Вырваться из ада: три истории о том, как мирные украинцы выходили из окружения в Буче под дулами российских солдат

Як забезпечити розвиток і стійкість компаній: досвід TERWIN, NOVUS, Arcelor Mittal, СК ІНГО та 40 інших провідних топменеджерів та державних діячів.

11 квітня на Business Wisdom Summit дізнайтесь, як бізнесу адаптуватися до нових регуляторних вимог, реагувати на зміни та залучати інвестиції у нинішніх умовах. Реальні кейси від лідерів українського бізнесу.

Забронировать участие

Корреспондент Delo.ua Илья Требор оказался свидетелем начала эвакуации из Бучи — города-сателлита украинской столицы с населением почти в тридцать тысяч человек. Ему также удалось пообщаться с тремя героями, которые пережили бесконечный день бегства. С короткими объяснениями мы даем эти три совершенно разные, но такие одинаковые истории целиком, поскольку считаем, что они являются образцовым показателем мужества и гуманизма украинского народа.

Перед тем, как говорить о самом процессе эвакуации, стоит сказать несколько слов о месте, из которого бежали наши герои. Всех их в это непростое время объединил небольшой жилой комплекс на улице Пушкинская — "РичТаун". Находясь немного вдали от центра Бучи и основных транспортных развязок, он практически с начала войны оказался отсечен на две недели от цивилизации.

На третий день войны здесь закрылся последний магазин. На четвертый — аптека. В первые пять дней электричество выключалось несколько раз, но его успешно восстанавливали. Скоро оно исчезло полностью. Вместе с интернетом и мобильной связью. Позвонить кому-то можно было только забравшись на верхние этажи.

Примерно тогда же у большинства жителей, а их оказалось около ста человек, исчезла вода. Единственным спасением стали соседи на нижних этажах, которым хватало давления для напора. Однако 6 марта вода закончилась и у них. На следующий день отключили газ. Оказавшись на пороге локальной гуманитарной катастрофы, люди заряжали телефоны от генератора во дворе и готовили еду на кострах.

1 / 4

О массовой эвакуации из Бучи стало известно утром 9 марта. На все сборы у людей ушло не больше получаса. Практически все жители "РичТауна" выехали на своих или соседских машинах. В домах остались несколько стариков, отказавшихся бросить квартиры.

Алик, мужчина средних лет с уставшим лицом, работавший отделочником, был одним из тех, кто пришел в ЖК уже после начал войны. Он с девушкой жил в паре километров от комплекса. С собой они взяли только пару сумок, машину и двух котов. Он настаивает: речи о том, чтобы оставить питомцев, даже не стояло.

Поначалу в подвале было холодно и сыро. Но я сделал там кровать для девушки, обогреватель туда перетащил. Мы терпели где-то пять дней, потом у нас сдали нервы. Постоянно ходили слухи, что где-то бродят кадыровцы или еще кто-то. Было страшно. Я нашел в Телеграм девушку, которая писала, что она из "РичТауна". Попросил о помощи. Она ответила, что сейчас попробует связаться с кем-то. И вот парень, у которого были ключи от местного спортзала в подвале одного из домов, написал: "Я могу подъехать".

Сначала мы сидели там по 2-3 часа. Потом сутки не выходили — были сильные обстрелы. В спортзале там и остались жить. Поначалу было полегче, когда свет еще был. А потом его отключили. А еще отключили газ. Бегали на улицу готовить.

У нас была девушка, старшая по подвалу. Она следила за новостями. У нее есть свои связи, знакомства. Изначально она была против выезда. А тут забежала и сказала: выезжаем, дают добро. Быстро собрались. Я на своей машине. Ближе к 11:00 мы выехали к Бучанскому горсовету, но у меня спустило колесо. Мы смогли вернуться туда, где снимали дом. Взяли две запаски, поехали обратно. Ждали эвакуацию до четырех часов, пока не появился русский военный и не рассказал, как выехать.

Мы быстро собрались и поехали. После трех часов езды у нас в машине появилась проблема. За это время проехали только десять километров, и у меня закипел радиатор. При каждой остановке я глушил машину, проветривал двигатель. Из-за этого было страшно на украинских блокпостах. Я боялся, что окончательно заглохну — там же свет нужно включать, документы показывать. А потом мы доехали в Киев, уже к вечеру. Куда дальше — еще думаем. Может, поедем в Харьковскую область или в Черкасскую".

Максим — молодой человек с приятным, открытым лицом. Он жил неподалеку от ЖК и работал на своем бусике Renault Master. На нем он вывез в Киев почти тридцать человек, целиком взяв на себя общение с российскими военными на блокпостах. Часть из тех, кого он вывез, решили ехать вместе с ним дальше.

