Пережил покушение и две релокации из зоны боевых действий: история основателя и руководителя группы “Прайм” Дмитрия Лёушкина

Этот бизнес примечателен тем, что ему приходилось переезжать дважды. “Прайм” появился в Стаханове Луганской области в 2006 году, и уже в 2014-м  компании пришлось переехать из не подконтрольного украинским властям Стаханова в тогда еще мирный Харьков. Однако через 8 лет война настигла их и там…

Первые деньги основатель “Прайма” Дмитрий Лёушкин заработал в 9 лет. Он был фотографом-любителем и делал фото на заказ. Потом в 10-11 классе занялся спекуляцией, которая уже к тому времени начала называться коммерцией. 

После института Дмитрий основал свое первое предприятие, которое занималось переработкой сельхозпродукции. У него были свинарники, маслобойки, мукомольни, хлебопекарни. Однако позже Лёушкин вышел из этого бизнеса и купил первые 5 фур.

Транспортный бизнес пользовался успехом и активно расширялся, так что со временем Лёушкин открыл и логистическое направление, которое присоединил к транспортному.

“Все это было очень востребовано, и бизнес активно расширялся. Мы попали в нужное время в нужное место. Так группа “Прайм” росла до 2014 года”, — говорит бизнесмен.

Война на Донбассе. Покушение и первая релокация

В феврале 2014 года на Дмитрия было совершено покушение. Когда Янукович бежал из страны, на Донбассе началась анархия: горотдел милиции в Стаханове обложили мешками с песком, а по городу начали ходить странные люди с автоматами. В это время местные бандиты захотели отжать у Лёушкина бизнес. 

“Луганщина всегда была бандитским краем. Мне тогда поступило несколько предложений отдать или недорого продать свой бизнес. Тогда мы мало занимались перевозками, а основным нашим бизнесом была логистика. Но специфика работы логистической компании — это управление людьми. Люди, опытные логисты — основной актив. Сотрудникам поступали предложения на более выгодные условия работы, их пытались переманить, но они не уходили, так как у нас все было четко и прозрачно. И бандиты посчитали, что если меня не будет, то все мои сотрудники перейдут к ним работать. Так меня решили устранить. Штык-ножом меня ударили крепко. Задели легкие, сердце и печень. Родителям говорили, чтобы они готовились. Как я выжил, я сам не знаю”, — вспоминает Лёушкин.

Тем временем на Донбассе началась война. Над мирными городами начали летать военные самолеты, вызывая панику у сотрудников, в основном молодых девушек. Со временем линия фронта начала сдвигаться: ВСУ освободили Славянск, Краматорск, Лисичанск, Северодонецк, Рубежное. И все указывало на то, что в скором времени украинская армия освободит Стаханов. Однако случилось так, что фронт остановился за 15 км от города. Поэтому в компании приняли решение уехать из города на две недели, переждать активную фазу боевых действий, а потом вернуться. 

В Харькове к тому времени у “Прайма” уже был филиал, и Лёушкин дал указание подготовить к релокации офис и помочь релоцированному персоналу со съемом квартир. 

Выезжали двумя автобусами. Тогда был август, так что многие ехали прямо с моря в шортах. Компания договорилась с боевиками о “зеленом коридоре”. Стаханов маленький город, всего 80 тысяч жителей, и с местными сепаратистами можно было договориться, поскольку репутация у фирмы в городе была хорошая. Так без особых проблем получилось вывезти из Стаханова не только сотрудников фирмы, но и других жителей города, которые захотели оттуда уехать. 

“Собравшись в Харькове, мы ждали, что все должно вот-вот закончиться, и мы вернемся домой. Это читалось в глазах людей. Прошел месяц, потом второй, затем третий… Так прошел год. После года вопросы о возвращении домой уже начали задавать меньше. А через два, через три года люди уже начали понимать, что пора обзаводиться в Харькове жильем, потому что эта война на Донбассе затянется надолго”, — рассказывает Лёушкин.

Бизнесмен отмечает, что сотрудники, когда выходят из зоны комфорта, начинают работать активнее. Каждая заработанная гривня для них имеет большее значение, чем в зоне комфорта. По этой причине дела у компании начали идти хорошо. Появились новые клиенты, увеличился оборот. Сотрудники обзавелись жильем и опять начали входить в зону комфорта.

Так продолжалось до конца 2019 года, пока не началась пандемия COVID-19, а затем и карантинные ограничения. Затем в 2021 году правительство начало бороться с нелегальным топливом, что вылилось в проверки абсолютно всех сетей АЗС, а также ограничения на торговые наценки на продажу топлива. А 24 февраля 2022 года предприятие опять оказалось в зоне военного конфликта.

Российское вторжение и вторая релокация

“Что самое парадоксальное, — отмечает Лёушкин, — не люблю вот эту всю знаковость, но получается, что 24 февраля 2014 года на меня было совершено  покушение. Это мой как бы второй день рождения. И тут это все 24 февраля случилось. Совпадение, как говорится, само по себе знаковое. Выезжал я последним в прошлый раз. В этот раз не получилось последним уехать. Сотрудники запаниковали, потому что Харьков начали серьезно бомбить. Офис у нас стеклянный, сами понимаете, что такое стеклянный офис, когда обстреливают. Это очень опасно. Я просто видел, что если я не приму решение об эвакуации во второй раз, то я потеряю фирму. Люди  разбегутся, потом я их не соберу. И то, наверное, затянул, потому что сейчас многие ключевые сотрудники кто в Польше, кто в Германии уже, кто во Франции. У меня в основном работают женщины”.

