Острая фаза синдрома Майдана пройдет осенью, но сам синдром никогда не исчезнет — социальный психолог

Боевые действия в центре Украинской столицы несомненно повлияли на людей, непосредственно бравших в них участие и обычных наблюдателей. Социальный психолог Олег Покальчук рассказал Delo.UA о том, как проявился посттравматический синдром Майдана и как с ним бороться.

Как события на Грушевского и Институтской повлияли на людей, стоявших на Майдане?

В первую очередь они делают их взрослыми, и это взросление не биологическое и не паспортное. Это взросление ментальное, когда человек понимает, что он смертен, что у его времени и жизни есть цена, и у поступков его также есть цена. И критерием этого всего является его собственное достоинство. Поэтому у таких людей, как правило, завышено чувство собственного достоинства, иногда самолюбия, а иногда тщеславия. Они становятся гордыми.

Кроме того они всегда будут считать, что жизнь им должна и им чего-то не додают, независимо от их достатка — и это тоже справедливо. Это люди, которые всегда будут чувствовать недостаток личного внимания. Дело в том, что когда на вас смотрят сквозь прицел, то для вашего организма не важно, смотрят на вас с любовью или с ненавистью, он вырабатывает те же гормоны — вы в состоянии повышенного возбуждения. Это страшно говорить, но правда в том, что им будет не хватать этого внимания, взгляда сквозь прицел на них самих.

Мы можем видеть агрессивные действия со стороны представителей Самообороны Майдана. Мол "мы стояли на баррикадах, воевали, мы герои, а вы здесь никто". Чем это можно объяснить?

Люди, сталкивающиеся со смертью, напротив становятся добрее. Нет людей, которым нравится убивать, кроме маньяков. Человек может объяснять себе свою агрессию справедливостью, моралью, религией — высшими добродетелями. Агрессия появляется у людей, у которых есть комплекс неполноценности, которые, возможно, были на передовой, но испугавшись настоящих пуль, сбежали. Теперь агрессией эти люди пытаются вернуть то, чего не сделали.

Сейчас люди, которые пребывали на Майдане, находятся в состоянии гипервозбуждения, которое требует компенсации. Поскольку сейчас в массах тренд героизма, они хотят быть героями — подсознательно они вновь хотели бы вернуться туда, даже не думая об этом. Это наркотическое состояние по ощущениям, и как всякий наркоман, человек переживший боевые действия, хочет вернуться в это состояние, чтобы вернуть тот гормональный фон, который был. В этом состоянии вы видите реальность так, как никогда ее не видели — у вас все обострено до предела. А тут все закончилось и у человека возникает вопрос "что, это все? Как?"

Я думаю, что очень правильно, что их задействовали в патрулировании вместе с милицией. Они получают чувство собственной важности, но, в то же время реально помогают, они при деле и уважаемы — такие вот благородные воины.

Как помочь людям с посттравматическим синдромом?

Посттравматический синдром вообще-то не лечится, поскольку мы можем понять повод его возникновения, но не причину. Этот синдром хитер тем, что обостряет те негативные идеи, которые были до его появления — проблемы в жизни, со здоровьем. Поэтому единого рецепта нет, повод появления синдрома общий — но у каждого свой ключик. Так, лучше копнуть прошлое, то, что было до войны и оно станет ключиком, отвлечет.

Если говорить о теперешнем времени, то это снимет синдром, мол "поговорили-поплакали", но не устранит явление.

Посттравматическое состояние в среднем длится около семи лет — потом оно проходит естественным образом, но никогда не исчезает полностью. За человеком тянется шлейф состояния измененного сознания. Сейчас, людям, пережившим Майдан нужно признать присутствие посттравматического синдрома. Очень важно делиться и рассказывать обо всем что видел, что пережил и что запомнилось и болит. Острая стадия пройдет к осени, если не будет Крымской войны. Если же будет, то она только усугубит это состояние, и положит начало психической эпидемии.