Скоро понял, что нужно жилье. Понравилась Буча, а в ней маленький клубный домик на 12 квартир неподалеку от "РичТауна". Жил у родственников, пока все строил. Заехал 23 февраля, лег спать. На следующий день звонит товарищ из родного поселка. Спрашивает: "У вас спокойно?" Говорю: "В смысле?" Он говорит: "Нас бомбят, мы в подвале сидим". Я сразу позвонил родителям: где они, что с ними. Они сидели дома. Сказал им быстро собраться, взять документы и бежать в бомбоубежище. У нас там автопарк рядом с домом. Они прибежали, а оттуда люди убегают: не работает вентиляция, и внутри все задыхаются.

Позвонил другу, попросил забрать родителей. У нас в Буче тогда было поспокойнее. Я думал: а куда ехать? К родителям — непонятно, что там. Они мне в обед уже позвонили, сказали, что к ним танки заехали. Это же 8 километров до нашей пропускной границы.

Я первый день провел в подвале у себя. Но там глиняные стены, и в нем находиться опасно. Если рядом что-то попадет, то засыплет. Смотрел по гугл-картам и не находил в Буче убежищ. В результате меня отвели в обычный подвал. Как раз начался обстрел Гостомеля с воздуха.

Люди потом разошлись по квартирам. А я в своем доме один — страшно. Решил остаться в подвале. Ночевал я там сам. Утром сходил домой, стало тише. Пока зашел внутрь, все опять началось. Собрал какие смог вещи и вернулся в подвал. Там было уже много людей. Нам сказали, что открыли тренажерный зал, и мы туда переместились.

Вот со второго или третьего дня я там и сидел, только вылазками домой бегал через лесок иногда. Но вообще пытался как можно меньше ходить — можно было растяжки зацепить. Еще и не знаешь, кто в том леске прячется. Поэтому просто брал еду. Один раз даже получилось сварить макароны.

Люди пытались выезжать, но на свой страх и риск. Колонн особо не было, так, по несколько машин. Но ты не знаешь — доедешь или нет. Тем более, что появилась информация об обстреле мирных. Как-то одну группу собрали, она уехала, и буквально через 2-3 часа в наш дом попал снаряд. Мы все побежали в спортзал, потому что там дети были. Но стены не пробило, хотя выбило плитку на потолке и лопнуло зеркало. Девочке одной, лет десяти, осколок глубоко поцарапал лоб.

После этого совсем страшно стало. Я написал родителям сообщение: "В нас попал снаряд, со мной все хорошо". Но в этот момент связь пропала, и чудом оно не отправилось — я представляю, что с ними было бы, если бы я отправил это сообщение и уже после него пропал. А пропал я для родных на трое суток, никак не мог связаться с ними. Потом уже получилось отцу дозвониться, но с трудом: и у них же глушат связь, и у нас нет ни одной палочки на телефоне.

Где-то с пятого марта выключили свет. Начали готовить все на кострах. И вот восьмого марта мы только сели готовить — бежит бабушка, которая с нами сидела, и говорит: солдаты идут. Кто успел, тот спрятался. Россияне к нам в подвал не заходили, возле просто постояли, поздравили девочек с восьмым марта.

А еще там шел дедушка один. Они у него спросили, какие у нас стены. Повезло, что он сориентировался и сказал, что слабые. Я думаю, что они планировали нас выгнать из спортзала и там укрепиться. Но не остались. Хотя прошли по подъездам, сорвали камеры. Правда, третьи сутки света не было, и ничего не работало. После этого они ушли.

Девятого марта мы проснулись, нам сказали, что в кафе неподалеку раздают пельмени. Пошли, забрали оставшиеся продукты, нашли дрова. А у меня бывают проблемы с давлением, я натягался всякого — вернулся, прилег. И забегает кто-то, кричит, что собираемся и выезжаем. Сказали, выезжать срочно, потому что ни хера не останется и ЖК будут бомбить. Сказали, что надо до 11:00 часов под городской совет приехать. А у меня в машине сдох аккумулятор — мы не могли ее завести, толкали.

Загрузили сколько могли людей. Влезло человек двадцать пять — пятеро детей, старики, женщины, несколько мужчин и сумки. Мы напихались и выехали из ЖК колонной. На блокпосту нас остановили россияне, проверили личные документы, документы на машину. Мы доехали, а у нас топлива мало. Попросили парней, чтобы они походили поспрашивали, у кого одолжить солярки. Нам отлили пять литров. Потом бегали искали отвертки, чтобы поменять аккумулятор. В итоге с одиннадцати часов и до четырех мы стояли. Не было никакой точной информации, автобусы так и не пропустили. Колонна поехала сама, а к нам присоединилось еще четыре человека.

