Переходная форма рынка

Председатель правления "Укргаз-Энерго" Игорь Воронин об отношениях с металлургами и вреде теплой зимы для бизнеса.

– Ваше отношение к последнему решению АМК — вы согласны с их выводами или будете оспаривать?

– С точки зрения конкурентного законодательства, и мы это признали и согласились с выводами АМК, наши договоры с "Нафтогазом" в 2006 году имели формальные недостатки. С другой стороны, что признал сам Комитет, "Укргаз-Энерго" и "Нафтогаз" заплатят штрафы, по сути, за то, что согласованно дотировали социальную сферу — бюджетников и тепловиков. Почему так происходит? Только из-за противоречий между нормами антимонопольного и "газового" законодательства.

Согласно действующим нормативам, только "Нафтогаз Украины" поставляет газ социальным потребителям. Прописаны и виды газов, и технологические цепочки, и цены, которые, к слову, не покрывают НАК расходы на покупку природного газа. Поэтому "Укргаз-Энерго" и передало газ "Нафтогазу" по его себестоимости, а НАК, в свою очередь, обязалась поставлять этот газ только льготным потребителям — предприятиям теплокоммунэнерго и социальной сферы. С точки зрения антимонопольного законодательства, это — согласованные неконкурентные действия относительно поставки одного товара по разным ценам.

А как вы относитесь к другой части решения АМК, который подтвердил, что в прошлом году "Нафтогаз" и "Укргаз-Энерго" занимали доминирующее положение на рынке?

– И с этим мы согласны. Но мы с НАК, занимая доминирующее положение на рынке, поставляем газ социальным потребителям по минимальным ценам. Нас считают монополистами, но, подчеркиваю, в соответствии с действующим законодательством любой хозяйствующий субъект может импортировать газ в Украину. Вопрос в другом: почему другие поставщики не "привозят" газ в страну…

...Наверное, потому, что им не дают транзит!

– Кто не дает? Кто может запретить заключить транзитный договор? У нас есть межправительственные соглашения с Российской Федерацией о взаимных гарантиях по транзиту газа.

Тогда в чем проблема? Существуют какие-то сложности в покупке ресурса?

– Вопрос, скорее, не в сложностях, а в условиях, предлагаемых экспортерами газа. "Газпром", по-моему, еще никому не отказал в продаже газа по 230 долларов. А в Средней Азии предложение лучше.

Корпорация "ИСД", с которой у вас недавно разгорелся конфликт, заявляет о том, что у них есть 3 млрд. кубометров газа в Узбекистане.

– Но украинские предприятия группы "ИСД" покупают газ у нас. Значит, либо условия поставки узбекского газа в Украину хуже наших, или ИСД продает его на других рынках.

Многие политики и бизнесмены призывают усилить контроль за вашей деятельностью как основного импортера…

– Я думаю, что он и так присутствует. Это касается самого главного — ценообразования и, соответственно, рентабельности нашей работы. С прошлого года граничная цена газа устанавливается Кабинетом Министров. На сегодня это 720 грн. за 1000 куб. м, в которых не учтены тарифы на транспортировку, налоги — НДС и целевая надбавка, расходы по хранению газа. Мы импортируем газ по 130 долларов, продаем по 140 (708 грн. — Ред.), что на 12 гривен ниже установленного правительством уровня. Общая разница между ценой покупки и продажи составляет около 9%. Из них следует вычесть налоги, выплаты по привлекаемым нами для создания запасов газа в ПХГ кредитам, расходы на содержание предприятия. В результате сегодня мы работаем с чистой рентабельностью в 2-3%.

А какова доля в конечной стоимости газа транспортной составляющей и расходов на его хранение?

– Устанавливаемый НКРЭ общий транспортный тариф в прошлом году увеличен почти в два раза и на сегодня составляет порядка 110 грн. за тысячу кубометров, это чуть меньше 10% конечной цены реализации газа.

Что же касается тарифов на хранение газа в ПХГ, то с июня прошлого года их повысили в три раза — до 39,6 грн. за тысячу кубометров.

Если решение о повышении тарифа на хранение принималось в прошлом году, то почему на цене газа для промышленности это отразилось только с первого мая текущего года?

– Тут нужно учитывать специфику газового бизнеса. Пик потребления природного газа приходится на четвертый и первый кварталы. Такие перепады в потреблении компенсируются резервом газа в подземных хранилищах, который создается соответственно в течение весенне-летнего периода. Поэтому своеобразный "газовый год" начинается с середины октября — со стартом сезона отбора газа из ПХГ.

