Вырваться из ада: три истории о том, как мирные украинцы выходили из окружения в Буче под дулами российских солдат

Корреспондент Delo.ua Илья Требор оказался свидетелем начала эвакуации из Бучи — города-сателлита украинской столицы с населением почти в тридцать тысяч человек. Ему также удалось пообщаться с тремя героями, которые пережили бесконечный день бегства. С короткими объяснениями мы даем эти три совершенно разные, но такие одинаковые истории целиком, поскольку считаем, что они являются образцовым показателем мужества и гуманизма украинского народа.

Перед тем, как говорить о самом процессе эвакуации, стоит сказать несколько слов о месте, из которого бежали наши герои. Всех их в это непростое время объединил небольшой жилой комплекс на улице Пушкинская — "РичТаун". Находясь немного вдали от центра Бучи и основных транспортных развязок, он практически с начала войны оказался отсечен на две недели от цивилизации.

На третий день войны здесь закрылся последний магазин. На четвертый — аптека. В первые пять дней электричество выключалось несколько раз, но его успешно восстанавливали. Скоро оно исчезло полностью. Вместе с интернетом и мобильной связью. Позвонить кому-то можно было только забравшись на верхние этажи.

Примерно тогда же у большинства жителей, а их оказалось около ста человек, исчезла вода. Единственным спасением стали соседи на нижних этажах, которым хватало давления для напора. Однако 6 марта вода закончилась и у них. На следующий день отключили газ. Оказавшись на пороге локальной гуманитарной катастрофы, люди заряжали телефоны от генератора во дворе и готовили еду на кострах.

О массовой эвакуации из Бучи стало известно утром 9 марта. На все сборы у людей ушло не больше получаса. Практически все жители "РичТауна" выехали на своих или соседских машинах. В домах остались несколько стариков, отказавшихся бросить квартиры.

Алик, мужчина средних лет с уставшим лицом, работавший отделочником, был одним из тех, кто пришел в ЖК уже после начал войны. Он с девушкой жил в паре километров от комплекса. С собой они взяли только пару сумок, машину и двух котов. Он настаивает: речи о том, чтобы оставить питомцев, даже не стояло.

Поначалу в подвале было холодно и сыро. Но я сделал там кровать для девушки, обогреватель туда перетащил. Мы терпели где-то пять дней, потом у нас сдали нервы. Постоянно ходили слухи, что где-то бродят кадыровцы или еще кто-то. Было страшно. Я нашел в Телеграм девушку, которая писала, что она из "РичТауна". Попросил о помощи. Она ответила, что сейчас попробует связаться с кем-то. И вот парень, у которого были ключи от местного спортзала в подвале одного из домов, написал: "Я могу подъехать".

Сначала мы сидели там по 2-3 часа. Потом сутки не выходили — были сильные обстрелы. В спортзале там и остались жить. Поначалу было полегче, когда свет еще был. А потом его отключили. А еще отключили газ. Бегали на улицу готовить.

У нас была девушка, старшая по подвалу. Она следила за новостями. У нее есть свои связи, знакомства. Изначально она была против выезда. А тут забежала и сказала: выезжаем, дают добро. Быстро собрались. Я на своей машине. Ближе к 11:00 мы выехали к Бучанскому горсовету, но у меня спустило колесо. Мы смогли вернуться туда, где снимали дом. Взяли две запаски, поехали обратно. Ждали эвакуацию до четырех часов, пока не появился русский военный и не рассказал, как выехать.

Мы быстро собрались и поехали. После трех часов езды у нас в машине появилась проблема. За это время проехали только десять километров, и у меня закипел радиатор. При каждой остановке я глушил машину, проветривал двигатель. Из-за этого было страшно на украинских блокпостах. Я боялся, что окончательно заглохну — там же свет нужно включать, документы показывать. А потом мы доехали в Киев, уже к вечеру. Куда дальше — еще думаем. Может, поедем в Харьковскую область или в Черкасскую".

Максим — молодой человек с приятным, открытым лицом. Он жил неподалеку от ЖК и работал на своем бусике Renault Master. На нем он вывез в Киев почти тридцать человек, целиком взяв на себя общение с российскими военными на блокпостах. Часть из тех, кого он вывез, решили ехать вместе с ним дальше.

