Мы запустим подготовку топовых аграрных чиновников, — Алекс Лисситса

Как фермеры влияют на аграрную политику страны

В 2024 году снова заговорили о присоединении Минагрополитики к Минэкономики. Как оно должно функционировать и кому подчиняться?

— Оптимизация Минагро через присоединение к Минэкономики не имеет смысла. Что бы там ни рассказывали, штаты в украинских министерствах не столь раздуты, как многим того хотелось бы. Напротив, часть вакансий не закрыта. Минагро не имеет большого бюджета, крупных госпредприятий в его подчинении не осталось. Сейчас там просто нечего оптимизировать.

Мы двигаемся в ЕС, и в переговорах по сельскому хозяйству будем иметь едва ли не больше проблем, чем в других отраслях. Поэтому ликвидация ведомства совершенно бессмысленна, учитывая будущее сотрудничество с Европой и проведение реформ.

Напротив, Минагро должно быть независимым и доукомплектованным специалистами по европейскому праву, понимающими принцип работы европейских институций. Уже сейчас потребность в них огромна.

Украина испытывает проблемы с депопуляцией в сельских регионах, урбанизацией населения и т.д. Поэтому я расширил бы полномочия Минагрополитики на развитие сельских территорий, как это работает в большинстве стран мира. Возможно, добавил бы часть полномочий по защите окружающей среды сельских регионов.

Можно ли сравнивать влияние основных украинских агроассоциаций с европейскими. Кто имеет большее влияние на власть: УКАБ в Украине или Copa Cogeca в ЕС?

— Copa Cogeca — брюссельская зонтичная организация, представляющая всех фермеров Евросоюза. Они активно лоббируют интересы европейских фермеров и сельхозкооперативов на уровне Еврокомиссии, оказывают достаточно большое влияние. В прошлом году, когда ЕС подписывал с Украиной договор о продлении беспошлинной торговли, Copa Cogeca заявила, что он ей не подходит. Тогда организация через три дня собрала фермеров в Брюсселе и протестующие заблокировали центр города.

Украинская зонтичная организация создана семь лет назад. Это "Всеукраинский аграрный форум", в него входят почти все украинские аграрные ассоциации. Я бы не сказал, что у нас такое влияние на государство, как у Copa Cogeca. У нас было два года эпидемии COVID, потом три года войны, то есть пять лет у Украины были другие приоритеты. Сейчас я бы не сравнивал эти организации.

Какая доля законопроектов в области АПК нарабатывается или представляется основными ассоциациями?

– Почти все. У нас открыта коммуникация с аграрным комитетом Верховной Рады и налоговым комитетом. Например, господин Гетманцев стабильно приглашает нас на встречи по налогообложению зерна, другим аграрным вопросам. То же касается железной дороги, Минэкономики. Это может кому-нибудь нравиться или нет, но в Украине открытость власти на очень высоком уровне.

Заместители министра агрополитики Тарас Высоцкий и Денис Башлык раньше работали в УКАБ. Считаете, что и будущие чиновники министерства должны поработать несколько лет с реальным агросектором в общественных объединениях?

— В Украине в будущем будет проблема поиска чиновников. Уже сейчас их не хватает, а дальше будет еще меньше. Не в последнюю очередь из-за более высоких зарплат в частном секторе.

Нам уже сейчас нужно обучать квалифицированных чиновников с фокусом на евроинтеграцию, новый тип управленцев с новым мышлением. Я хочу начать специальный курс обучения наших молодых людей основам европейской аграрной политики. Студентов, которые готовы работать в правительстве. Речь идет не только о должности министра, но и об аналитиках, отраслевых специалистах. Следующей осенью я хочу спроектировать такую ​​обучающую программу.

Нам нужны квалифицированные люди в министерствах и ведомствах, которые смогут быстро реагировать на евроинтеграционные вызовы. Иначе нам будет очень тяжело после 2028 года, когда Украина станет интегрироваться в европейские структуры.

