Экс-гендиректор "Антонова" просит КСУ признать неконституционной безальтернативность ареста подозреваемых по ряду статей

Відкрийте нові горизонти для вашого бізнесу: стратегії зростання від ПриватБанку, Atmosfera, ALVIVA GROUP, Bunny Academy та понад 90 лідерів галузі.

12 грудня на GET Business Festival дізнайтесь, як оптимізувати комунікації, впроваджувати ІТ-рішення та залучати інвестиції для зростання бізнесу.

Забронировать участие

Как сообщает пресс-служба суда, соответствующее дело было рассмотрено Вторым сенатом КС на открытой части пленарного заседания в форме письменного производства 13 сентября. Судьи исследовали материалы дела, после чего перейдут к закрытой части заседания для принятия решения.

Бычков просит проверить на конституционность предписание части 6 статьи 176 Уголовного процессуального кодекса, согласно которой во время действия военного положения к лицам, подозреваемым или обвиняемым в совершении преступлений, предусмотренных статьями 109 - 114-2, 258 - 258-6, 260, 261, 437 – 442 Уголовного кодекса, при наличии рисков, указанных в статье 177 УПК, применяется именно арест.

Отмечается, что заявителю было сообщено о подозрении в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 27, частью 2 статьи 114-1 УК, а именно в препятствовании законной деятельности Вооруженных сил Украины и других военных формирований, которое привело к гибели людей или другим тяжким последствиям, по предварительному сговору группой лиц.

9 марта суд избрал в отношении экс-руководителя госпредприятия меру пресечения в виде содержания под стражей до 7 мая включительно. Суд апелляционной инстанции оставил указанное решение в силе.

Автор ходатайства считает, что часть 6 статьи 176 УПК не соответствует статье 29 Конституции, поскольку "фактически установлена презумпция, по которой наличие подозрения в совершении отдельных преступлений обусловливает исключительную необходимость применения меры пресечения в виде содержания под стражей без права на применение другой меры пресечения".

По его мнению, этот подход является дискриминационным, поскольку ставит лиц, в отношении которых применяется такая мера пресечения, в неравные условия по сравнению с теми лицами, которые подозреваются или обвиняются в совершении других преступлений аналогичной степени тяжести.

Кроме того, автор ходатайства утверждает, что оспариваемым предписанием кодекса значительно сужен объем права подозреваемых быть освобождленными во время производства, чем нарушена часть 2 статьи 3, части 1, 2 статьи 8, часть 3 статьи 22, часть 1 статьи 24, части 1, 2 статьи 29 Конституции.

Также, по его мнению, этим исключен судебный контроль за заключением упомянутой категории подозреваемых или обвиняемых, поскольку суд не может принимать во внимание определенные процессуальным законом риски, обусловливающие необходимость применения такой исключительной меры пресечения как содержания под стражей.

Бычков обращает внимание, что при наличии указанной нормы подозреваемый или обвиняемый фактически лишен права заявить ходатайство об освобождении из-под стражи и применении к нему альтернативной меры пресечения, поскольку в этой категории уголовных производств такое право, учитывая запрет применения альтернативных мер пресечения, является фикцией.

Судья-докладчик по делу, коим является Виктор Городовенко, проинформировал, что для обеспечения полного и объективного рассмотрения дела направил запросы в ряд органов власти и научные учреждения с просьбой высказать позиции по вопросам, поднятым в конституционной жалобе.

Напомним, что кроме сообщения Бычкову в марте о подозрении в препятствовании деятельности военных, в апреле он также получил подозрение по части 2 статьи 367 УК (служебная халатность, повлекшая тяжкие последствия).

По данным следствия, в результате халатности фигуранта транспортный самолет Ан-225 "Мрия" своевременно, до начала полномасштабного военного вторжения России на территорию Украины, не был транспортирован из опасной зоны - аэродрома авиатранспортного подразделения "Антонова" в поселке Гостомель Киевской области. В итоге, как известно, воздушное судно было уничтожено, в результате чего государству было нанесено почти 8,5 миллиарда гривен ущерба.