказательств по делу.

Если государство победит

Суд — это точно не самый хороший исход для государства в плане возврата денег. Даже если иски "Привата" против экс-собственников будут удовлетворены, вероятность реального взыскания активов, принадлежащих Коломойскому-Боголюбову, довольно мала.

"Если государство добьется позитивного для себя судебного решения, дело перейдет в руки исполнительной службы. Та, в свою очередь, будет пытаться найти активы Коломойского/Боголюбова, арестовать их и продать с молотка. Но для этого нужно, чтобы у них осталось право собственности на эти активы до момента ареста. Поэтому действия экс-собственников в данном случае ограничены исключительно фантазией юристов, которые их обслуживают", — говорит старший юрист АФ Pragnum Алексей Некрасов.

По словам Кирилла Юхно из АО "Арио", согласно официальной статистике, госисполнители в полном объеме исполняют менее 3% судебных решений. Если речь идет об аресте и взыскании активов, находящихся за рубежом, решения украинского суда должна будет подтвердить еще и иностранная инстанция. На взыскание активов, находящихся в трастовом управлении где-нибудь в Европе, расчитывать сразу не стоит.

Первый прецедент

Тем временем Виталий Шлапак рассказал о первом прецеденте, когда Генпрокуратура открыла производства по доведению ПриватБанка до банкротства. Тут же (утром 6 июля в главный офис "Привата" в Днепре с обыском пришло НАБУ. Повод — превышение должностных полномочий менеджментом банка, из-за чего тот понес убытки на 116,8 млрд грн. Эти убытки, как известно, пришлось покрывать государству.

Но с практической точки зрения подобные дела помогут слабо. Взыскать деньги у собственников банка под предлогом доведения до банкротства не получится — в управлении банком ни Коломойский, ни Боголюбов не участвовали.

"Надо понимать, что ни Коломойский, ни Боголюбов лично эти кредиты не получали. Учредителями компаний, которых кредитовал "Приват", тоже, вероятно, выступают не они. На деятельность банка формально они тоже не влияли. Коломойский входил в набсовет "Привата", а его главой был другой человек", — признает глава ПриватБанка Александр Шлапак.

По словам Кирилла Юхно (адвокатское объединение "Арио"), статья 218-1 Уголовного кодекса (доведение банка до неплатежеспособности) предусматривает лишение свободы на срок до 5 лет и штраф. Но беспокоиться об этом нужно в первую очередь топ-менеджменту "Привата" во главе с Александром Дубилетом. Во вторую — главе набсовета "Привата". И только в третью — Коломойскому, который был членом набсовета (среди прочего курирует и сделки со связанными лицами).

"Прошло полгода с момента национализации ПриватБанка. Если бы была возможность говорить об уголовном преследовании Коломойского и Боголюбова, это давно произошло бы. Более того, они — акционеры, которые не подписывали договоров об отчуждении имущества, не совершали, по сути, никаких действий. Этим всем занимались наемные менеджеры, которых можно при желании привлечь к уголовной ответственности, в том числе по факту доведения до банкротства, но практического смысла в этом нет", — говорит Алексей Некрасов из АФ Pragnum.

В НБУ не зря отнесли разбирательства с менеджментом банка на второй план. Мотив регулятора простой — все эти дела нужно не просто инициировать, но и сопровождать юридически. Отвлекать ресурс на уголовное преследование условного Дубилета, в то время как только началась активная борьба за активы, в НБУ не видят особого смысла.

Но и через суд шансов возместить госзатраты на национализацию "Привата" у государства не так много. Поэтому и в НБУ, и в Минфине все еще надеются договориться с Коломойским и Боголюбовым — но уже с помощью иностранных посредников во главе с Rotchild.