- Тип
- Эксклюзив
- Категория
- Политика
- Дата публикации
СНБО хочет судить за голосовые сообщения: полноценно признают цифровые доказательства
Голосовые сообщения, сайты и базы данных в Украине полноценными доказательствами пока не считаются, но иногда суды руководствуются даже постами в социальных сетях. Чтобы разобраться с законодательной неразберихой, СНБО и президент Владимир Зеленский упомянули в своей стратегии кибербезопасности связанные с электронными доказательствами нюансы.
Пока инициатива руководства страны выглядит максимально абстрактно, однако уже сегодня есть ситуации, в которых электронные доказательства могут сыграть решающую роль.
Во вторник, 7 сентября, автомобиль компании DroneUA, покидая территорию офисного центра, оказался на пути мотоциклиста. Последний, по словам руководителя компании Валерия Яковенко, двигался по встречной полосе и скорости не снижал. Результат ожидаем — авария. Авто повреждено, мотоциклисту понадобилась помощь медиков, а сотрудники компании потеряли несколько часов на оформление ДТП и создание схемы инцидента.
Потраченное время можно было сократить, но использование беспилотников для фиксации аварий на дорогах — ситуация пока редкая. Тем не менее, запустив на десять минут в воздух дрона, представители компании получили карту местности с сантиметровой точностью. Еще пятнадцать минут понадобилось на обработку полученной информации.
"Мы получили 3D-модель участка с координатной привязкой, облако точек и ортофотоплан (цифровое изображение местности, созданное по перекрывающимся исходным фотоснимкам — Delo.ua). Получился документируемый объект, где можно отметить ключевые компоненты инцидента, размещение участников, тормозные пути или их отсутствие, расположение обломков от участников ДТП и даже следы царапин на асфальте. Полученную информацию невозможно изменить, невозможно откорректировать и к ней всегда можно вернуться для проверки расчетов или восстановления хронологии событий", — рассказывает Яковенко.
Валерий уверен — их "слепок" аварии суд не примет в качестве материалов дела. Но все может измениться в перспективе ближайших лет. В конце августа президент подписал решение СНБО о Стратегии кибербезопасности. Документ говорит не только об украинских кибервойсках — один из пунктов требует урегулирования на законодательном уровне вопроса об электронных доказательствах.
Возможность ссылаться на электронные (или цифровые) доказательства в гражданском, хозяйственном и административном процессуальных кодексах появилась в 2017 году. В новых редакциях этих документов шла речь об информации в цифровой форме, которая отражает обстоятельствах дела — это и электронные документы с сайтами; текстовые, мультимедийные и голосовые сообщения; базы данных, метаданные и так далее. Если учесть еще и закон "Об авторских и совместных правах", то е-доказательствами можно считать любую информацию, размещенную на сайтах, в соцсетях или мессенджерах.
Адвокат Иван Либерман приводит пример гражданского судопроизводства, где аудио-, видеозапись, а также любая информация с электронных источников и даже мессенджеров считается доказательством. Но исключительно в совокупности с другими доказательствами — сами по себе они не будут иметь достаточной юридической силы. Кроме того, по электронным доказательствам всегда пытаются провести дополнительные экспертизы — фоноскопические, визуальные, лингвистические, комплексные. Аналогичная ситуация и в уголовном судопроизводстве.
"Но именно суд, в конце концов, устанавливает — надлежащее и допустимое это доказательство или нет. Сегодня во всех направлениях судопроизводства цифровые данные признаются доказательством. Другое дело, что суды часто признают их недопустимыми. Кроме того, доказательства в такой форме всегда оцениваются только в комплексе", — объясняет адвокат.