Скоро понял, что нужно жилье. Понравилась Буча, а в ней маленький клубный домик на 12 квартир неподалеку от "РичТауна". Жил у родственников, пока все строил. Заехал 23 февраля, лег спать. На следующий день звонит товарищ из родного поселка. Спрашивает: "У вас спокойно?" Говорю: "В смысле?" Он говорит: "Нас бомбят, мы в подвале сидим". Я сразу позвонил родителям: где они, что с ними. Они сидели дома. Сказал им быстро собраться, взять документы и бежать в бомбоубежище. У нас там автопарк рядом с домом. Они прибежали, а оттуда люди убегают: не работает вентиляция, и внутри все задыхаются.

Позвонил другу, попросил забрать родителей. У нас в Буче тогда было поспокойнее. Я думал: а куда ехать? К родителям — непонятно, что там. Они мне в обед уже позвонили, сказали, что к ним танки заехали. Это же 8 километров до нашей пропускной границы.

Я первый день провел в подвале у себя. Но там глиняные стены, и в нем находиться опасно. Если рядом что-то попадет, то засыплет. Смотрел по гугл-картам и не находил в Буче убежищ. В результате меня отвели в обычный подвал. Как раз начался обстрел Гостомеля с воздуха.

Люди потом разошлись по квартирам. А я в своем доме один — страшно. Решил остаться в подвале. Ночевал я там сам. Утром сходил домой, стало тише. Пока зашел внутрь, все опять началось. Собрал какие смог вещи и вернулся в подвал. Там было уже много людей. Нам сказали, что открыли тренажерный зал, и мы туда переместились.

Вот со второго или третьего дня я там и сидел, только вылазками домой бегал через лесок иногда. Но вообще пытался как можно меньше ходить — можно было растяжки зацепить. Еще и не знаешь, кто в том леске прячется. Поэтому просто брал еду. Один раз даже получилось сварить макароны.

Люди пытались выезжать, но на свой страх и риск. Колонн особо не было, так, по несколько машин. Но ты не знаешь — доедешь или нет. Тем более, что появилась информация об обстреле мирных. Как-то одну группу собрали, она уехала, и буквально через 2-3 часа в наш дом попал снаряд. Мы все побежали в спортзал, потому что там дети были. Но стены не пробило, хотя выбило плитку на потолке и лопнуло зеркало. Девочке одной, лет десяти, осколок глубоко поцарапал лоб.

После этого совсем страшно стало. Я написал родителям сообщение: "В нас попал снаряд, со мной все хорошо". Но в этот момент связь пропала, и чудом оно не отправилось — я представляю, что с ними было бы, если бы я отправил это сообщение и уже после него пропал. А пропал я для родных на трое суток, никак не мог связаться с ними. Потом уже получилось отцу дозвониться, но с трудом: и у них же глушат связь, и у нас нет ни одной палочки на телефоне.

Где-то с пятого марта выключили свет. Начали готовить все на кострах. И вот восьмого марта мы только сели готовить — бежит бабушка, которая с нами сидела, и говорит: солдаты идут. Кто успел, тот спрятался. Россияне к нам в подвал не заходили, возле просто постояли, поздравили девочек с восьмым марта.

А еще там шел дедушка один. Они у него спросили, какие у нас стены. Повезло, что он сориентировался и сказал, что слабые. Я думаю, что они планировали нас выгнать из спортзала и там укрепиться. Но не остались. Хотя прошли по подъездам, сорвали камеры. Правда, третьи сутки света не было, и ничего не работало. После этого они ушли.

Девятого марта мы проснулись, нам сказали, что в кафе неподалеку раздают пельмени. Пошли, забрали оставшиеся продукты, нашли дрова. А у меня бывают проблемы с давлением, я натягался всякого — вернулся, прилег. И забегает кто-то, кричит, что собираемся и выезжаем. Сказали, выезжать срочно, потому что ни хера не останется и ЖК будут бомбить. Сказали, что надо до 11:00 часов под городской совет приехать. А у меня в машине сдох аккумулятор — мы не могли ее завести, толкали.

Загрузили сколько могли людей. Влезло человек двадцать пять — пятеро детей, старики, женщины, несколько мужчин и сумки. Мы напихались и выехали из ЖК колонной. На блокпосту нас остановили россияне, проверили личные документы, документы на машину. Мы доехали, а у нас топлива мало. Попросили парней, чтобы они походили поспрашивали, у кого одолжить солярки. Нам отлили пять литров. Потом бегали искали отвертки, чтобы поменять аккумулятор. В итоге с одиннадцати часов и до четырех мы стояли. Не было никакой точной информации, автобусы так и не пропустили. Колонна поехала сама, а к нам присоединилось еще четыре человека.