Перспективы массовых банкротств и мода на сельхозкультуры

Рентабельность основных сельхозкультур за время полномасштабной войны существенно снизилась или была отрицательной. Угрожают ли агросектору массовые банкротства?

— Классическая экономтеория говорит, что компания обычно банкротится на третий год работы в убыток. Для украинского агробизнеса 2021 был исключительно результативным. В стране собрали рекордные 106 млн. тонн урожая, в результате сельхозпредприятия получили хорошие финансовые показатели. Именно средства с 2021 года мы проедали в 2022-2023 гг.

2025 будет решающим для хозяйств, которые три года подряд работают в убыток. На каком-то этапе у них закончатся ресурсы, потом нечего будет сеять, дальше будет нечем платить зарплаты. Следующий год станет решающим, в первую очередь, для аграриев юга и востока Украины, где действительно возможны массовые банкротства.

Только на востоке и юге?

— Разница в доходности между регионами Украины огромна. Если до войны разница заключалась в основном в погодных условиях, то сейчас это наличие работников, боевые действия, разруха в регионе и т.д. Сейчас запад страны показывает более или менее стабильные результаты в плане прибыльности. Юг и восток однозначно в минусе. Север — зависит от области и района, но пока он относительно выживает, хоть и испытывает огромную нехватку персонала.

Очень трудно сейчас строить какое-нибудь видение будущего развития агросектора. До окончания активных боевых действий в Украине невозможно делать какие-либо прогнозы.

Многие говорят о стойкости украинских фермеров, которая превысила ожидания. Какие еще факторы, кроме человеческого, его определяют?

— Преимуществом является рост цен на основные культуры. Подсолнечник подорожал до 28-29 тыс. грн/тонна, что поможет выжить мелким и средним фермерам. Также высоки цены на сою и кукурузу. Надеюсь, они сохранятся, но все будет зависеть от погоды и качества подготовки к посевной. Пока все не так плохо, как того хотят враги.

В 2024 году лучше отстроенную логистику и зернотрейдинг по сравнению с началом 2022 года, зерновой коридор функционирует. Однако ожидается уменьшение валового урожая. Верно ли, что этот негативный фактор не перевесит положительные?

— Совершенно верно. Стоимость логистики морем из Одессы до конечного потребителя в этом году значительно снизилась. В Украине логистика из элеватора в порт стала дешевле. Мировые цены на продовольствие сейчас хорошие, как минимум, до выхода на рынок урожая из Бразилии и Аргентины. При текущих переходных запасах в Украине картина на текущий сезон выглядит не так и плохо. Но здесь тоже нужно смотреть на конкретные регионы.

В 2022-2023 гг. европейские соседи блокировали наше зерно, когда зерновой коридор полноценно не функционировал. Сейчас у ЕС худший урожай и мало кому из наших производителей выгодно экспортировать через наземную границу. Ожидаем ли в таких условиях масштабных протестов фермеров из ЕС, тех же поляков?

— Только завершились дни украинского агробизнеса в Брюсселе, где делегация УКАБ работала с представителями Еврокомиссии, европейских лоббистов и т.д. Главный месседж встречи: ЕС уже политически полностью воспринял то, что Украина должна стать членом Евросоюза. Да, у нас есть фундаментальные проблемы вроде борьбы с коррупцией и реформирования правоохранительной системы, но наибольшее препятствие — сельское хозяйство.

Украинский агросектор за последние 20 лет без миллиардных дотаций достиг абсолютно нереальных целей, став бенчмарком для многих в мире. И дальше в ЕС все чаще возникнет вопрос конкуренции с украинской сельхозпродукцией. Однако проблемой европейских фермеров не Украина, а забюрократизированная аграрная политика ЕС. К тому же их фермы очень мелкие. Они не могут конкурировать на основных рынках зерновых и масличных с Бразилией, Аргентиной, США и РФ даже без Украины. Если украинского зерна вообще не будет на рынке ЕС, ситуация для местных фермеров не улучшится.