И вот мы где-то с четырех до восьми часов ехали то, что я ездил до этого 30 минут. Плюс постоянные блокпосты русские, потом наши блокпосты. Ехали, конечно, напряженно. Везде обстрелы. Плюс ты едешь, а на тебе ответственность за людей. Надо ехать, всматриваться в дорогу — все побитое. Мы ехали, и там такая картина: велосипед лежит, а рядом дедушка. И это мирный житель по сути. Его просто убили. Проехали "Эпицентр", там стоит сломанная машина. Смотрю — а там труп лежит. И уже видно, что долго. Все побито, все разрушено, склады валятся. Посередине дороги стоит обстрелянный бус Красного Креста.

Мы вот так плелись. Навстречу поехал русский БМП, или что там у них. Потом нас надолго остановили. Россияне ж такие "добрые", заглянули в машину, спросили, есть ли у детей еда. Сказали — подождите пять минут, конфет дадим. Принесли воду и конфеты. А при них же не скажешь "не берите". Хотя я хотел крикнуть, чтобы не ели. Ты же не знаешь, что там они себе придумали. Потом узнал — наши конфеты или нет. Оказались наши. Как я понял, они обмародерили какой-то магазин и все эти батончики нам выдали. И тоже: видно, что есть мужики бывалые, но их очень мало. В основном молодежь и буряты.

Я в итоге молился, чтобы доехать. Потому что все немного ходят по салону, то там звук какой-то в машине, то там. Дорога то под горку, то еще что-то. Плюс она, как пианино, вся в следах от гусениц. Топлива расход был у нас 24 литра на 100 км, потому что мы очень медленно ехали и очень нагруженные. Нас тридцать человек, плюс сумки. В среднем по 100 кг. Три тонны при грузоподъемности буса в тонну двести.

Уже когда на нашу территорию заехали, тероборона и полиция объяснили мне, как вывезти людей дальше. Я так понимаю, не все на поезд сядут, и все равно хоть кто-то да и поедет со мной. Вот так и выехали. В Киев приехали, нас накормили, тут тепло. Немного посплю, отойду и в Западную Украину поеду. У меня брат там, но он еще не написал, где именно. Он где-то у границы, они волонтерят. И я понимаю, что моя машина там лишней точно не будет".

И Максим, и все люди из его буса застряли у Бучанского горсовета на холодные и долгие пять часов. За это время под стенами мэрии собралось несколько тысяч человек — плотной колонной они стояли и ждали автобусов. Иногда выходил мужчина с рупором и рассказывал, что возьмут только женщин и детей, что не стоит брать много сумок. Предупреждал, что договоренности по частным авто нет.

Где-то к часу дня к горсовету подъехал русский танк с солдатами. Но они никакого отношения к эвакуации не имели — просто патруль. Примерно в это время к Максиму обратились еще четверо с просьбой взять их "на борт". Среди них оказалась и Марианна, которая с родственником бежала из Гостомеля пешком.

Мы пошли через лес, где-то за сорок минут добрались до автопарка. Там тоже ехали русские на танках, и они нас тоже прогнали. В итоге мы решили пойти дальше, искать помощи по домам. Так и попали в "РичТаун". Это было четвертого марта. Люди нас приютили, накормили, дали переночевать. Мы жили в спортзале.

Утром 9 марта решили сами идти пешком на Романовку (село в Киевской области — Delo.ua). Вышли в семь утра, дошли до "Новуса" в Буче. Увидели, что там творится. Нам сказали, что все полностью оккупировано и никуда мы не пройдем. Мы вернулись назад, и буквально в течение получаса опять сказали, что нужно пробираться к Бучанскому городскому совету. Мы вышли пешком, но попались добрые люди на машине и довезли нас.

Уже возле горсовета встретили людей, которые приютили нас в первый день, и Максима на микроавтобусе. Он взял нас с моим крестным в машину и привез на ж/д вокзал в Киев. Дальше я сама еду во Львов, а потом в Венгрию".

Два последующих дня эвакуация из Бучи продолжалась — утром 10 марта на центральный ж/д вокзал в столицу прибыла еще одна партия беженцев из пригорода. Многие из них не задерживались и сразу же садились на поезда, которые шли на Львов, Тернополь, Ивано-Франковск и к границе. В самом "РичТауне" остались несколько стариков. Кое-какая связь с ними есть, о новых волнах эвакуации они знают, но уезжать не собираются. Не хотят бросать жилье, хотя ни газа, ни воды, ни нормальной еды там практически не осталось. Но пенсионеры надеются выжить и обещают присматривать за котами, которые остались там вместе с ними.