The Guardian: Меркель — последний форпост раздробленного ЕС

Она может в большей степени ассоциироваться с этими кошмарами, чем любой другой политик в Европе, но Ангела Меркель ненавидит меры жесткой экономии. Это именно то слово. Кризис подарил Германии отвратительный термин Austerität (жесткая экономия, — нем.). Когда канцлер Германии его произносит, она морщит нос в отвращении, выражает недоумение, пытается от этого дистанцироваться, пишет Йен Трэйнор из T he Guardian.

Sparsamkeit (бережливость, — нем.), или экономность, подходит ей больше. Меркель рассматривает это с позиции старомодной добродетели ведения домохозяйства, которую она возвела до уровня национальной и европейской политики. Но когда речь заходит о формуле, в которой Европа нуждается больше всего, волшебное слово Меркель — "конкурентоспособность". Затягивание поясов в Греции, как практически везде, — всего лишь средство для достижения этой цели.

Хорошо, если оно работает. А если нет? В Греции, колыбели европейской демократии и очаге европейского кризиса, избрание Алексиса Ципраса (его рассматривают то в качестве ультралевого демагога, то в качестве возмездия глубоко коррумпированному закрепившемуся политическому классу) показывает, что это не так.

"Выборы в Греции уже стали однозначным поражением Меркель и ее стратегии жесткой экономии для поддержания евро", — написал на этой неделе бывший министр иностранных дел Германии Йошка Фишер.

В случае Греции результатом стало травмированное общество, нетронутая элита и вывод денег из страны, отсутствие рабочих мест для молодежи; национальное производство упало на четверть, суверенный долг вырос до уровня, где его обслуживание возможно только при условии принесения в жертву любых перспектив восстановления. Пять лет того, что Брюссель называет "программой", — а Греция неконкурентоспособна. И у нее первое в ЕС правительство, состоящее из ультралевых бунтарей и реакционных националистов-антисемитов.

Ошиблась ли Меркель? Немцы гневно отвергают саму предпосылку вопроса, убежденно заявляя, что не они создали проблему, это во-первых, но с щедростью ответили на нее, приняв на себя львиную долю программы спасения Греции в размере €240 млрд (£181 млрд) — это самый большой пакет спасения несостоятельного государства.

Но для немецкого лидера эти недели были не особенно хорошими. В прошлом месяце Европейский Суд отклонил претензию Германии на то, что обещание Марио Драги сделать что угодно в случае необходимости ради спасения единой валюты евро — незаконно. Драги, глава Европейского центрального банка, дал ход политике, которая предана анафеме монетаристами Германии — печати денег с целью покупки триллиона евро государственных облигаций.

"Не только она, но значительная часть немецкого политического, экономического и интеллектуального истеблишмента была категорически против решения Европейского центрального банка", — сообщили в аналитическом центре Центр Европейских реформ.

Избрание Ципраса и возврат кризиса евро — это хет-трик, поражение Берлина со счетом 3-0.

Греция напугана и разбита, Франция в депрессии, Италия в тоске, Испанию лихорадит. Но кризис в основном обошел Германию стороной. Меркель — на третьем своем сроке, а ее персональные рейтинги высоки, в то время как почти все другие ведущие фигуры при должностях в еврозоне оставили посты с 2010 года.

Таким образом, по общему мнению, у Меркель был хороший кризис. Но это не совсем верно. Она пошла на огромные уступки, стиснув зубы. С самого начала кризиса в 2010 году все крупные стратегические политические меры, принятые ради сохранения валюты, влекли решения, которым жестко противостояла Германия.

Первое большое решение касалось того, внедрять ли вовсе программу экстренной финансовой помощи. Берлин считал это незаконным; по его мнению, даже в общем валютном пространстве каждая страна должна заботиться о себе сама, без поддержки других. Но Меркель пришлось уступить давлению рынков, банков, других правительств и согласится на то, что впоследствии превратилось в €750 млрд фонда спасения стран, от Греции до Ирландии.