Если в польском обществе произойдут какие-то эмоциональные изломы и они заблокируют границу, мы найдем другие возможности экспортировать зерно и масличные. К примеру, в прошлом году таким партнером стала Румыния. Логистика из-за нее стоила немного дороже, но румыны нам открыли транзит пищевых продуктов в другие страны ЕС.

Нам нужно постоянно лоббировать наши интересы, но вести себя сдержанно и профессионально. Протесты в Польше не навредят нашему зерну, но станут проблемой для перевозимых автотранспортом продуктов: замороженных или свежих ягод, молока, кондитерских изделий, скоропортящихся продуктов.

Украинскому аграрию выгодно экспортировать зерно через порты Одессы, а не через Румынию или Польшу. Разве европейцам не выгодно предоставить нам самые лучшие условия, чтобы заработать на логистике?

— Возить зерно в Европу по железной дороге или автотранспортом все равно не выгодно, расходы в разы выше Одессы. Даже в прошлом году это не имело экономической целесообразности. Просто у нас не было иного выбора.

Сейчас 95% украинского зерна экспортируется через украинские порты, другие пути обходятся гораздо дороже. Наземная логистика через ЕС может интересовать приграничных фермеров, работающих в 30-40 км от Европы. Поэтому сейчас нет смысла везти зерно по европейским трассам или железным дорогам, даже если нас попросят.

В 2022 году фермерам советовали сеять масличные, затем — выращивать сою вместо кукурузы. Стоит ли аграрию слушать подобные прогнозы?

— Мелкий фермер или агропроизводитель должен делать то, что он умеет, и на что имеет ресурсы. В 2023 году обещали отрицательную рентабельность кукурузы, но в прошлом году ею засеяли 3,8 млн га, и благодаря нормальной погоде получили хороший урожай. Если фермер может вырастить 3,5 тонны сои с гектара — пусть это делает. Если у него нет технологий или соответствующих климатических условий, пусть сеет подсолнечник.

Мы живем в мире глобальной зерноторговли, где продают урожай 2025-2026 гг. Корректировка происходит в зависимости от событий в основных регионах. К примеру, по пшенице все ориентируются на Россию, занимающую 20% глобального рынка. Страна-агрессор ожидает значительного уменьшения урожая из-за заморозков и плохих природных условий, поэтому во всем мире цена на пшеницу пошла вверх.

Так же и с соей: мир ориентируется на Бразилию и Аргентину, там ожидается прекрасный урожай. Если прогноз сохранится, украинцам следует подумать, есть ли смысл сеять сою, потому что мы не являемся ключевым игроком на этом рынке.

Украина имеет стабильное мировое лидерство по подсолнечнику и подсолнечному маслу. Но прежде чем его выращивать, нужно смотреть на глобальный рынок: их цена привязана к пальмовому и соевому маслу.

В этом сезоне жара длилась по 40 дней, на севере Украины все чаще случаются суховеи. Какое влияние изменений климата на агробизнес ожидаете в перспективе 5-10 лет?

— Вспомните, как в 2002-2003 гг. Украина производила в год 5-7 млн тонн кукурузы, достаточно теплолюбивой культуры. Сейчас мы производим более 40 млн. тонн. Де-факто, климатические условия пошли Украине на пользу, мы выращиваем культуры, о которых раньше даже не думали.

Это же касается подсолнечника и сои. Еще десять лет назад во Львовской области никто не хотел выращивать подсолнечник из-за холодного и влажного климата. Сейчас этот регион среди лидеров по производству подсолнечника и кукурузы. Черниговская область по производству кукурузы занимает второе место после Полтавской. Это произошло исключительно из-за изменения климата.

Инвестиции в переработку, землю и людей

Минагрополитики в релизах много пишет о наращивании агропереработки. Это реальная перспектива в ближайшие 10-20 лет, или скорее популистические заявления?

— Украина нуждается в переработке сельхозпродукции. Вопрос в окупаемости, и кто будет финансировать эти проекты. К сожалению, сейчас у нас нет финансовых инструментов для реализации проектов стоимостью более $100 млн даже по программе Ukraine Facility.