Выехать было проблематично из-за блокпостов и пробок. Из Харькова до Ровно ехали три дня. И то в основном это касается не столько перевозки бизнеса, сколько вывоза персонала. Сейчас от бизнеса группы “Прайм” осталось всего 30% от того, что было до вторжения. Было потеряно 16 заправок, которые располагались в южных и восточных регионах Украины. Город Ровно был выбран в основном из-за относительно низких цен аренды жилья. Ни во Львове, ни на Закарпатье “Прайм” не смог бы обеспечить жильем своих сотрудников. 

“Слава Богу, люди живые. Сегодня на работу приехал управляющий мариупольской заправки, мы его караваем с хлебом-солью встречали. Он дней 10 выходил из подвала, на костре еду готовил, через трупы переступал в Мариуполе. Люди лежат, их никто не убирает. Вот так вот вышел, через трупы переступил, сварил какой-то юшки, обратно в подвал забежал. Так он больше недели прожил. Раньше он работал менеджером на заправке, теперь он в офисе”, — рассказывает бизнесмен.

Сейчас “Прайм” собирает всех сотрудников, которые раньше работали в офисе. Их всех пытаются как-то трудоустроить. Не всех получается устроить по профилю, многим приходится давать задачи, которые раньше были им не свойственны. Начальником отдела розничной торговли стал сотрудник, который до войны управлял заправкой, а юрист занимается логистикой.

“Большая проблема с водителями на бензовозах. Их в территориальную оборону забирают. И тут не совсем понятна позиция правительства. Они говорят нам, чтобы мы запускали бизнес. Все мы это слышим. А работников забирают в территориальную оборону. А кто бизнес-то запускать будет? Женщины, которые в Европу все уехали?” — отмечает бизнесмен. 

Много техники компании осталось в осажденном Харькове, некоторая уже уничтожена бомбардировками. Дмитрий вспоминает, что в 2014 году переезжать было легче, чем сейчас, поскольку бизнес не был привязан к недвижимости. Тогда компания занималась логистикой и перевозками, поэтому с тем, чтобы вывезти людей и машины, проблем не было. К 2022 году “Прайм” обзавелся недвижимостью, куда вкладывалось очень много капитала.

Кроме того, много сотрудников не могут уехать из осажденных городов или вывезти оттуда свои семьи. Двое водителей бензовозов “Прайма” вообще сидят в осажденном Херсоне, и их оттуда не выпускают. 

“Поэтому сейчас посложнее будет. Однозначно это сумасшедшие убытки. Понятное дело, что не выполняем все обязательства, которые у нас были. Мы просто не можем их все выполнить. Где-то будем разговаривать с людьми, что будем работу понемногу отдавать, закрываться, обязательства свои выполнять. Ни от кого из партнеров мы не бежим, со всеми на контакте, на связи. Но есть ряд обоснованных причин, почему мы не можем на сегодня выполнить свои обязательства, ну потому что это невозможно в связи с войной, это очевидно”, — говорит Лёушкин.

Жизнь после...

Несмотря на войну, в бизнесе все хотят получить свое, так что непонимание с партнерами все же есть. Однако это как-то решается путем диалога: принимаются обязательства и подписываются гарантийные письма. Кроме того, война разрушила логистику поставок. В разных регионах у компании были разные поставщики. Человек, который ранее отвечал за координацию поставок, сейчас уехал во Францию. Но самая большая проблема — потеря основных средств предприятия.

При этом в бизнесе в условиях войны бизнесмен видит плюс: от бизнеса никто не требует взяток.

“Мы же понимаем, что госорганы работают не бесплатно. Раньше к нам приходили, и надо было им всем платить, а сейчас уже можно не платить. Сейчас этой затратной статьи нет, и за счет этой суммы сейчас можно решать вопрос аренды жилья для сотрудников, на те же деньги”, — рассказывает Лёушкин. При этом бизнесмен не сильно рассчитывает на помощь государства. Те программы, которые он видел, в основном касаются аграриев. 

Однако, несмотря на войну, компания продолжает смотреть в будущее. У группы “Прайм” остались объекты недвижимости в западных регионах и часть бензовозов. Украина сейчас переориентировалась на импорт топлива из Европы, так что на услуги бензовозов будет спрос. Уже сейчас компания ведет переговоры о прямых поставках топлива из ЕС. Кроме того, многие украинские заводы были разрушены из-за боевых действий. Продукцию, которую они производили, нужно будет замещать за счет импорта из Европы. И для этого также понадобятся грузовики и логисты. 

Другим предпринимателям, которые переезжают из разрушенных городов, Лёушкин дает простой совет: “Когда что-то где-то умирает, где-то что-то рождается”. То есть если сейчас какие-то направления в бизнесе в силу обстоятельств закрылись, то какие-то другие направления в силу этих же обстоятельств начнутся. Просто нужно понимать, где и на что будет спрос. Из Украины из-за войны уехало 4 миллиона человек, но 35 миллионов остались. Они что-то потребляют, а значит, и рынок есть".