На вторую крупную уступку она пошла летом 2012 года, когда Франция, Италия и Испания (при тихих толчках со стороны США и Великобритании) осадили Меркель на саммите в Брюсселе и заложили основу того, что теперь известно как "банковский союз" еврозоны. В результате возник единый супервизор и централизованные правила для банков валютного пространства.

Немцы жестко противились этому — и проиграли. Обнародованное в прошлом месяце намерение Драги скупать облигации (известное как количественное смягчение) — третье крупное политическое поражение, положившее конец иллюзии, что Европейский центральный банк в первую очередь был основан в качестве клона немецкого Федерального банка, который никогда не смог бы прибегнуть к такой политике.

Если Германия проиграла в крупных сражениях, она получила компенсацию, диктуя условия своих поражений. Да, программы срочной экономической помощи будут, но Берлин определяет детали принципов их действия и условия, которым должны соответствовать должники. То же в отношении банковского союза. Неохотно согласившись на единого супервизора, Германия направила свою энергию на формирование и детальное управление новой системы.

Эти конфликты отразили фундаментально разное видение, глубокие культурные различия между крупными странами Европы по поводу того, как работают бюджеты и экономическая политика. Это всегда было диалогом глухих, упражнением во взаимном недопонимании.

"Я никогда не обсуждаю экономическую политику с немцами, — шутит ведущий чиновник еврозоны из Брюсселя, — потому что для них это не экономика, это религия".

Пять лет спустя эти базовые различия во взглядах не разрешились, они могут стать во главе столкновения между Афинами и Берлином.

Ципрас заявил, что греческий народ высказался и передал Германии громкий отказ. Его втихую поддерживает французский Франсуа Олланд и итальянский Маттео Ренци, оба выступают за "движение Европы в другом направлении", но неохотно вступят в борьбу с Меркель открыто, и надеются, Ципрас может сместить баланс влияния в их сторону.

"Ципрас в краткосрочной перспективе помог бы бросить вызов Меркель", — комментирует чиновник из итальянского правительства. "Но не очень надолго".

Но немцы далеко не одни подчеркивают приоритет сокращения расходов, уменьшения бюджетов, снижения заимствований и структурных реформ в качестве решения.

Балтийские страны, в частности Латвия, сами прошли по пути мучительных мер экономии и мало сочувствуют Афинам. Голландцы и словаки их тоже не поддерживают. Финляндия пойдет на выборы в апреле, а за премьер-министра Алекса Стубба высказался министр правительства этого государства ЕС: "никто не проголосует за вежливое обращение с Грецией".

"Остальная Европа не может финансировать предвыборные обещания Ципраса", — колко заметил Мартин Шульц, президент Европейского парламента, когда в качестве первого высокопоставленного чиновника ЕС встретился с новым премьер-министром Греции на прошлой неделе в Афинах.

Йирки Катайнен, вице-президент Европейской Комиссии и бывший премьер-министр Финляндии, добавил: "Мы не меняем политику в зависимости от выборов".

Другими словами, правительства приходят и уходят, народ может голосовать за кого пожелает, но политика остается неизменной. Это отражает неразрешимую проблему, лежащую в основе конфликта — как примирить демократию в одной стране с монетарным союзом 19 стран.

Политика еврозоны не сильно варьируется от страны к стране. Пять лет кризиса привели к тектоническим сдвигам в политике Греции, Испании и Италии. И сейчас конфликты политические и национальные, а не узко финансовые или касающиеся борьбы левых с правыми по поводу экономики.

"Они стартовали как идеологические, но теперь они национальны, между нациями", — комментирует чиновник из правительства Италии.

В Греции критика Ципраса в адрес режима жесткой экономии — не новость. Те же аргументы звучали от Антониса Самараса из правоцентристов, пока он не стал премьер-министром в 2012 году. Левоцентристские взгляды Олланда на кризис евро мало отличаются от взглядов его предшественника Николя Саркози, который представлял првоцентристов. Политика Меркель по евро постоянно получала поддержку в Бундестаге от социальных демократов и зеленых.