На сегодняшний день ни один из крупных международных финансовых институтов не дает проектное или беззалоговое финансирование с крупным grace period. То есть для строительства условного ОЭЗ, завода растительных протеинов или крахмала стоимостью $100 млн, я должен иметь либо собственные средства (а их нет), либо активов на $150 млн под залог. Сейчас война, все украинские активы обесценены. Никто даже не станет оценивать стоимость моих активов. Поэтому очевидно, что в Украине будет трудно реализовывать крупные перерабатывающие проекты, пока не появятся инструменты беззалогового или проектного финансирования с долгим сроком невыплаты долга.

Маленькие проекты сейчас понемногу развиваются. Недавно мы наградили грантами и помощью десять победителей "Агрокебети. Рости своє", хотя выбирали среди 396 участников. В Украине пытаются развивать небольшие проекты: маленькие пекарни, производство повидла, меда или козьего сыра. Однако эти проекты нельзя масштабировать до $100 млн. Хотя нужно отдать должное банкам, начинающим их финансировать. Поэтому движение идет в правильном направлении, хоть и медленно.

Вы являетесь руководителем и совладельцем нескольких проектов по инвестициям в с/х участки. Насколько люди интересуются покупкой земли для получения пассивного дохода?

— Как мы и ожидали, количество транзакций стабильно невелико за все три года действия земельной реформы. На западе Украине почти не происходят транзакции, потому что люди ожидают повышения цены на актив. Дискуссии, что юридические лица с 1 января 2024 года скупят землю, также не оправдались.

В землю, как и в любую другую недвижимость, вкладываются те, у кого еще остались свободные ресурсы, а их немного. Поэтому до конца войны рано говорить об инвестициях в землю.

Минэкономики отчитывается об успешном разминировании сельскохозяйственных земель. Есть ли в этом смысл, если эта услуга стоит в разы дороже гектара земли?

— Как я понимаю, у правительства есть четкие приоритеты в отношении разминирования за деньги государства или спонсоров. Там в первую очередь разминируются объекты инфраструктуры, потом жилье, а сельское хозяйство стоит на третьем месте. Поэтому если государство выделяет средства — пусть оно и решает, что разминировать. Так же и с бизнесом: если для них целесообразно вкладывать средства в эту землю, разве я могу давать им какие-нибудь рекомендации?

Одно из направлений вашей работы — проект "Агрокебеты" по подготовке молодежи к работе в агросекторе. Чего сейчас не хватает в обучении украинских специалистов по сравнению с европейской моделью?

— Наши университеты остаются, в первую очередь, учебными заведениями без серьезной научной компоненты. А без науки нет ни новаций, ни разработок.

К тому же наше образование очень забюрократизировано. Что бы ни говорили об автономии университетов, они должны бесконечно оформлять лицензии, считать учебные часы, количество кружков и т.д.

Замечу, что у нас появились сильные частные университеты, предлагающие достаточно высокий уровень как образования, так и науки. Это, в первую очередь, Киевская школа экономики, Украинский католический университет, Американский университет Киева. Есть кейсы, когда частным образовательным учреждениям готовы платить $5 тыс. в год. Они — пример того, в каком направлении двигаться государственным учебным заведениям.

Здесь могут быть разные варианты, начиная от сокращения количества вузов. У нас их и так более 500, поэтому, возможно, есть смысл добавлять финансирование лучшим за счет сокращения неэффективных. Следует понимать, что государство и так с каждым годом все меньше финансирует образование.

Видите ли смысл в подготовке специалистов, когда идет заказ от конкретного агрохолдинга под конкретное рабочее место?

– Мы уже этим занимаемся. В рамках проекта "Агрокебеты", главные агрокомпании скинулись деньгами и сказали: сделаем учебный план, который позволит за полтора года подготовить такого специалиста, как нам нужно. За основу мы заняли должность полевого менеджера среднего звена.

Я считаю абсолютно правильной идею быстро подготовить человека, который точно будет работать на агропредприятии, точно знает, где и для чего он будет использовать приобретенные знания.