Невозможно найти беспроблемный продающийся банк

У крупного банка — потенциального покупателя — обычно возникают свои особенности в ходе присоединения другого банковского учреждения. Это касается как целей, так и самого процесса. Подробностями поиска партнеров для слияния поделился председатель наблюдательного совета банка НРБ-Украина ВЯЧЕСЛАВ ЮТКИН

— Вячеслав Михайлович, каковы планы Вашего банка относительно слияний?
— Накануне выхода на украинский банковский рынок мы отдавали себе отчет в том, что будем на нем конкурентоспособными, поскольку он объективно слабый по мировым и даже российским меркам. Будущее украинской банковской системы — за укрупнением. Крупные банки наиболее полно могут удовлетворять запросы клиентов — с точки зрения размера кредита на одно юридическое лицо, достаточности ресурсов и возможности четкой политики. Если не учитывать потенциальную возможность выхода на рынок иностранных банков (что происходит раз-два в год), единственный путь к этому, на мой взгляд, лежит через слияния.
Последний год по поводу слияний мы ведем переговоры с несколькими банками. Я бы не стал использовать термин поглощение, поскольку речь идет о самодостаточных банковских учреждениях. Более того, эти банки сами не собирались продаваться, инициатива исходила от нас. Поэтому они, уже вступив в переговоры, настаивали на паритетных условиях. Пока что мы ведем переговоры о приобретении пакетов в размере не менее чем 25% + 1 акция. Да больше и не продается: целиком продаются только банки умирающие, в приобретении которых нет никакого смысла. О результатах некоторых переговоров можно будет говорить уже в ближайшее время.

— С какой целью банки покупаются другим банками?
— Основная цель — укрупнение, рост активов, а также увеличение количества клиентов. Ведь даже если банк убыточен, у него наверняка есть сотня-другая клиентов, которые, если и подумывали о смене банковского учреждения, то после слияния должны остаться. Помимо этих моментов, конкретно для нас важно развитие региональной сети (пока что у нас имеется только отделение в Алуште). Мы считаем, что в ближайшие три — пять лет без девяти — десяти крупных филиалов нам на рынке делать будет нечего. Однако затраты на создание филиалов окупаются как минимум через пять — семь лет. Эти деньги отвлекаются от кредитования, инвестиционных программ. Деньги же немалые: минимум полмиллиона, а по-хорошему — миллион. Сложна и процедурная часть, которая может занять от полугода до полутора лет. Именно поэтому проще привлечь банк, заинтересованный в росте и сохранении своей доли, обладающий сетью из пяти — десяти филиалов и имеющий некоторую историю. Например, у одного из киевских банков довольно широкая филиальная сеть, что нас серьезно привлекает в вопросе приобретения пакета акций.

— Как Вы искали банки для покупки? Ведь, скажем, Внешторгбанк не нашел банка, из которого можно было бы сделать дочку.
— Рынок всегда полон слухов (смеется). Если банковское учреждение думает капитализироваться или предлагает себя, то в узких кругах обычно об этом знают. Кроме того, срабатывают элементарный анализ достаточности капитала и место банка на рынке. Во всяком случае, слабому банку можно сделать предложение. Таковых сейчас на рынке десятка два. Какую-то общую информацию о результатах проверок (скажем, оценки по шкале CAMELS) можно попросить и у Нацбанка.
Что касается Внешторгбанка, то мы им помогали вести поиски. Действительно, невозможно найти продающийся банк без убытков или каких-то других проблем. К примеру, продавался Credit Swiss First Boston — Украина — банк вообще без клиентов, однако за саму лицензию они запросили не один миллион. В результате даже такой небедный банк, как ВТБ, отказался. Или, случается, необходимо после покупки покрыть еще и убытки, которые могут потянуть этак миллионов на пять. Намного проще создать банк с нуля. Да, для этого необходимо полгода, но ведь и поиски занимают не один день. Новый банк — это отсутствие чужих проблем. Покупка банковского учреждения в качестве филиала — это другое дело. Это приобретение банка, который не намерен закрываться, а только испытывает временные трудности.

— Сложно ли проходят переговоры?
— Переговоры весьма непростые. Страх ведения совместного бизнеса в Украине настолько велик, что он затмевает любые, даже самые радужные перспективы. Любое предложение более крупного банка о слиянии автоматически воспринимается мелким как попытка поглощения с последующим растворением. Приходится преодолевать человеческий фактор. Необходимо объяснять, что успешно работать можно и совместно, фиксируя это соответствующими протоколами, инвестиционными меморандумами.
Но главное, что собственники почему-то считают, что любой банк сам по себе — независимо от финансовых показателей — является серьезным бизнесом и стоит уйму денег. Такое мнение ошибочно: в Украине еще хватает убыточных банков. Их затянувшееся существование объясняется двумя факторами: или это банк какой-то определенной финансовой группы, и ему уготована соответствующая роль, или есть надежда продать его за крупную сумму. Почему-то считается, что лицензия стоит дорого: банк с убытками в 5 млн., не считая их возмещения, может стоить миллион, два, а то и десять. Мол, без дополнительных неофициальных оплат банк не создать. Впрочем, не так страшен черт... Говорю это, потому что мы прошли процедуру регистрации, и все было честно и прозрачно. Если с документами все в порядке — полгода, и банк готов к работе. Если же у продавца есть проблемы, из-за которых ему приходилось идти на компромиссы, то какое покупателю дело до чьих-то огрехов?
Отдельная проблема — ценовая дискриминация. Это когда к продавцу (и речь не только о покупке банка) приходит любой известный банк-покупатель, и продавец называет цену, в несколько (и даже в сотни!) раз превышающую рыночную. Иногда, правда, бренд может сослужить и хорошую службу. Меня в свое время поразило то, что через три месяца работы нашего банка к нам пришел покупатель и предложил $15 млн., хотя капитал НРБ-Украина составлял всего 5 млн., а количество клиентов — не больше сотни. На вопрос, почему так много предложено, нам откровенно ответили: интересует чистый банк с хорошим именем и биографией.

— Каким образом выглядит слияние технически?
— Обычно банк либо уже объявил об эмиссии акций, либо делает это после переговоров под конкретную заявку покупателя. Интересный момент: очень часто банк не может выкупить эмиссию по результатам подписки. Это может произойти, скажем, тогда, когда акционеры просчитались в своих возможностях или они не могут показать чистоту некоторых сумм. Так вот, если вы придете с улицы, банк акции просто так не продаст. Пускают либо акционеров, либо определенный круг лиц. Попасть в список таковых можно только путем долгих и сложных переговоров. Сильный банк, покупая пакеты акций другого банка, параллельно заключает инвестиционный меморандум, в котором он обязуется предоставлять ресурсы — синдицированный заем, межбанковский ресурс, депозиты и т. п. В свою очередь, покупатель требует представительства, права вето на кредиты выше определенной планки, доступ к клиентам и другие права как будущего акционера. То есть вырабатываются определенные правила игры, без которых слияние не происходит.

— Продаются ли в Украине большие банки?
— Продаются, но за очень большие деньги. Банки — это бизнес, их вполне могут создавать и с целью последующей продажи. Всегда нужно вовремя уйти, заняться другими проектами. В мире это довольно распространено, а у нас свои доли в банках продает, скажем, ЕБРР. Думаю, в Украине мы станем свидетелями продажи пары крупных банков в течение ближайших пяти лет, но не уверен, что покупатель будет с Запада, ибо там не привыкли переплачивать. Скорее всего, это будут россияне. Кстати, информацию о продаже украинских банков часто впервые можно узнать из российских источников.