И вот мы где-то с четырех до восьми часов ехали то, что я ездил до этого 30 минут. Плюс постоянные блокпосты русские, потом наши блокпосты. Ехали, конечно, напряженно. Везде обстрелы. Плюс ты едешь, а на тебе ответственность за людей. Надо ехать, всматриваться в дорогу — все побитое. Мы ехали, и там такая картина: велосипед лежит, а рядом дедушка. И это мирный житель по сути. Его просто убили. Проехали "Эпицентр", там стоит сломанная машина. Смотрю — а там труп лежит. И уже видно, что долго. Все побито, все разрушено, склады валятся. Посередине дороги стоит обстрелянный бус Красного Креста.

Мы вот так плелись. Навстречу поехал русский БМП, или что там у них. Потом нас надолго остановили. Россияне ж такие "добрые", заглянули в машину, спросили, есть ли у детей еда. Сказали — подождите пять минут, конфет дадим. Принесли воду и конфеты. А при них же не скажешь "не берите". Хотя я хотел крикнуть, чтобы не ели. Ты же не знаешь, что там они себе придумали. Потом узнал — наши конфеты или нет. Оказались наши. Как я понял, они обмародерили какой-то магазин и все эти батончики нам выдали. И тоже: видно, что есть мужики бывалые, но их очень мало. В основном молодежь и буряты.

Я в итоге молился, чтобы доехать. Потому что все немного ходят по салону, то там звук какой-то в машине, то там. Дорога то под горку, то еще что-то. Плюс она, как пианино, вся в следах от гусениц. Топлива расход был у нас 24 литра на 100 км, потому что мы очень медленно ехали и очень нагруженные. Нас тридцать человек, плюс сумки. В среднем по 100 кг. Три тонны при грузоподъемности буса в тонну двести.

Уже когда на нашу территорию заехали, тероборона и полиция объяснили мне, как вывезти людей дальше. Я так понимаю, не все на поезд сядут, и все равно хоть кто-то да и поедет со мной. Вот так и выехали. В Киев приехали, нас накормили, тут тепло. Немного посплю, отойду и в Западную Украину поеду. У меня брат там, но он еще не написал, где именно. Он где-то у границы, они волонтерят. И я понимаю, что моя машина там лишней точно не будет".

И Максим, и все люди из его буса застряли у Бучанского горсовета на холодные и долгие пять часов. За это время под стенами мэрии собралось несколько тысяч человек — плотной колонной они стояли и ждали автобусов. Иногда выходил мужчина с рупором и рассказывал, что возьмут только женщин и детей, что не стоит брать много сумок. Предупреждал, что договоренности по частным авто нет.

Где-то к часу дня к горсовету подъехал русский танк с солдатами. Но они никакого отношения к эвакуации не имели — просто патруль. Примерно в это время к Максиму обратились еще четверо с просьбой взять их "на борт". Среди них оказалась и Марианна, которая с родственником бежала из Гостомеля пешком.

Мы пошли через лес, где-то за сорок минут добрались до автопарка. Там тоже ехали русские на танках, и они нас тоже прогнали. В итоге мы решили пойти дальше, искать помощи по домам. Так и попали в "РичТаун". Это было четвертого марта. Люди нас приютили, накормили, дали переночевать. Мы жили в спортзале.

Утром 9 марта решили сами идти пешком на Романовку (село в Киевской области — Delo.ua). Вышли в семь утра, дошли до "Новуса" в Буче. Увидели, что там творится. Нам сказали, что все полностью оккупировано и никуда мы не пройдем. Мы вернулись назад, и буквально в течение получаса опять сказали, что нужно пробираться к Бучанскому городскому совету. Мы вышли пешком, но попались добрые люди на машине и довезли нас.

Уже возле горсовета встретили людей, которые приютили нас в первый день, и Максима на микроавтобусе. Он взял нас с моим крестным в машину и привез на ж/д вокзал в Киев. Дальше я сама еду во Львов, а потом в Венгрию".

Два последующих дня эвакуация из Бучи продолжалась — утром 10 марта на центральный ж/д вокзал в столицу прибыла еще одна партия беженцев из пригорода. Многие из них не задерживались и сразу же садились на поезда, которые шли на Львов, Тернополь, Ивано-Франковск и к границе. В самом "РичТауне" остались несколько стариков. Кое-какая связь с ними есть, о новых волнах эвакуации они знают, но уезжать не собираются. Не хотят бросать жилье, хотя ни газа, ни воды, ни нормальной еды там практически не осталось. Но пенсионеры надеются выжить и обещают присматривать за котами, которые остались там вместе с ними.