За последние годы в судебной практике Украины было достаточно противоречивых ситуаций с цифровыми объектами. В феврале 2019 года большая палата Верховного Суда постановила, что электронная цифровая подпись — главный реквизит подачи электронного доказательства. Всего через месяц тот же Верховный Суд, принимая решение по другому делу, отклонил электронные доказательства с ЕЦП. Единая судебная информационно-телекомуникационная система, по мнению судей, не начала работу и тогда невозможно было принять документы в электронной форме без обычной подписи.
Или другой пример. В 2018 году Львовский апелляционный хозяйственный суд не принял в качестве надлежащего доказательства распечатку с электронной почты. Аргументом стала невозможность идентифицировать содержимое электронного письма и определить, на какую почту его отправили. Вот только годом ранее Апелляционный суд Киева, опровергая доводы ответчика о тяжелом имущественном положении, сослался на его соцсети. По страницам человека было понятно, что он много и часто путешествует.
Чтобы в дальнейшем избежать подобных противоречивых ситуаций, президент и СНБО хотят повысить осведомленность следователей, прокуроров и судей в вопросе сбора и исследования электронных улик.
Юрист и партнер Ario Law Firm Евгений Грушовец объясняет, что в уголовных процессах есть своя специфика доказывания, отличная от хозяйственного и гражданского судопроизводства. В уголовном праве обязанность доказывать позицию возлагается на государство в лице прокурора и если речь идет о вещественных доказательствах, которые были орудием совершения преступления против жизни, свободы и здоровья человека, то подобные доказательства никак не могут быть в электронном виде.
"Есть другая категория доказательств, которые могут быть письменными и, в принципе, могут быть в электронном виде. Сегодня же есть и электронная цифровая подпись, и другие методы идентификации личности, которой документ выдан. Поэтому сказать, что уголовное судопроизводство может полностью перейти на электронные доказательства — нельзя. Такой практики нет ни в одной стране мира. И, думаю, быть не может", — говорит Грушовец.
Юрист говорит о другой стороне вопроса — чтобы ускорить и упростить процессы доказательства в пределах уголовного производства, Украина может перейти именно на определенные электронные доказательства. Очень часто, по его словам, встречаются случаи, когда процедура доказательства определенного преступления настолько забюрократизированна, что сводится к абсолютно абсурдным моментам.
"Например, установление факта подписания человеком документа, при том, что он его спрятал. Чтобы установить, что именно он причастен к совершению преступления, нужно изъять оригинал, провести соответствующую почерковедческую экспертизу и дойти конечного вывода. Иногда, даже в уголовной практике, есть дела, когда адвокаты заходят в тупиковые ситуации, потому что без оригинала документа не могут утверждать, кто именно его подписал", — отмечает Грушовец.
Однако, если смотреть глобально, то понятно: договор был подписан, стороны реально его выполнили, произошло изменение имущественного положения (средства были уплачены), а другая сторона совершила действия по передаче имущества. Поэтому даже без договора, при наличии цифровой копии, понятно: какая из сторон принимала участие, кто из лиц его подписывал или хотя бы гипотетически был приобщен к его формулировка и что в результате произошло. Грушовец убежден, что в уголовном судопроизводстве, на стадии досудебного расследования, можно и нужно переходить к электронному документообороту.
"Сейчас ситуация очень плохая. Мы до сих пор живем в "деревянном веке", когда в качестве доказательства используется только переписка. Изменять это не просто нужно, а необходимо. И многие процедуры, если бы они включали возможность применения электронных доказательств, занимали бы гораздо меньше времени", — резюмирует юрист.
Тем временем примеров использования цифровых доказательств в мире уже предостаточно. Так, Верховный суд Хорватии решил, что SMS-сообщения можно использовать в качестве доказательств и они ничем не отличаются от письменного источника информации. Суды в Ирландии считают метаданные важными для подтверждения происхождения электронных документов. В Украине подобная работа только на зачаточной стадии — пока даже не готов соответствующий законопроект. А учитывая загруженность Верховной Рады этой осенью, ждать подобной инициативы в этом году уже не стоит.
Илья Требор, специально для Delo.ua