Практически везде позиции обладают национальными характеристиками. Эти неразрешимые различия между странами отравляют политику Европы. Они легко и быстро могут сместиться в сторону национализма.

"Между нашими лидерами нет доверия", — комментирует высокопоставленный чиновник из Европейской Комиссии.

В Италии, Франции, Греции и других местах можно услышать сейчас одинаково горькое осуждение в адрес немцев вместе с мнением, что доминирующая держава ЕС считает, что спасает Европу, а на самом деле разрушает ее.

По большей части реакцией немецких СМИ на триумф Ципраса стало возмущение, жалоба на "греческий кошмар" и слова в адрес Меркель "а мы говорили" — десятки миллиардов от немецких налогоплательщиков спущены в канаву.

Даже ведущие дипломаты в Брюсселе говорят теперь что Германия более не "жесткий гегемон" Европы, она гораздо гибче, нежели раньше, в вопросе главенства.

Меркель почитают и боятся. И верно, в психо-политике нынешнего европейского руководства часто кажется, что все ключевые мужские фигуры жаждут внимания и одобрения Меркель.

Стратегия Дэвида Кэмерона переписать условия членства Великобритании в ЕС останавливается перед одной задачей — завоевать поддержку Меркель. Но как минимум два раза в последний год она его пробросила.

Квартет итальянских премьер-министров, Сильвио Берлускони, Марио Монти, Энрико Летта и теперь Ренци, — все пытались привлечь лидера Германии. Она помогла свергнуть Берлускони, мало сделала для помощи Монти, а Ренци (по словам высокопоставленных источников) раздражает ее по причине своего нахальства, как ранее Саркози.

На этой неделе Меркель отправилась в Венгрию на встречу с самым авторитарным премьер-министром ЕС Виктором Орбаном. В прошлом году он заявил американскому сенатору Джону Маккейну, что Меркель — единственный политик, который имеет значение в ЕС, — об этом сообщили источники в Будапеште. Даже президент России Владимир Путин поставил свою дипломатию по Украине на победу над Меркель. Но она больше не верит ни единому его слову.

"Меркель не менее нарциссична и эгоистична, чем любой другой политик", — заметил на прошлой неделе аналитик по рискам из Eurasia Group.

Сейчас черед Алексиса Ципраса попытаться одержать победу над немецким канцлером, поскольку без ее согласия Греция обречена. На этой неделе он ездит по Европе — Никосия, Рим, Париж и Брюссель в среду. Берлин не предполагается, а команда Ципраса ясно дала понять, что не станет просить аудиенции у Меркель. Или пока не станет.

Во Франции, Италии, Нидерландах и Великобритании новый национализм проявляется в росте мощных антиевропейских сил, которые влияют на политику по евро, иммиграции, исламу, и тем временем распространяют антинемецкие стереотипы.

Германия всегда была в этом исключением, единогласно выступая за ЕС, невосприимчива к привлекательности ультралевого и ультраправого популизма. Но и это меняется. С Меркель сейчас в конфронтацию вошла немецкая националистическая антиевропейская партия Альтернатива для Германии и националистические марши против "исламизации", проведенные в последние несколько месяцев.

Это сужает ее пространство для маневра в том, что делать с Грецией, и добавит к ее осторожности в вопросе слишком больших уступок, ведь греческая дилемма может вырасти во что-то намного большее. Если немецкое общественное мнение присоединится к большей части остальной Европы и отвернется от ЕС, лидерство Меркель будет поставлено под вопрос и подвергнется проверке, хотя ранее это случалось редко.

"Это ключевой момент для того, как Европа будет двигаться далее, — комментирует высокопоставленный чиновник ЕС. — Меркель необходимо думать о своем политическом положении. Если изменений не будет, не удивляйтесь, когда люди отвергнут Европу".