Например, в нынешнем году у нас была теплая зима — потребление упало, и с прошлого года в хранилищах остался газ. Наша компания или любой другой поставщик газа оплачивает закачку и хранение этого газа, скажем, на 16 грн. за тысячу кубометров, пролежал он сезон или месяц до 15 апреля (конец периода отбора. — Ред.) — добавьте к его цене еще 18 грн. Все эти затраты, естественно, будут сказываться на цене газа. Так же, как затраты на реализацию любого другого товара находят отражение в его конечной стоимости.

Решение о включении в цену газа расходов по его хранению принималось с началом очередного сезона закачивания (в мае текущего года. — Ред.) по одной причине. Если бы мы сделали это на пике потребления — в разгар прошлого отопительного сезона, расходы покупателей были бы значительно больше.

Все равно напрашивается простой вывод — фиксировать цену на год, а не менять раз в полгода или месяц тарифы по всей цепочке.

– Но ведь с таким же успехом можно попробовать установить годовые цены и в легкой промышленности, химии или металлургии. По-моему, просто нужно понять, что газовый рынок, как и любой другой, зависит от целого ряда факторов — сезонности, государственного регулирования, конъюнктуры и так далее.

Рассмотрим простой пример — "Укртрансгаз" завтра обращается к НКРЭ, обосновывает повышение расходов по зарплатам, стройматериалам или закладывает инвестиционную составляющую на развитие украинской ГТС — и тарифы на транспортировку и хранение поднимаются еще в несколько раз. Поскольку граничная цена газа установлена законодательством без учета этих расходов, мы не имеем другого выхода, кроме как компенсировать их через конечную стоимость газа.

Поэтому у нас во всех договорах с потребителями четко прописан следующий пункт: после решений уполномоченных государственных органов стороны обязаны согласовать изменения к цене.

Но по сути такой юридической мотивацией вы перекладываете непопулярные решения на других участников рынка или власть?

– Насчет непопулярных решений… Недавно Кабинет Министров снизил размер целевой надбавки для предприятий химической отрасли с 2% до 0,1%. Я почему-то не слышал публичных обвинений, что благодаря такой непрогнозируемой ценовой политике химпром получит дополнительную прибыль. Да и судебных исков с требованием поднять цену газа с нынешних 708 грн. до установленных правительством 720 грн. мы пока не получали (Смеется).

А если серьезно, то наша рентабельность, в отличие от многих других отраслей, действительно прозрачна, а ценовая политика регулируется законодательством.

Исчерпан ли конфликт вокруг расходов на хранение газа с ИСД и ММК им. Ильича?

– На сегодняшний момент все наши потребители — их более двухсот — заключили соглашения на поставку природного газа с учетом расходов на его хранение. Буквально сегодня (пятница, 22 июня. — Ред.) мы подписали такой документ с ММК им. Ильича. Думаю, это лучшее доказательство, что, несмотря на публичную шумиху, эти бизнес-группы в конце концов убедились в законности наших требований.

Либо у них просто не было другой альтернативы по поставкам…

– Повторюсь, вопрос не в альтернативе как таковой, а в лучшем ценовом предложении. Вы сами говорили о публичных намерениях корпорации "ИСД" покупать газ в Узбекистане, снова-таки представители ММК им. Ильича заявляли в прессе о готовности купить газ у других украинских поставщиков.

Могу вам сказать, что любое отечественное предприятие, за исключением "Укртрансгаза", в состоянии обеспечить себя газом из нескольких источников, в том числе украинской добычи. Я говорю о газодобывающих компаниях, в которых доля государства не превышает 50%, и которые свободны в выборе покупателя.

Но никто из крупных предпринимателей не хочет этим заниматься, потому что это хлопотно. Нужно искать нескольких поставщиков, а их условия могут оказаться менее выгодными. Например, в Украине реализацией газа для промышленников занимается Shell. Не готов говорить как сейчас, но в прошлом году их предложение было значительно хуже нашего.

Однако очевидно, что основу рынка поставок промышленным потребителям занимаете именно вы. Когда эта ситуация может измениться?

– Рынок существенно не изменится до того момента, пока в Украине цена газа не приблизится к рыночной европейской. Тогда поставщикам газа будет все равно, куда продавать ресурс — в Украину или в Западную Европу, появится интерес к реализации инфраструктурных проектов, будь то газопровод или терминалы для сжиженного газа на Черном море. Нынешняя структура — эта переходная форма к полностью рыночным отношениям. Ниша "Укргаз-Энерго" будет определяться именно тем, как быстро цена на газ в Украине станет рыночной в европейском понимании.

Насколько прогнозируема цена импортируемого "Укргаз-Энерго" газа в среднесрочной перспективе?

– На сегодня мы поставляем набор среднеазиатских газов, цена на которые, насколько нам известно, зафиксирована экспортерами на три года. Если не произойдет серьезных изменений в ценовой политике среднеазиатских стран, цена газа на украинской границе существенно не изменится.